Кирилл Кащеев - Снегурочка с динамитом

– Он к своему фургончику бежит! – закричала Мурка. – Держи его, Салям, мне сегодня уже осточертело за грузовиками гоняться!

Бросив Харли, Салям сорвался с места и длинными скачками рванул вслед беглецу. Санинспектор оглянулся на скрип снега за спиной – и наддал ходу. Он выбежал на дорогу – его ботинки затопотали по асфальту – и скрылся из виду. Еще мгновение – и послышалось урчание мотора.

– Уйдет! – нервно выдохнул Вася и вскинул ружье, целя в шину фургона.

Грохнул выстрел. Продолжая злорадно урчать, фургон стронулся с места.

– Дай сюда, мазила! – Мурка выхватила у него двустволку.

Пуля из второго ствола с металлическим скрежетом чиркнула по бортику – фургон продолжал наращивать скорость. Мурка почувствовала, как ее отталкивают в сторону. Сан Саныч замер на верхней ступеньке крыльца, для упора широко расставив ноги. Его двустволка плавно поднялась, он упер приклад в плечо и медленно-медленно повел стволом вслед разгоняющемуся фургону...

– Стреляй, папа! Стреляй! – заорал Вася.

– Спокойно! – сквозь зубы процедил Сан Саныч. Мурка увидела, как он задержал дыхание, палец его согнулся на курке...

Ба-бах! Сноп огня вылетел из ствола. Бац! Перекрывая даже грохот выстрела, шина фургончика лопнула! Сдувшееся колесо зашлепало по дороге, фургон завилял, завертелся и встал.

– Вот как надо стрелять! – отводя от плеча дымящееся ружье, довольно сказал Сан Саныч. – Учитесь, дилетанты! – и сбежал с крыльца, направляясь к Саляму, успевшему распахнуть дверцу кабины и уже волокшему из-за руля упирающегося санинспектора.

– Ты чего в бега кинулся, дурень? – укоризненно спросил помахивающий винтовкой Сан Саныч. – Пошутил я насчет клиентов! Очень оно мне надо, свои проблемы засвечивать. Так что хватит с тебя и ментов! Э! – он вдруг повернулся к Саляму: – Господин сыщик, я вот чего не понял! Этот... – он ткнул дулом в испуганно заскулившего санинспектора. – Птиц ради взяток травил, гусь – ваш агент, а детишки кто? – он обвел подозрительным взглядом ребят. – Зачем они сюда явились?

– Они... Э-э... Они... – Салям замялся. Бросил быстрый взгляд на экран компа и уже уверенно сообщил: – А детишки, надо полагать, охоту заказывать приехали. Все по-честному.

– Только мы уже ничего заказывать не будем! – оскорбленным тоном заявила Кисонька. – Не думаю, что нашим новым английским родственникам понравится охотиться на санинспектора в фургоне! К тому же он у вас всего один, и его уже подстрелили, – оценивающе оглядывая то фургон, то сидящего на земле санинспектора, добавила она.

– За ваши деньги можем его пешком по лесу погонять, – пробормотал Вася.

Санинспектор стал еще бледнее, чем раньше, почти растворившись на фоне своего халата.

– Не заказывайте – фиг с вами! – энергично согласился Сан Саныч. – Только не вздумайте трепаться о том, что сегодня видели, – хоть у нас, хоть в Англии своей! А может, «крыше» позвонить? – он вопросительно оглянулся на Саляма. – Пусть подержат ребятишек где-нибудь до конца праздников.

Теперь пришел черед ребятам бледнеть, краснеть, зеленеть – словно от блеска иллюминации.

– С ребятами я сам договорюсь, – без всякой подсказки торопливо сказал Салям. – Без криминала, – и, повинуясь яростным гримасам Севы, добавил: – Вам это, конечно, будет стоить...

– Нет проблем! – повеселел Сан Саныч. – Только мелкую их из птичника забери...

Но Катька уже сама появилась в дверях и, мучительно подволакивая плохо слушающиеся ноги, заковыляла по тропе. Сева кинулся ей наперерез – помочь, подхватить, поддержать, – но Катька, даже не глядя на него, оттолкнула мальчишку прочь и, гордо подняв голову, зашагала к воротам. Евлампий Харлампиевич в одном валенке шкандыбал рядом, то и дело вытягивая длинную шею и обеспокоенно заглядывая девочке в лицо.

– Ну, мы, пожалуй, пойдем, – пробормотал Вадька, и смущенная компания сыщиков потянулась вслед за оскорбленной Катькой.

– Эй, погодите! – раздался сзади крик, и их нагнал Вася. – Вы только не делайте им ничего плохого! – строго сказал он Саляму. – Смотрите, я позвоню и проверю! Эй ты, рыжая! Которая стреляет хорошо! Дашь мне свой телефон?

– Нет у нее телефона, – прежде чем Мурка успела хоть слово сказать, Вадька выступил вперед, прикрывая девчонку. – Она из очень бедной семьи, ясно?

– А как же англичане и ружья по двести тысяч баксов? – насмешливо поинтересовался Вася.

– Они бедные англичане, – отрезал Вадька. – На ружья потратились, а на телефон не осталось. – И, ухватив Мурку за рукав, он решительно поволок ее к выходу.

– Где ты был? Я тебя за час до решающей фазы операции вызвал! – стоило деревьям скрыть их от оставшегося на тропе Васи, Вадька обернулся к Саляму. – Я кнопку навигатора жму, жму, – потрясая компьютером, вскричал он. – А тебя все нет и нет!

– Ну так пока такси поймал, пока доехал... – как всегда невозмутимо начал перечислять Салям. – Когда Кисонькин комп верещать начал, я уже возле ворот был.

– Пока ты появился, от этих ворот можно было на четвереньках доползти!

– Я квитанцию ждал, – хладнокровно пояснил Младший Служащий, – Севка же на все расходы квитанцию требует – иначе из зарплаты вычитает!

Вадька взвыл:

– С вашими квитанциями мы чуть преступника не упустили! И гонорар, кстати, тоже! – он метнул на Севу убийственный взгляд.

– Машину надо купить, – пробурчала Мурка. Они уже миновали ворота и вышли на стоянку. – Что за агентство без машины! – вздохнула она, направляясь к терпеливо дожидающемуся их лимузину Галкиных родителей.

– Так мы же все равно ею пользоваться не сможем! Из-за конспирации, – уперся Сева. – Мы будем на расследования городским транспортом мотаться, а Салям на машине раскатывать?

Ковыляющая впереди Катька обернулась, едва не упав от слабости. Глаза ее яростно полыхнули, она стиснула кулаки:

– Расследования у вас! Гонорары! – голос ее отчаянно звенел слезами и обидой. – Гады вы все! Гады! Как вы могли! Как?! – она отвернулась и, всхлипывая, полезла в салон лимузина.

Перепуганный Евлампий Харлампиевич потоптался возле машины, нежно курлыкая и вытягивая шею, потом запрыгнул внутрь. Ребята виновато переглянулись, Вадька кивнул Саляму на распахнутую водителем переднюю дверцу, а сам решительно полез на заднее сиденье. Остальные сыщики набились следом. Лимузин начал медленно выруливать со стоянки.

В салоне, глухой черной шторкой отделенном от водителя, было полутемно – лишь тусклая лампочка горела над головами. Катька сидела, скорчившись у самого окна и неотрывно глядя на расстилающиеся вокруг поля. Евлампий Харлампиевич белой пуховой подушкой лежал у нее на коленях. Лишь голова его на длинной шее тревожно вертелась туда-сюда – то на Катьку, то на ребят.