Анастасия Дробина - Операция «Анти-вуду»

Наступила мертвая тишина. Друзья переглянулись, и Атаманов ответил за всех:

— Ничего мы не пилили! Еще чего! Он вообще не наш! А что — еще вторая часть есть?

— Была, — поправил Шампоровский, внимательно глядя на растерявшуюся компанию. — Молодые люди, а вот со слов «не наш», пожалуйста, поподробней! Должен ли я понимать, что вы поперли у кого-то произведение искусства?

— Не поперли, а нашли! — обиженно отозвалась Полундра. — И ищем хозяина, чтобы вернуть! А вот вы, пожалуйста, тоже поподробней со слов «была вторая часть»! Где она была и когда ее отпилили?

— Отпилили достаточно давно. — Соломон Борисович провел пальцем по бревну-подставке, на котором сидел Барон. Только сейчас ребята заметили, что бревно это с одного конца было аккуратно закруглено и покрыто черным лаком, как и вся статуэтка, а с другого конца заканчивалось довольно грубым отпилом, кое-как замазанным черным карандашом.

— Видите, как неаккуратно! По-моему, даже тупой пилой, без всякого отмера… варвары! — возмущался Соломон Борисович, трогая пальцами шершавую древесину. — Хоть бы зашлифовали, мародеры! Как это вы не обратили внимания? Да вы на него самого посмотрите! Видно же, что он разговаривает с кем-то, кто сидит слева от него! Видите, весь корпус Барона повернут влево, глаза смотрят туда же, жест руки направлен в ту же сторону… Даже череп туда глядит! Безусловно, имеется вторая часть — видимо, собеседник Барона. Где она может находиться, по вашему мнению?

Ответом была тишина. Юлька сидела насупившись и усиленно соображала. Атаманов яростно скреб затылок. Батон что-то сосредоточенно подсчитывал на пальцах. Шампоровский тем временем провел ногтем по едва заметной впадинке под цилиндром Барона Самди.

— А вы его открывали, молодежь?

— Чего-чего?! — встрепенулась Полундра. — Он что — еще и открывается?! Пацаны, смотрите сюда! Сол Борисыч, давайте лучше вы! А то еще сломаем чего-нибудь, а он и так отпиленный уже… Аккуратнее только!

— Юля, я отвечаю! — Шампоровский бережно взялся двумя пальцами за цилиндр барона и нажал. — Не п-первый раз под в-в-вен-нец… Опаньки! Да он пустой внутри, ваш Самди!

Цилиндр, оказавшийся крышкой, был осторожно поставлен на край стола, и вся компания вытянула шеи, стараясь заглянуть внутрь статуэтки. Полундра придушенно пискнула, заметив внутри тусклый блеск. Но это оказался всего-навсего аптекарский пузырек с какой-то темной жидкостью.

— Птичьи каки, — презрительно откомментировал Атаманов. — Зачем это туда засунули?

— Сам ты, Атаман, «каки»! — огрызнулась Юлька. — Это ямайский ром! Барон Самди любит ром — забыл?

— Маловато будет! — авторитетно сказал Батон. — Там на донышке совсем.

— Выпил! — хихикнула Полундра. — С этим своим друганом… которого отпилили!

Шампоровский тем временем молча отвинчивал пластмассовую крышечку пузырька. Та поддалась легко — и по комнате волной разлился неожиданно сильный, острый и свежий запах.

— У-у… Что это? — поразилась Юлька. — Такие африканские духи?!.

Соломон Борисович вдруг с неожиданной прытью вскочил и кинулся к окну. Створки уже были заклеены на зиму, но антиквар торопливо дернул раму, раздался треск, окно распахнулось, и в комнату, перебивая резкий запах жидкости из пузырька, хлынул морозный воздух.

— А ну марш на кухню, гопота! — рявкнул Шампоровский, разом став похожим на пиратского капитана. — Кому сказано! Бегом!

Все вскочили и кинулись вон из комнаты.

— Сол Борисович, а чего вы так психанули? — осторожно спросила Юлька десять минут спустя, когда комната была основательно проветрена, от экзотического запаха не осталось и следа, а пузырек был тщательно закручен. — Подумаешь — завоняло малость… Это же духи, а не бомба!

— Видишь ли, Юля… — Шампоровский казался озабоченным и смущенным одновременно. — От некоторых жидкостей вреда может быть не меньше, чем от бомбы. И я тоже хорош, старый идиот… Вот так, с бухты-барахты, откручивать и распространять… Права моя Рахиль — дух авантюризма в нас живет до смерти! Я надеюсь, вы ей ничего не расскажете? — с некоторым опасением спросил он. — Она и так еле согласилась выйти за меня замуж! И очень переживает, что я как был когда-то бандитом, так им и остался…

— Никому! Железно! Могила! Век воли не видать! — поклялся за всех Атаманов. — Сол Борисыч, а почему из-за этого шухер такой? Подумаешь — запах…

— Запахи, Сережа, могут быть весьма опасны, — серьезно заметил Шампоровский, возвращая пузырек на место под шляпой Барона. — Тем более незнакомые. Это может быть неизвестный яд… какой-нибудь психотропный препарат, воздействующий на психику человека. Между прочим, вся эта ваша афро-бразильская магия основана именно на влиянии растительных запахов и наркотических средств! Представьте себе, человеку во время макумбы…

— Чего-чего?!. — слово показалось Полундре знакомым. Кажется, Пашка что-то такое рассказывал вчера…

— Макумба — это богослужение в Бразилии. Когда поклоняются именно таким товарищам. — Шампоровский небрежно похлопал Барона по цилиндру. Юльке показалось, что Самди в ответ недовольно оскалился, и она на всякий случай отодвинулась в сторону. Под руку ей попался шарф Терезы, и Юлька машинально принялась перебирать пушистые белые и черные кисти. Антиквар тем временем продолжал рассказывать:

— Понимаешь, Юля, суть макумбы в том, что собравшимся людям являются их божества и дают советы или помогают. Иногда просто веселятся и танцуют вместе с ними.

— Как это — являются божества? — недоверчиво спросил Атаманов. — Прямо с облаков сходят?

— Нет, разумеется. Обычно божество впускают в себя его жрецы — так называемые «дочери» или «сыновья» святого. Они принимают приготовленное специально снадобье… вроде этого вашего «рома». Или вдыхают запах определенных растений — и входят в транс. После чего и зрителям, и им самим кажется, что в них вселилось божество.

— А на самом деле?..

— Мое мнение — на самом деле это просто влияние на психику наркотического средства, — жестко ответил Шампоровский. — Поэтому я и не хотел, чтобы вы это нюхали.

— Ой! — вырвалось у Полундры. — Так это я могла стать Бароном Самди?!

— Не, Бароном — я! — ухмыльнулся Атаманов. — А ты — Мамой Бриджит!

— Сергей, не смешно, — буркнул Шампоровский. — Вы все-таки еще дети! И то, что для здоровенного негра из Рио-де-Жанейро — нормально, для вас могло бы быть… бр-р-р! Да меня Рахиль просто-напросто убила бы! И была бы совершенно права! Между прочим, вы дали слово, что…

— Да помним, помним! Никому не скажем! — Юлька нахмурилась. — Сол Борисыч, но вы ведь сказали, что Барон — наш, местный! Ну, липовый с нефритами! Значит, делали его здесь, в России! Ведь на Кубе липа не растет? И в Бразилии тоже?