Наталия Кузнецова - НЛО под прицелом

Алевтина Васильевна смазала виски Веры Александровны нашатырем, сделала ей укол и увела к себе.

Убедившись, что мать пришла в чувство, Антон подошел к Ромке и тронул его за плечо:

– Спасибо тебе, что вытащил мою маму из гаража. Но почему с нами все время происходят какие-то странные вещи? То катастрофы, то пожары… Злой ли это рок, или ты был прав, когда говорил, что здесь действует какой-то преступник?

– Я был прав, – усмехнулся Ромка и, обернувшись, увидел на траве возле гаража неподписанный диск. Он указал на него Антону и тихо, чтобы никто не слышал, сказал: – Возьми диск, пойди домой и посмотри, что там есть.

– Зачем?

– Сам поймешь.

Антон пожал плечами, но послушался и, подобрав диск, ушел. А когда вернулся, то снова подошел к Ромке. Лицо его было растерянным, в глазах читалось страдание.

– Просто не знаю, как теперь быть. Зачем она все это затеяла?

– Она не хотела, чтобы ты летал на аэростатах.

– Понятно. Мой отец был летчиком. Он погиб, и с тех пор она боится всего, что связано с небом и высотой. Она меня просила ни к каким монгольфьерам и близко не подходить.

– А что же ты?

– Так она боялась не только этого, а всего на свете! – повысил голос Антон. – Если б я ее во всем слушался, то и на машине бы не ездил, и даже через дорогу до сих пор бы не переходил, а сидел при ней как привязанный. Я надеялся, что она и к этому моему увлечению привыкнет со временем, а оно вон как обернулось. Не знаю только, как сказать об этом своим друзьям.

В этот момент к ним подошли Стас, Анна и все остальные. Стас услышал последнюю фразу и спросил:

– Что ты хочешь нам сказать?

Антон беспомощно взглянул на Ромку и перевел глаза на своего друга:

– Я с тобой завтра никуда не поеду, мой полет отменяется. И вообще… Все мои полеты пока отменяются. И я… Я возмещу вам все убытки. Не знаю только, сможет ли Борис меня видеть после всего этого.

– Да о чем ты?

Антон с шумом втянул в себя воздух:

– Оказывается, это все подстроила моя мать.

– Что подстроила?

– И аварии, и пожар – все.

Стас сдвинул брови, пытаясь переварить услышанное, и обратился к Ромке:

– Это правда?

Ромка кивнул:

– Я же вам сразу сказал, что здесь что-то нечисто. А сегодня наконец все выяснилось.

– Антон, тебя мама зовет! – крикнула из окна Алевтина Васильевна.

– Можно я к ней пойду? – робко спросил Антон.

– Зачем ты спрашиваешь? Это же твоя мать, – сказал Стас и снова повернулся к Ромке. – Может, ты объяснишь нам, как было дело?

– Объясню, мне не трудно, – снисходительно кивнул юный сыщик. – Вы все сомневались, а мы были уверены, что здесь действуют не хулиганы, а какой-то преступник, и подозревали почти всех, кроме Веры Александровны. Ее мы даже в список подозреваемых не внесли, так как знали, что по крутой горе она со своим сердцем бегать не может, к тому же в то утро, когда произошла авария на дороге, к ней самой приезжала «скорая помощь». Теперь-то понятно, как все было на самом деле. Она подрубила дерево, подстерегла Бориса и бросила клен перед его машиной. Борис врезался в столб, а она увидела наверху Алевтину Васильевну и, не сходя с места, позвонила Анне и позвала ее к себе домой, прекрасно зная, что та пойдет не к ней, а побежит к месту аварии. Потом она вызвала сама себе машину «скорой помощи» и быстренько полезла назад в гору. А от трудного подъема, волнений и угрызений совести у нее и в самом деле поднялось давление и заболело сердце.

– Не было у нее никаких угрызений совести, иначе бы она остановилась после первого преступления, – сказала Лешка. – А помните, как она нас в тот день, когда мы сюда за вещами Бориса приезжали, послала в сад яблоки собирать? Теперь я знаю: она это сделала для того, чтобы опередить нас и оставить под обрывом брелок Стаса. Ромка же ей сказал, что мы идем искать улики, вот она и расстаралась. А когда кролика на дорогу кидала, то еще и пуговицу там оставила, чтобы приплести к делу Алевтину Васильевну. И это несмотря на то, что та ей лекарства дает и всякую другую помощь оказывает. И нет чтобы списать все на хулиганов. Она, наверное, всех вас перессорить хотела.

– А когда Антон меня за диском послал, я в ее комнате нечаянно другой нашел, с записью погоды, и все понял еще до того, как она устроила пожар в гараже, – докончил Ромка. – Она хотела, чтобы ее Антон стал начальником, поехал вместо Бориса в Швецию, но самое главное – чтобы он перестал летать на монгольфьерах.

– Вот к чему приводит слепая любовь, – вздохнула Анна. – Бедный Антон! Матушка всю жизнь контролировала каждый его шаг, манипулировала им с помощью своих болезней, уж я-то это знаю.

– А у нее действительно больное сердце или она придуривается? – поинтересовался Артем.

– Действительно больное. Я ей давление не один раз мерила. Она истеричка, сама себя взвинчивает и доводит до сердечных приступов.

– Может, она и Стаса отравила в тот вечер, перед полетом? – вслух подумала Лешка.

– Может быть. А может, я сам съел что-нибудь несвежее, этого теперь не узнать, – сказал Стас.

– А теперь вы что с ней сделаете? Заявите на нее в полицию? – спросил Ромка, и все снова посмотрели на Стаса. Но он только головой покачал:

– Нет, конечно. Уверен, что и Борис не станет этого делать. Мы попросим Антона показать ее психиатрам и принять все меры к тому, чтобы она больше никому не смогла навредить.

– А мне никто не верил, когда я говорил, что снаряд трижды в одну воронку не попадает, – укоризненно сказал Ромка.

– А вот тут ты не прав, – покачала головой Лешка. – Почему же тогда у тебя все время выпадает на монетке орел?

– В самом деле, почему? – сквозь очки взглянул на него Венечка.

Ромка помолчал, поморгал ресницами, потом глубоко вздохнул и дернул плечом:

– Ладно, так и быть, открою вам свою тайну. Я решил, что ни к чему ждать милости от судьбы, когда можно управлять ею. Ну и вот…

Он достал из кармана монетку и подал ее Лешке. И она увидела, что это не одна монета, а две, склеенные в одну так, что на каждой стороне был орел. Потому-то ее находчивый брат и не позволял никому брать монету в руки, а заставлял смотреть на нее сверху.

Перед тем как лечь спать, Ромка просмотрел все сводки погоды по всем телевизионным каналам и в Интернете. И хотя синоптики обещали хорошую погоду на завтра, он боялся, что они ошибаются, а потому ночью то и дело вскакивал, смотрел в окно и даже выбегал во двор, чтобы проверить, нет ли там ветра и не собирается ли пойти дождь.

Убедившись, что в небе ни облачка, Ромка возвращался обратно, чтобы через некоторое время снова вскочить и бежать во двор. При этом он громко стучал дверью и все время задевал какие-то вещи, и они с грохотом валились на пол. Артем от всего этого просыпался и недовольно ворчал: