Владимир Кузьмин - Игра на изумруд

– Э-э-э, я заодно решил проверить новые приемы падения, – заявил он и скосил глаза в мою сторону. – Потом всем покажу, очень в футболе вещь полезная.

Пришлось мне отвернуться, чтобы другие моей улыбки не видели.

Тут всех стали приглашать в зал, на сцену вышел Александр Сергеевич, градоначальник и Петин папа, поздравил собравшуюся публику с Масленицей и приходом весны и объявил бал открытым. Заиграл оркестр, публика освободила центр зала, начались танцы.

Чаще всего я танцевала, конечно же, с Петей, но и других кавалеров было немало. Петя не дулся и не проявлял никаких признаков ревности. Разве что пару раз недобро взглянул на молоденького подпоручика, который, по его мнению, слишком уж часто приглашал меня танцевать.

На балу преобладала молодежь, хотя немало было людей постарше и даже весьма почтенного возраста. А в целом я вскоре совершенно забыла, что нахожусь в Сибири, едва ли не в самом ее центре, а не где-нибудь в Петербурге или Париже. А что, я была с маменькой на великосветском приеме в Париже и не сказала бы, что этот бал хоть в чем-то уступал виденному там.

– Петя, вы не проводите меня? Я бы хотела выпить что-нибудь прохладительное.

Петя согласно кивнул, мы вышли из зала, прошли в один из павильонов, и я устало опустилась на бархатную банкетку.

– Петя, у вас еще есть силы?

– Немного осталось, – улыбнулся мой кавалер. – Сейчас принесу лимонад, тогда и ваши силы восстановятся. Бутербродов или пирожных не желаете? Значит, будут бутерброды.

Он отошел к буфету, но там толпился народ, и совсем уж быстро он не вернулся бы. Осталось единственное развлечение – рассматривать публику. Публика в свою очередь развлекала себя обычными разговорами, шампанским и другими напитками, канапе с икрой, разнообразными блинами, как же без блинов на Масленице! Я сидела спиной к лестнице, напротив же, у окон, было несколько столов с зеленым сукном, за которыми сидели те, кто танцам предпочитал карточную игру.

Среди публики было немало знакомых лиц. Вот, к примеру, старший сын хозяина нашего театра, Евграфа Ивановича Королева, Алексей Евграфович, тоже купец первой гильдии. Господин Королев тоже заметил меня и направился в мою сторону вместе с юной девушкой. Пришлось вставать.

– Здравствуйте, ваша светлость, – официально приветствовал меня купец. – Дозвольте представить вам мою дочь. Графиня Дарья Бестужева. Моя дочь, Анна. Искренне надеюсь, что вы подружитесь. Я вас оставлю, ибо давно уже заметил, что присутствие родителя не способствует живости разговоров детей.

Анну трудно было назвать красавицей, но выглядела она мило и привлекательно. Платье явно из лучших парижских магазинов, в этом мне можно полностью довериться. Единственной вещью в ее наряде, не согласующейся с хорошим вкусом, был излишек украшений. Анна заметила мой взгляд и фыркнула:

– Я чуть не год не была дома, и меня подарками завалили! Дедушка, папа, дядя, тетка… И все в голос твердят, что это специально к балу. Ну и чтобы никого не обидеть…

– А где вы были, если это не секрет?

– Да какой уж секрет, в парижском пансионе училась. Только надоело мне там страшно, по дому заскучала. Теперь стану, как все нормальные люди, в гимназии учиться. Да и толку поболее будет.

– А что за пансион?

– Пансион месье Легре.

– Вы не поверите, но я там тоже училась и мне тоже очень быстро надоело.

– Так вот о какой русской графине там легенды рассказывают, вот кто мадам Жюстен изводил! – воскликнула Анна.

Мы стали перебирать косточки преподавательницам пансиона и самому месье Легре, но вскоре подошел молодой человек с капризной физиономией и обратился к Анне:

– Анна Алексеевна! Не заставляйте меня рыдать. Мне был обещан танец, но ждать уж нету боле сил.

Они ушли, но в одиночестве я пребывала недолго – вернулся Петя со стаканами и тарелочкой бутербродов.

– Лимонаду нету, – торжественно заявил он.

– А что же в стаканах?

– В стаканах лимонад из малины с мятой и из слив. То есть получается, что это не лимонад вовсе, а малинад и сливонад! Что выбираете?

– Малину!

– Стало быть, мне остается слива.

Мы вновь примостились на банкетке и принялись закусывать.

Мое внимание давно уже привлекала некая весьма экстравагантная особа, молодая женщина, из прически которой торчали во все стороны длинные шпильки с шариками на концах, наподобие тех, что я видела на портретах японских аристократок. И одета она была в вычурное красное с черным платье, украшенное спереди четырьмя пуговицами невероятного, чуть ли не с блюдце, размера. Она дефилировала по павильону, совершая сложные зигзагообразные маневры, взирала на всех через лорнет [40], способный своими размерами соперничать с биноклем, постоянно делала некие непонятные движения правой рукой и непрестанно трогала свои пуговицы.

– Странная дама! – не удержалась я от восклицания.

– Вы тоже обратили внимание? – откликнулся Петя.

– А вам не кажется, что все эти ее якобы судорожные движения имеют систему? Посмотрит в лорнет – и давай свои пуговицы перебирать.

– Даша, – перешел на шепот мой товарищ, – да она же знаки подает. Мы в гимназии так подсказываем. Ну если и не точно так, то похоже. Вот смотрите: приложила к верхней правой пуговице ладонь, а следом вытянула два пальца: семерка. Другая пуговица и просто три пальца – тройка. Сжатый кулак – это десять.

– И смотрит она через лорнет в карты, а знаки подает кому-то за карточным столом. Давайте подойдем чуть ближе, ее партнер наверняка должен к ней лицом сидеть, а от нас его спины других игроков заслоняют.

Мы отдали опустевшие стаканы пробегавшему мимо официанту и приблизились к игорным столам, от которых доносились обычные в таких случаях реплики играющих.

– Семьдесят пять рублей в банке! Сколько вам угодно?

– Ва-банк!

– Рискуете, молодой человек, – получайте!

– Дайте открытую.

– Извольте!

– Купите себе!

– Девять!

– Очком меньше.

Петя неожиданно вздрогнул.

– Что с вами?

– Даша, да это же Тихонравов, припомните, как его описывали Лариса и Сергей!

Я присмотрелась к тому игроку, которого мы заподозрили в столь оригинальном обмане, и стала вспоминать описание. Волосы каштановые, густые. Нос прямой, губы узкие, глаза серые. Выглядит лет на тридцать с небольшим. Все сходилось!

– Никак не ожидал встретить его здесь и уже сегодня! – шепнул мне Петя.

– Так, – повернулась я к нему и заглянула в глаза. – А когда и где вы его ожидали встретить?

Петя сильно смутился, но глаз не отвел.

– Я вчера все же сходил в харчевню, ведь срок был назначен. Так Никита Иванович сказал, что просьбу мою передать сумел и мне обещали назначить встречу. Я, конечно, на это особенно не надеялся, полагал, что теперь-то наш месье Птижан убежал куда подальше, и здорово обрадовался. А вам не сказал сразу, оттого что с вас пример взял: чтобы от праздника не отвлекать и веселье не портить. Но к концу вечера собирался все рассказать непременно.