Екатерина Вильмонт - Секрет драгоценного мусора. Невероятное везение (сборник)

– Да вот, Паша говорил, будто вы старые журналы собираете…

– Старые журналы? Точно, собираю! А у тебя что, есть что-нибудь?

– Есть! – кивнул Петька. – «Столица и усадьба».

– А за какой год?

– Тринадцатый, четырнадцатый, пятнадцатый, – подсказал Игорь.

– И что, ты можешь мне их продать?

– Все? – растерянно спросил Петька.

– Да нет, все не нужно, а вот если бы у тебя нашелся третий номер за четырнадцатый год и второй за пятнадцатый…

– Так ничего сказать не могу, надо поглядеть…

– Вот-вот, погляди! И запиши мой телефон! Тебя как звать-то?

– Петр!

– Очень приятно, Петр! Слушай, а твои родители не будут возражать?

– Нет, что вы!

– Тогда порядок! Значит, буду ждать твоего звонка. – Он захлопнул капот и вытер руки ветошью. – Ну, пока!

И он вошел в подъезд.

– Круз, ты извини, друг, что я… на себя все взял…

– Да ладно, все равно ты лучше с этим справишься! – вынужден был признать Игорь. – Только давай не будем время терять, махнем сейчас ко мне, пока моих дома нет!

У Крузенштерна действительно никого не было. На кухне лежала записка: «Игорь, мы у Веры. Ждем тебя! Папа».

– Ждут-подождут! – проворчал Игорь, доставая с балкона стремянку.

– По закону мирового свинства именно этих номеров там не окажется, – мрачно проговорил Петька. Почему-то сейчас вся эта затея показалась ему трудновыполнимой и даже безнадежной.

Круз снял с антресолей видавший виды фибровый чемодан и прямо в прихожей на полу открыл его. Там лежали аккуратно перевязанные стопки журналов.

– Обалдеть! – проговорил Петька. – Какая бумага! И только чуток пожелтела! Во качество!

– Ага! А фотографии! У нас есть фотографии отцовых предков, на картоне, как будто вчера снимали, а они конца века, им уже сто лет! Петька! Гляди, есть!

Игорь с торжественным видом вытащил из пачки номер журнала за пятнадцатый год, потом нашел и другой, за четырнадцатый.

– Порядок!

– Здорово! – обрадовался Петька, и оптимизм вернулся к нему.

– Звони ему прямо сейчас!

– Нетушки! – возразил Петька. – Суетиться мы не будем. Больно надо! Позвоню ему завтра!

– Петь, но зачем же время терять! Хорошо, не звони сейчас, но вечером – обязательно! Чтобы завтра же с ним встретиться.

– Завтра, между прочим, рабочий день. И у нас скоро конец года!

– Ну и при чем тут это?

– При том, что я…

Но тут зазвонил телефон. Игорь вскочил с пола.

– Да! Пап, я только что вошел! Ага! Видел! Скоро приду! Через полчасика! Договорились!

– Предки требуют? – спросил Петька, аккуратно перевязывая развязанные пачки.

– Ну да!

Они вернули чемодан на прежнее место.

– Петька, чего-то я в толк не возьму… Ты что, все же хочешь открыть этому Жоре глаза на его жену?

– Нет, пока нет… Для начала я с ним заведу дружбу, а уж потом, может быть… Главное, подобраться к киллеру… А вообще я и сам не знаю, что дальше делать, просто надеюсь на удачу! Согласись, все-таки невероятная удача, что этот Пашка живет как раз над ними!

– Да уж!

– Вот видишь! А если я внедрюсь к ним в дом, может, я что-то и узнаю.

– Понял!

– Ты только не думай, Круз, если он даст мне деньги за журналы, я их тебе отдам!

– Ты что, больной? Мне это и в башку не залетело!

– Ну все-таки…

– Ладно, Квитко, заткнись!

– Уже! – рассмеялся Петька.

Они вместе вышли на улицу и там расстались. Петька пошел домой. И принялся изучать журналы. Это оказалось страшно интересно. Когда он опомнился, был уже десятый час. Родители еще не вернулись с дачи. И он позвонил Жоре:

– Георгий Васильевич, это Петр!

– Какой Петр? – не понял тот.

– Ну, мы же с вами сегодня познакомились, я обещал посмотреть для вас журналы.

– Ах да! Петр! Ну и как, нашел?

– Нашел, потому и звоню!

– Именно те, что я просил? – оживился Жора.

– Именно те!

– Отлично, просто здорово! Слушай, а ты сколько за них хочешь?

– Ну, я вообще-то не знаю, так, слышал краем уха… А вы назовите вашу цену! Если меня устроит, я скажу!

– Хорошо! По тридцать долларов за журнал, итого шестьдесят!

– Годится! – воскликнул Петька.

– Отлично! Когда ты смог бы мне их привезти?

– Завтра. Во второй половине дня.

– Превосходно, Петр! Адрес ты знаешь, квартира как раз под квартирой твоего приятеля. В пять часов тебя устроит?

– Вполне, договорились!

– До завтра, Петя!

Петька положил трубку и задумался. Тридцать долларов за журнал – совсем неплохо, но… Ведь у родителей Игоря несколько комплектов этих журналов, и вероятно, если продать их комплектами, Крузенштерны могли бы получить неплохие деньги, а теперь… Черт, как он об этом не подумал… Правда, сами они об этом не догадываются… Надо поговорить с Игорем, а то совесть замучает. Разумеется, шестьдесят баксов он отдаст Крузу! И тут вдруг Петька почувствовал, что ужасно, просто смертельно устал. Такой длинный, напряженный день, а он ведь после болезни…

Когда родители вернулись с дачи, они застали Петьку крепко спящим на диване у телевизора. На полу лежали два старинных журнала. Мама пощупала сыну лоб. Температуры не было.

– Умаялся, бедненький, – прошептала она, а отец просто взял его на руки и отнес в постель.

По дороге в школу Петька столкнулся с Игорем и изложил ему все свои мысли по поводу журналов и денег за них.

– Ерунда! – сказал Круз. – Отец их ни за что не продаст! Наследие предков! Так что их все равно рано или поздно мыши сожрут!

– У вас есть мыши?

– Нет, это я фигурально выразился!

– Понятно!

– Так что спокойно езжай к Жоре, а шестьдесят баксов мы с тобой найдем на что потратить!

– Уверен?

– На сто процентов! Мама вообще хотела эти журналы выкинуть!

Петька решительно позвонил в дверь, и она почти сразу распахнулась. На пороге стоял Жорин отец, член-корреспондент Академии наук Василий Александрович Кудреватых.

– Тебе что надо? – весьма неприветливо осведомился он, окинув Петьку подозрительным взглядом.

– Георгий Васильевич дома?

– Еще не пришел! А зачем он тебе?

– У меня к нему дело. Личное!

– Личное? Это что значит – личное? А? Я тебя спрашиваю!

– А он когда вернется? – осторожно спросил Петька.

– Тебя что, не учили – отвечать вопросом на вопрос неприлично! Не-при-лич-но!

И он помахал длинным костлявым пальцем у Петьки перед носом.

– Извините, – растерянно пролепетал тот, потихоньку пятясь к лифту.

– Стой! – загремел Кудреватых.

Петька замер.

– Какое, ты сказал, у тебя дело?

– Личное!

– Личное? Личное, неприличное, симпатичное, идентичное, хаотичное, чечевичное…

– Ежевичное! – невольно вырвалось у Петьки, совершенно обалдевшего от этого потока рифм.

– Клубничное, земляничное, фанатичное, истеричное… – уже с восторгом выкрикивал Кудреватых.