Кирилл Кащеев - Фан-клуб колдовства

– Кто краску пролил? – гневно выдохнуло музейное начальство, озирая нервно переглядывающихся художников.

Незаметным движением Ирка отлепила тюбик с краской от ручки микрофона и сунула его обратно в кармашек рюкзака. Потом ткнула пальцем в сторону выхода:

– А вон там половая тряпка лежит, вы на нее пока ногу поставьте.

– Мы не кладем у входа тряпок, – возмутилась директор, но Иващенко лишь передернул плечами.

– Какая разница, давайте ее сюда. Тут напротив обувной, смотайся, купи любую пару, – скомандовал он охраннику, с облегчением опуская измазанную подошву на принесенный половик. – Ты спрашивай, девочка, пока я тут вроде памятника стою, а то у меня времени в обрез. – Его губы дрогнули извиняющейся улыбкой.

Ирка тоже дрогнула. Ай, какой прокол! Про вопросы она и не подумала! Господи, что же эти журналисты обычно спрашивают?

– Снимайте. – Выигрывая секунды, она махнула рукой Аристарху. Неумелым движением тот навел камеру на Иващенко. Даже в объектив, похоже, не смотрел, просто выставил ее перед собой, закрывая лицо. Впрочем, сама Ирка не лучше.

– Почему именно эта картина получила первую премию? – бухнула она первое, что пришло в голову.

– Я премии не распределяю, я их только вручаю. Решение принимало жюри, и оно выбрало лучшее полотно. Хотя мне… – Он снова улыбнулся. В этот момент толпа всколыхнулась, из ее глубин вынырнул охранник с обувной коробкой в руках. – О, слава богу! Не снимайте пока. – Задрав ногу, Иващенко принялся расшнуровывать ботинок.

Микрофон выскользнул у Ирки из рук и свалился на пол возле тряпки с четким отпечатком подошвы. Девочка наклонилась.

– Хотя лично мне больше всего вон тот кот нравится, – всунув ногу в новую туфлю, закончил фразу Иващенко и ткнул пальцем в одну из картин. – Роскошный такой котяра, наглый…

Но Ирка его уже не слушала. Она смотрела. Здоровенный, ну прямо настоящий камышовый, трехцветный котище закинул заднюю лапу за голову и невозмутимо вылизывался. На пестрой, как из лоскутов собранной, шерсти ясно выделялся розовый мазок язычка. Крупные, будто стальные когти были недвусмысленно выпущены, а круглый глаз глядел… Ирке показалось, что прямо на нее! В этом взгляде была укоризна и даже некоторое презрение, будто, с его, кошачьей, точки зрения, Ирка вела себя невероятно глупо.

– Хорошая какая, – растерянно пробормотала Ирка.

– Второе место, – с гордостью, будто сам ее нарисовал, сообщил Иващенко. – Вон художница. Таня, иди сюда!

Стоявшая спиной к залу светловолосая девочка обернулась.

– Танька! – радостно воскликнула Ирка.

– Ты ее знаешь? – настороженно спросил Аристарх, выглядывая из-под прикрытия камеры.

Ирка кивнула. Тут же его рука крепко вцепилась ей в плечо, и, ни слова не говоря, менеджер поволок Ирку к выходу.

– Что вы делаете? Пустите! – вскрикнула Ирка, но пальцы Аристарха только сильнее сомкнулись. Коротким толчком он почти вышвырнул Ирку из зала.

– Вы с ума сошли! – Ирка схватилась за отчаянно ноющее плечо. Синяки теперь будут.

– Это ты с ума сошла! – прошипел Аристарх в ответ, волоча Ирку вниз по мраморной музейной лестнице. – Тебя же вроде как нет в городе, ты уехала! Тебе нельзя ни с кем встречаться! – Он распахнул тяжелую дверь и вытолкнул Ирку на улицу. – Хочешь, чтоб тебя ведьмы выследили?

– Уже выследили! – рявкнул гневный голос у Ирки над ухом, и невесть откуда взявшаяся Рада Сергеевна вцепилась в другое Иркино плечо. – Вон, глядите!

Припадая брюхом к земле и сдавленно клокоча горлом, слепые псы – кудлатый и тонконогий – неумолимо двигались к Ирке. Девчонка сдавленно пискнула.

– В машину, быстро! – скомандовала Рада Сергеевна.

Держась между Иркой и псами и фактически прикрывая девочку собой, директриса почти сорвала Ирку со ступеней и потащила к «Мерседесу». На подгибающихся ногах девочка помчалась к машине. Тяжело вскидывая на бегу задом, ее обогнал Аристарх с камерой на плече, протянул руку с пультом. «Мерседес» приветственно мигнул фарами, отщелкивая запор двери. С разбегу Рада нырнула в салон, втаскивая за собой Ирку. Девочка была внутри, когда вдруг что-то с силой рвануло зажатый в руке рюкзачок.

Бешено рыча сквозь стиснутые зубы и не отрывая от Иркиного лица незрячих глаз, тонконогий пес выволакивал девчонку из машины.

– Брось рюкзак! – отчаянно крикнула Рада Сергеевна.

– Не могу, он мне нужен! – так же отчаянно завопила Ирка, дергая рюкзак на себя. Пес не пускал. Он был значительно сильнее. Ирка почувствовала, как медленно съезжает по сиденью – навстречу оскаленным клыкам подоспевшего кудлатого. Аристарх сдернул тяжелую камеру с плеча и, сдавленно хакнув, влепил объективом в бок тонконогому. Завизжав, пес отлетел в сторону.

– Держите, я ее на прокат брал, – крикнул Аристарх и, швырнув камеру на колени Раде Сергеевне, захлопнул дверцу. Мгновение, и он уже сидел на водительском месте.

Дверные запоры защелкнулись, отделяя Ирку от опасности. Прогреваясь, заурчал мотор. Ирка облегченно выдохнула и без сил привалилась к дверце. Вдруг что-то тяжело клацнуло. Тонконогий пес стоял, распялив передние лапы по стеклу. Его слепые глаза вперились Ирке в лицо, а сочащийся из них белесый туман мутными червями расползался по окошку машины. Головки червей незряче тыркались во все стороны – искали щель! Дырочку, трещинку, в которую можно проскользнуть и добраться до Ирки!

– Поехали! – «Мерседес» мягко тронулся с места. Лапы слепого пса соскользнули, царапая стекло. Порыв ветра смахнул прочь туманных червей.

Ирка обернулась. Тонконогий и кудлатый стояли, пристально глядя вслед уезжающей машине, а вокруг них трепетало белесое марево.

– Вы что вытворяете, вы оба?

Выражение лица Рады Сергеевны не предвещало ничего хорошего. Ирка мгновенно ощутила себя ассистенткой фокусника. Сейчас директриса ее запилит: поперек, потом вдоль и по диагонали. Кажется, в зубах бельмастых псов было бы комфортнее. Порвали бы, и все – смерть быстрая и относительно безболезненная.

– Вы соображаете, что делаете, Аристарх Теодорович? Чтобы взрослый человек подверг ребенка такой опасности! У меня просто нет слов! А ты? – Рада переключилась на Ирку. – Ты же ведьма! А ведьма – это в первую очередь го-ло-ва. – Рада постучала Ирку раскрытой ладонью в лоб.

«Что она к моей башке привязалась – то гладит, то стучит», – с тоской подумала Ирка.

– А тебе голова, похоже, нужна, только чтоб модную кепку носить! – продолжала разоряться директриса.

– Мне продавщица в магазине сказала, что кепки из моды вышли, – не отрывая глаз от дороги, сообщил Аристарх и бегло улыбнулся Ирке в зеркальце заднего вида. – Вы как обнаружили, что нас нет, а, Рада Сергеевна?