Валерий Гусев - Агенты школьной безопасности

Алешка подмигнул мне и сказал:

– Все ясно, Дим.

Когда Алешка произносит эту свою любимую фразу, у меня по спине мурашки бегут. Потому что я знаю: за этой фразой наступит пора активных и опасных действий. Не исключено, что после них Алешка скажет: «Я, Дим, ошибся», подумает, приставив палец ко лбу, и опять выдаст: «Теперь-то уж точно все ясно, Дим». И далее – по полной программе. Крутые виражи. По вертикальной стене.

– Давай в другой раз, Лех, – попросил я.

– Полковнику нужна наша помощь.

– Он тебя просил об этом? – Я уже начал злиться.

– Тогда я иду один!

И Лешка направился к директору. Ну не мог же я его оставить в такую минуту.

– Что вам, Оболенские? – устало спросил директор, явно подумав: «Вас еще мне не хватало!»

Алешка не стал приседать в реверансе. И сказал прямо:

– На вас наехали, Семен Михалыч!

– С чего ты взял?

– По вашему лицу видно. – Алешка произнес это так убедительно и уверенно, что директор подошел к зеркалу и долго любовался своими усами.

– Врешь ты все, Оболенский. Ничего по моему лицу не видно.

– Давайте мы нашему папе настучим, – предложил Алешка.

Директор поморщился:

– Откуда такая лексика? Ты что, сериалы смотришь? «Наехали», «настучим». Выбирай выражения. Ты все-таки в школе, а не на телестудии.

Семен Михалыч явно тянул время. А Лешка явно торопился.

– Да… – протянул Семен Михалыч. – Зря я, конечно… Так и знал…

– Да… – в тон ему протянул Алешка. – Зря вы, конечно… Таким людям нельзя доверять.

Директор посмотрел на него сверху вниз:

– Ты что, больше меня знаешь?

– Я больше вас догадываюсь.

– Может, подождем немного, а? Само утрясется. Как думаешь?

– Если его посадят, то утрясется.

Господи! О чем они говорят? Не на китайском ли языке?

– Если его посадят, – вздохнул Семен Михалыч, – то тогда и меня трясти начнут.

– Мы вас отмажем, – твердо пообещал Алешка.

– Опять? – Семен Михалыч вспомнил, что он педагог, и нахмурил свои густые седые брови. – Фильтруй базар, пацан! Извини, вырвалось. С вами всякого словесного сора наберешься. Идите-ка по классам.

– В общем, – сказал ему Алешка в дверях, – если что – мы рядом.

За дверью я схватил Алешку за ворот.

– В чем дело, Алексей?

– А я откуда знаю? Пусти, звонок уже был, Любаша по мне соскучилась.

Вечером Алешка вдруг замахал мне из прихожей. Я вышел: он прижимал телефонную трубку к уху и подзывал меня. Все ясно: подслушивает папин разговор. Папа иногда, конечно, об этом догадывается, но особенно не ругается. Совершенно секретных служебных разговоров он из дома никогда не ведет.

Я тоже прижался ухом к трубке. И сначала не сразу понял, о чем разговор. А когда догадался, мне стало ясно, что Алешка позвал меня не зря.

– Сергей Александрович, – говорил папин сотрудник, – Садовник сам пришел к нам за помощью.

– И что он хочет?

– Просит оградить его от посягательств конкурентов и бандитов.

– Очень интересно. – По голосу папы было ясно, что он усмехнулся. – Жулик просит защиты у милиции. Что ж, бывает. Что он сообщил?

– Признает, что задолжал большие деньги за аренду торговых мест на рынках. Хозяева рынков выставили ему счет.

– Платить он, конечно, не собирается?

– Конечно. Больше того, Садовник как-то пронюхал, что его деятельностью заинтересовалась милиция. Продал машину, уволил охрану. Снял все деньги со счетов и где-то их спрятал.

– Так что обыск у него проводить нет смысла?

– Верно. Он калач тертый и жук еще тот. Он эти деньги под подушкой прятать не станет. Он где-то пристроил их в очень надежном месте.

– И неожиданном, – добавил папа.

А Лешка при этих словах толкнул меня локтем в бок. И показал большой палец.

И чему радуется? Что какой-то жулик по кличке Садовник припрятал в надежном месте наворованные денежки? Не понял…

Папа положил трубку, Алешка – тоже.

Папа вышел из кабинета и спросил:

– Кто подслушивал?

– Мама. – Алешка глазом не моргнул. – Случайно. Ей надо было позвонить, она сняла трубку, а там ты разговариваешь. Вот она и прислушалась.

– Сняла трубку, говоришь? – Папа усмехнулся. – И как же она до нее дотянулась? Из магазина.

Тут и я рассмеялся. А Лешке хоть бы что, пожал плечами и так небрежно ответил:

– Ты же знаешь нашу маму.

Если, мол, надо, она и из магазина нас достанет.

Папа попытался схватить его за ухо, но Алешка вывернулся и спросил:

– Пап, а кто такой Садовник?

– А то ты не знаешь! Человек, который выращивает в саду цветы. Разве не так? – Глаза у папы были хитрые. Ему было интересно, как Алешка станет выкручиваться.

– Ну, пап… Я не про такого садовника спрашиваю. Вот бывает человек по фамилии Лобзик, а он совсем не то. На самом деле он, например, шахтер. Не фанерки пилит, а уголь добывает.

– Нет такой фамилии – Лобзик, – уверенно сказал папа.

Алешка расхохотался так, что, наверное, мама его услышала в магазине. И он стал будто вслух читать список учеников его класса:

– Иванов, Козлов, Крылов, Лобзик…

– Не может быть, – сказал папа.

– И фамилии Садовник тоже не бывает?

– Это не фамилия! – Папа не выдержал такого поединка. – Это кличка. Отстань от меня.

Папу спас дверной звонок: мама пришла. Она поставила на пол сумки и спросила с интересом:

– А что это Алешка тут заливался? Даже в магазине было слышно.

– Папа сказал, что у одного его сотрудника фамилия Лобзик. А у другого кличка Садовник.

– Садовник, – не устоял папа, – это жулик. Который спекулирует цветами.

Алешка сначала подпрыгнул, а потом спокойно сказал:

– Я так и знал. А деньги он спрятал в нашей школе. В сейфе у директора. А потом их украл.

Вот это выдал!

Папа сначала потерял дар речи, а затем, когда его снова нашел, сказал задумчиво:

– Ну вот что с ним делать: премию дать большую или ремня хорошего?

– Хороших ремней не бывает, – рассудил Алешка, на всякий случай отступая в комнату.

Папа только вздохнул, мы с ним взяли сумки и понесли их на кухню. А Лешка сказал:

– А мы завтра за город едем, на экскурсию. Всей школой. И старшие, и младшие, да, Дим?

– Да, Леш, – ответил я. – По местам боевой славы.

– И я с вами, – сказала мама, разгружая сумки. – Давненько я не ездила по местам боевой славы. Все дети, магазины, работа.

– И я с вами, – сказал папа. – А то все работа, работа…

– Взрослых не берут, – сообразил Алешка. – И так места мало.

Мама вздохнула:

– Жаль. Тогда мы с отцом пойдем в зоопарк.

– Отличная идея, – сказал папа. – Будем дразнить обезьян и кормить крокодилов сушками.

– А нас кто будет кормить? – спросил Алешка.

И мама стала разогревать ужин.

И вот к каким выводам пришел я сам. Догадаться, что Садовник – это Баулин, и я бы смог. А вот насчет кражи денег из сейфа нашего директора – уж очень это спорно.