Владимир Кузьмин - Под знаком розы и креста

– Здравствуйте, сударыни. Есть у меня одна идея. Но сегодня ее проверить не получится. Давайте договариваться о следующей репетиции и, чур, не вешать носы. Мы с вами такой номер придумаем, что все ахнут!

Я прочла Петину телеграмму и задумалась. Не о ее содержании, тут, увы, нового и важного было мало. Только сообщение о необычном знакомом Пискарева по фамилии или по кличке Шмель, который мог быть связан и с террористами, и с масонами, было важным. Но пока нет хотя бы примет, то и об этом размышлять невозможно.

Вот я и задумалась о том, как же плохо без Пети! Вон сколько важных вещей из головы вылетает! Ведь стоило мне всерьез задуматься по поводу дома Пискарева, как сразу вышло полезное. Так отчего я вдруг забыла про тот дом, где сам Михаил проживал? И только сейчас, когда стало выходить, что по этому эпизоду с него обвинений не снимают, задумалась, что да как там произошло. Нет, чтобы сразу и об этом подумать! А то решила, раз возможностей попасть в дом слишком много, то и разбираться в этом не стоит. Ну и на полицию понадеялась, что она этим займется. Может, и занялась, только для нас в этом проку нет.

Я так поругала себя с минуту и села за стол. Достала тот листок с двумя квадратами, обозначавшими два дома, под одним из которых было немало пометок, а под другим почти пусто. Если не считать нарисованного чертика.

Вот откуда бы он мог появиться? Не чертик, конечно, с ним пока все ясно, я сама его и нарисовала. Убийца! Очень уж вовремя он появился. Гости разошлись, прислуга тоже. Второй постоялец квартиры, то есть Михаил, напротив, пока не вернулся. Там, правда, прошло часа четыре после ухода прислуги и возвращения Михаила, но убийство-то произошло слишком скоро, едва хозяйка квартиры осталась одна. Она даже лечь спать не успела, а то с чего бы ее застали в кресле в гостиной, а не в спальне.

Тут я сбилась с мысли и стала что-то припоминать важное, но не припомнила. Пришлось возвращаться к началу рассуждений. Гости ушли… Стоп! Интересно, их полиция опрашивала? Узнала что-то важное? Может, с ними самой пообщаться или попросить об этом Осипа Ивановича? Я все это записала и тут же тоненько зачеркнула. От гостей может быть толк только в одном случае – если один из них и является преступником. Так он же нам про то не скажет. С кухаркой и с горничной адвокат встречался. Без результатов, увы.

Где тут план квартиры, Степаном нарисованный? Вот. Если преступник следил за уходом гостей, то это сделать было просто. Но прислуга-то ушла через черный ход и через хозяйственный двор. За ними должен был следить еще один человек? Это, конечно, возможно. Но как они могли знать, что и Михаила нет дома? Или за ним тоже следили? Тогда выходит, что эти два убийства связаны друг с другом сильнее, чем я полагала. То есть должна была действовать большая группа людей, замыслившая и спланировавшая все заранее. Но этого не может быть! Потому что характер преступлений очень уж разный. Пискарева убил опытный преступник, умелый и хладнокровный. Убил тихо, столь же тихо ушел, практически не оставив следов. Папиросные окурки не в счет. Может, он их намеренно оставил. Ведь кинжал и открытая дверь в квартиру были оставлены специально. Для судьбы Михаила факт присутствия на чердаке постороннего очень важен, а для поимки преступника все это почти ничего и не дает. Он, может, и не пытался на Михаила подозрение бросить.

Стоит это пометить. Про опытность преступника и про то, что он намеренно привлекал внимание к совершенному им злодеянию. И подумать, какую цель эти шаги преследовали. Но позже, а то я опять ушла далеко в сторону от второго преступления.

Что я успела надумать? Что там действовали совсем иначе. То есть, и скорее всего, убийство не было заранее спланировано. Но тогда как преступник попал в квартиру и в дом вообще? Вор пробрался? Такой, который вроде мальчика Васьки умеет открывать всякие замки изогнутым гвоздем. Или имеет набор специальных отмычек. Но тут мы с вами, господа, снова упираемся в фактор времени и знания преступником того, что посторонних в квартире нет. К тому же там горел свет. Опытный воришка ни за что бы не полез туда, где не спят.

Кто мог войти беспрепятственно и безбоязненно? Только свои. Ключи от черного входа есть у любой прислуги. Думается, что при нужде именно прислуге проще всего сделать ключ и от задних ворот, если их вдруг нет изначально.

И двери все были заперты! То есть вор, конечно, мог совершить глупость или ошибку, нарваться на не спящую хозяйку, да и убить мог. Но, убегая, запереть за собой двери? Это уж чересчур! Нет, не чересчур. Если бы все было тихо, то он бы и двери запер, чтобы подольше не обнаружили тело. Но были шум и крики, следовательно, запирать двери уже не имело смысла.

Это что же получается? Кто-то из своих причастен к смерти тетушки Михаила? Его самого там не было. Точнее, он так говорит, и я ему верю. Сын и вовсе находился в Сибири. Остается прислуга. Горничная Елизавета или кухарка. Кого одна из них привела среди ночи и, главное, зачем?

Вот! Зачем! Я же ни на секунду не задумывалась, ради чего может быть совершено преступление. Точнее, я без всяких тому доказательств полагала его случайным. Но зачем-то того человека – мужской голос слышали соседи – привели ночью?

И еще одну сверхважную вещь я упустила из виду. Я ничего не знаю о прошлом Людмилы Станиславовны. А вдруг этот человек, что пришел ночью, из ее прошлого?

Я написала: «Просить О. И. узнать о прошлом Л. С.» И почти автоматически приписала: «И Елизаветы».

Я поискала ошибки в своих рассуждениях. Само собой, любое из них можно было оспорить. Но доказательств тому, что так не могло быть в принципе, я не нашла. Вот и получалось, что, скорее всего, без определенного, заранее обдуманного плана прислуга привела ночью в квартиру Людмилы Станиславовны мужчину. Либо, что менее вероятно, мужчина сумел прийти сам, потому что имел свои ключи и был не чужим человеком. У него с хозяйкой произошла ссора с шумом и криками. Он схватился за нож или, очень может быть, за кинжал, подаренный Михаилу. В ужасе от содеянного бежал. А уж прислуга, чтобы не оказаться замешанной в столь страшное преступление, постаралась, чтобы обо всем узнали попозже, и ушла, заперев все двери. Может, именно она и кинжал выбросила.

Если найти подходящий мотив для визита среди ночи, то все встанет на свои места. Но с мотивом слишком непросто. Трудно пока обстоят дела с определением мотива. Даже самый прямолинейный из мотивов, связанный с наследством, неясен. Где завещание, что в нем написано, есть ли оно вообще – ну ничего не известно. Даже каково наследство, большое оно или незначительное.

А вот мотив для преступления в доме Пискарева, пожалуй, что напрашивается. Преступнику там, судя по всему, было важно, чтобы про убийство узнали побыстрее и что оно совершено этим странным кинжалом не просто так. Что это месть или наказание, свершенное тайным братством Розы и Креста! Хотя и тут возникает очень много вопросов.