Илона Волынская - Большая книга приключений для находчивых и отважных (сборник)

– Мама! Мама! – подойдя к лестнице, негромко позвала подозреваемая училка.

На этот раз вздрогнули все четверо сыщиков.

– Что это она, как маленькая, маму зовет? – буркнул Сева. – Какая мама в три часа ночи?

– Не кричи, я не глухая, – откликнулся сверху чей-то голос. – Сейчас спущусь.

По лестнице протопотали шаги, и из мрака выступил еще один персонаж…

– Сейчас помру на месте, – мертвым голосом прокомментировал Вадька. – Ведь это же Ильинишна!

– Та самая душевная уборщица, которую вы с Кисонькой так расхваливали?! – изумился Сева. – Она – главная похитительница?! Ну дает, старушка – божий одуванчик!

– Идиот, – выругал себя Вадька, стуча кулаком по лбу. – Мог бы догадаться! Она ведь говорила, что ее дочка здесь преподает. Вот она, дочка, – семейный бизнес устроили! – Вадька ткнул пальцем в толстуху.

– Тише ори: услышат, – одернула его Мурка.

– Марго, в спортзале ничего нет! – трагически воскликнула Ильинишна.

– Как нет?! – Позабыв про осторожность, Маргарита Петровна рванула по коридору. Сыщики последовали за ней.

Осторожно заглянув в дверь, они увидели следующую картину. Под печальным взором пригорюнившейся Ильинишны корпулентная Марго обыскивала спортивный зал. Сейчас ее объемистый зад торчал из-под козла для прыжков. Ничего под ним не обнаружив, кряхтя и пыхтя, она заглянула за перегородки, рысцой обежала все углы и, наконец, вынуждена была признать очевидное – деньгами и не пахло.

– Ничего не понимаю, – покачала головой Ильинишна. – Американец что, дочку свою не любит?

– Может, еще не успели собрать? Сумма-то большая, – с надеждой произнесла толстуха Марго.

– Пошли к этой Эрике! Вот как накрою ее крышкой, так папочка живо поторопится. – Ильинишна грозно потрясла сухими жилистыми руками.

– Я против жестокого обращения с детьми, – учительским тоном заявила Марго. – Но в данном случае… – Она пошарила рукой у ножек козла, и тут же монолитная стена старого здания отъехала в сторону, открывая узкий проход. Обе похитительницы нырнули в темноту. Дверь закрылась.

Жадность, страх и нетерпение гнали двух дамочек по длинному коридору прямо к жуткой яме, где они не так давно держали детишек. Сейчас там сидела парализованная Эрика Саммерс. И ни капельки их всех не жалко! Так им и надо! Привыкли у мамочек с папочками – на всем готовеньком! И няньки у них, и домработницы, и элитная школа! За что, спрашивается? Почему взрослые женщины с солидным педагогическим образованием и «комсомольским стажем» должны возиться с сопливой малышней? Чем они сами хуже богатеньких мамаш, целыми днями таскающихся по магазинам и косметическим салонам? Они тоже заслуживают роскошной жизни, и если какая-то малявка осмелится помешать осуществлению их мечты… Не-ет, малолетние паршивцы, ночными кошмарами дело не ограничится!

Задыхаясь, Ильинишна и Марго остановились у края ямы.

– Эрика! – Марго уже не старалась подделываться под призрака. – Эрика, твой папочка не торопится с выкупом! Мы сейчас спустим тебе телефон, и ты немедленно позвонишь ему! Отвечай, Эрика!

Обе похитительницы умолкли и прислушались.

– Не смей молчать, Эрика! – злобно взвизгнула Марго. – У этого погреба есть очень плотная крышка! Сейчас мы ее закроем и посмотрим, как тебе понравится сидеть без кислорода!

Из ямы по-прежнему не доносилось ни звука. Разгневанная Ильинишна прицепила фонарь к швабре и спустила ее вниз. Подвал был пуст! Лишь в углу сиротливо приткнулась инвалидная коляска. Маленькая американка исчезла!

– Эрика, где ты, Эрика? – растерянно позвала толстуха.

– Какая Эрика? – поинтересовался наглый девчоночий голос.

Ильинишна и ее дочь разом вскинули головы. В двух шагах от них в ленивой расслабленной позе стояла высокая рыжеволосая девочка, смутно похожая и в то же время совершенно не похожая на американку.

– Никакой Эрики здесь нет, – торжествующе улыбаясь, продолжала девчонка на чистейшем русском языке, без всяких английских слов или акцента. – И если разобраться, то и не было!

– А кто же был? – почти спокойно поинтересовалась Ильинишна. Она первой взяла себя в руки.

– Призрак. Привидение, – сквозь зубы процедила девчонка. – Померещилось вам все это – и Эрика, и ее миллион.

– Ах, померещилось! – ласково покивала Ильинишна, подбираясь к ней поближе. – А если я сейчас из тебя и впрямь привидение сделаю? В погреб затолкаю и крышкой накрою?

Грозно размахивая шваброй, старушонка двинулась на малолетнюю дурочку, пытавшуюся лишить ее миллиона долларов. Рыжая нахалка – всего лишь ребенок, и поэтому должна в следующий миг испуганно шарахнуться от разгневанной взрослой бабки. А если нет – швабра почти дотянулась до груди маленькой негодяйки… толчок, и та полетит в темноту погреба.

Но толчка не получилось. Одним движением рыжая уклонилась от палки, легко, словно играючи, перехватила ее за середину… рывок, поворот – и каменная яма радостно распахнула свои объятия навстречу Ильинишне и ее швабре.

Потрясенная Марго изумленно слушала мамочкины стоны и ругань, донесшиеся из глубины погреба. Девчонка повернулась… И была в ее движениях полная и абсолютная уверенность в себе. «Это всего лишь ребенок, – подумала Марго, делая шаг назад. – Маленькая девочка, – добавила она мысленно, отступая в глубь коридора. – Она не может напугать взрослую женщину», – напомнила себе толстуха и бегом рванула к выходу.

Марго мчалась по темному подземелью. Ветер свистел в ее ушах; главное – не пропустить нужный поворот! Позади осталось их лучшее дело, обернувшееся западней, и эта жуткая, невесть откуда взявшаяся рыжая бестия. Впереди же – спасение и свобода, надо лишь добраться до выхода… Привычным взглядом окинув стену и увидев четырехугольник густого мрака на месте двери, Марго радостно ахнула, хватая спертый воздух пересохшим ртом. И тут же ее счастливый вскрик сменился воплем дикого, нечеловеческого ужаса.

Потайная дверь медленно открывалась. В лицо Марго ударили слепящие лучи… И в сияющий светом проем грозно и неотвратимо шагнула та самая рыжая девчонка! Закрыв лицо руками, Марго бросилась назад и со всего маху врезалась… снова в эту рыжую! Толстуха метнулась в сторону, но тут в коридор влетел громадный белый гусь и, страшно растопырив крылья, без единого звука ринулся на нее. Этого нервы училки уже не выдержали. Всхлипывающим, беспомощным, почти беспамятным кулем она осела на каменный пол.

– Кисонька, ты как? – бросилась к сестре Мурка. – Они тебе ничего не сделали?

– Скорее это я им сделала, – торжествующе похвасталась Кисонька и скомандовала: – Давайте эту тоже в яму бросим, у меня там уже одна сидит.