Наталия Кузнецова - Банановая ловушка

Опередив Венечку, Лешка подбежала к круглому столу, на котором она оставила телефон. Но мобильника на нем не было.

— А где он?

— Я не брал. Ты же видела, я только вошел.

Лешка растерянно огляделась вокруг:

— Куда же он мог деться?

— Не знаю.

Она заглянула под диван, под стол, под кресло, даже открыла дверцу большого шкафа и пошарила по его полкам.

— Ничего не понимаю. Пока я разговаривала, ты был во дворе, так? И если бы сюда зашел какой-нибудь вор, ты б его увидел. А я бы услышала, как заскрипела дверь. Может, я оттащила его на кухню?

Лешка метнулась к плите, осмотрела кухонный стол, заглянула во все шкафы и даже в холодильник и, кашляя и бормоча: «Ну ничего, ничего не могу понять», продолжила поиски. Переложила с места на место старые пальто и пиджаки из тех, что Венечка не успел отнести на мусорку, и заглянула за старый телевизор. Порылась в собственной сумке.

Остановило ее знакомое треньканье. Звонок исходил со стороны окна, из-за шторы. Она со всех ног кинулась к подоконнику, но Венечка стоял к окну ближе, а потому первым схватил трубку:

— Да, я. Да, мы тут… А кто тебе сказал? Моя мама, да? Понятно. Мы-то? Пыль вытираем, мусор выносим. Что еще? Еще все окна надо вымыть. Ты же не любишь это делать. Вот мы с Лешкой тебя и пожалели, решили, что ни к чему тебя сюда тащить.

Лешка сразу догадалась, что звонит им не кто иной, как ее родной брат Ромка, и взяла у Венечки телефон:

— Привет. А что, мамы еще нет? На презентации? Ну, когда вернется, скажи ей, что у нас все нормально. Когда приедем? — Она взглянула на холодильник, в котором их дожидалась куча вкусной еды, на цветущие яблони за окном в лучах закатного солнца и со вздохом сказала: — Знал бы ты, сколько здесь еще уборки! Конечно, жаль, что тебя с нами нет. Ты мог бы помочь нам пропылесосить диваны, вымыть везде полы и вынести весь мусор. Может, все же подъедешь? — И улыбнулась, так как услышала именно такой ответ, какого и добивалась.

— В законе Мёрфи сказано: «Чистота — это что-то из ряда невозможного», — продемонстрировал свою эрудицию Ромка и лицемерно заявил: — Я б с удовольствием вам помог, но у меня, вообще-то, уроков много.

— Жаль, — в тон ему сказала Лешка. И, отсоединившись, позвонила племяннику: — Александр Федорович, извините за беспокойство. Мы с Венечкой хотим узнать, как ваши дела. Выяснили, что у вас украли грабители?

— Ничего не украли. Не могу понять, почему они не взяли деньги. Должно быть, Дима их спугнул. Он сказал, что видел какую-то тень, мелькнувшую в коридоре. Но зачем было учинять такой разгром?

— Может, это сделали ваши враги или конкуренты?

— У меня нет врагов, — без тени сомнения ответил Александр Федорович. — И полиции я так же сказал.

Голос у племянника, несмотря на то, что нападение на его фирму не повлекло за собой никаких убытков, звучал подавленно.

— А вы еще в офисе, да?

— Порядок с Верочкой наводим.

— Узнай у него, чем полицейским не понравилась та коробка, — дернул Лешку за руку Венечка, но она так и не задала этот вопрос их взрослому другу, решив оставить его на потом.

— Вы, я надеюсь, благополучно добрались? — Александр Федорович вдруг вспомнил, что домой они отправились сами.

— Мы-то?

Лешка замолчала. Она не любила врать, особенно тогда, когда в этом не было прямой необходимости. И поэтому, сделав глубокий вдох, решила сказать племяннику все как есть.

— Мы, вообще-то, не дома сейчас. У нас остались ваши ключи, и мы подумали, что можем и сами поехать к вам на дачу, на электричке. И вот мы здесь. Мы уже одно окно вымыли и часть мусора вынесли. Сейчас собираемся пылесосить. Кладовку, правда, не стали разбирать. Там батареи какие-то старые, нам их не сдвинуть, — бойко протараторила она хриплым голосом и попросила: — Только вы нашим мамам не говорите, пожалуйста, что мы одни остались. Нам очень хочется тут подольше побыть. У нас еды много. Мы все уберем, переночуем и завтра утром поедем домой, ладно?

Александр Федорович даже не удивился. Видно, в свете сегодняшних происшествий это известие показалось ему самым безобидным. К тому же он привык ко всяким выходкам своих юных друзей.

— Мы ж как лучше хотели, — жалобно добавила Лешка.

— А почему у тебя такой голос? Ты не заболела? — не сказав ни слова в упрек, только и спросил племянник.

— Нет, что вы. Просто холодного попила и немного охрипла.

— И все же я к вам, пожалуй, приеду, — решился Александр Федорович. — Я за вас отвечаю и не хочу, чтобы вы оставались там одни на ночь.

— Как хотите, конечно, но только зря вы за нас волнуетесь.

Лешка положила трубку и с чистой совестью взялась за пылесос.

Но через пару минут телефон зазвонил вновь, и это опять был племянник.

— Боюсь, что не смогу к вам вырваться, — с сожалением произнес он. — Жена попросила съездить за сыном к бабушке, сама не успевает. Может, вы оттуда все-таки уедете? Электрички будут ходить еще долго.

Но Лешка взглянула на часы и заявила со всей решимостью:

— Ну подумайте, что с нами может случиться? Замки у вас прочные, на окнах решетки. Телефон у нас есть. Мы вам будем звонить, а вы — нам.

— Ну что ж, оставайтесь, только звоните почаще, — смирился племянник.

— Обязательно, — заверила его девочка.

Она положила телефон на стол и, откашлявшись, воскликнула:

— Венечка, прикинь, как все классно получилось?! И Ромка не только не обиделся, что мы его с собой не взяли, но даже и обрадовался, что ему не придется здесь вкалывать. И племянник ничуть не пострадал от ограбления, все у него осталось в целости и сохранности. И мы с тобой оказались на свободе, прямо как из тюрьмы вырвались.

— Ага, как тот бандит, — вспомнил Венечка про фото на станции.

— Точно, — засмеялась Лешка, но смех ее перешел в кашель, и она схватилась за горло.

Венечка не на шутку встревожился. Он дотронулся до ее лба и заботливо спросил:

— Лешенька, а может, ты и вправду заболела? Уж очень хрипло ты говоришь и без конца кашляешь. Я-то знаю, как плохо, когда болит горло, сам всю зиму промучился. У тебя, должно быть, тоже ангина. Скажи, тебе больно глотать?

— А, ерунда, — отмахнулась Лешка. — Горло у меня болит несильно, и температуры нет, я бы почувствовала. Попью горячего чаю, и сразу станет легче. Только, наверное, от всех этих переживаний у меня уже развился склероз.

— Склероз в тринадцать лет не бывает, — покачал головой Венечка.

Но Лешка опустилась на диван и зажмурилась. А потом открыла глаза и растерянно вскричала:

— Но тогда почему я не могу вспомнить, как твой телефон оказался на подоконнике? И потом, мне уже скоро четырнадцать.

— Сейчас я посмотрю, кто тебе звонил. — Венечка проверил входящие вызовы и с удивлением взглянул на свою подругу: