Мария Некрасова - Как я стал привидением

– Сашка!

Это было уже не смешно. То есть с самого начала смешно не было, а теперь и вовсе труба. Где он? Ведь здесь же, в подвале, не мог никуда деться!

Очередной осколок кирпича ударил мне в лоб.

– Сашка!

– Сашка! – передразнивали меня призраки, обстреливая.

Я спокойно отметил, что кирпичи у них кончились, остались только бутылочные осколки. Они, конечно, режутся глубоко и противно, зато хоть синяков не оставляют. Один из толпы где-то надыбал трубочку и, набив рот мелкими осколками, выстрелил через нее. Мне попало в живот. Как будто разом укусила сотня мелких острозубых животных. Противно, в общем. Я стоял и вглядывался в рой. Где он? Где мой брат, спрашиваю?! Я замахнулся перфоратором и наугад метнул его в толпу. Зря. Хрупкий инструмент, даром что кирпичные стены долбит. Ударился он в такую вот стену не лопаткой, а корпусом – и треснул корпус. Интересно, работать-то будет?

Я подошел, получив попутно еще горстку стекляшек в спину, поднял, включил… Перфоратор работал, будь спок!

– Давай, вытащи меня отсюда! – хныкнул парень за стеной, и я снова подумал, какая я сволочь.

Я сделал пару дырок в швах, но призраки не дремали. Увидав такое дело, они пустили в ход тяжелую артиллерию и, врезав мне бутылкой по спине, чтобы привлечь внимание, предъявили Сашку.

Братец висел над толпой, болтая ногами, кто-то из призраков держал его под мышки. Висел и орал:

– Дэн! Прекрати, они меня убьют!

Более дурацкий аргумент сложно было придумать. Сашка – призрак, строители – такие же. Парень за стеной – тоже. Если кого-то здесь еще можно убить, то разве что меня. И призраки все время пытались сделать именно это. Нельзя кидаться в человека кирпичами с целью просто припугнуть, верно? Так что будем реалистами: они пытаются меня убить, только что-то у них не получается. Фиг им! А Сашку вообще не убьешь – он призрак. Или почти уже призрак.

– Не ври. Иди сюда.

– Не могу! Они меня держат!

Кто бы сомневался. Убить призрака нельзя, но с ним можно сделать кучу других гадостей, так что мало не покажется. Можно, например, держать и не пускать домой. Пара сотен взрослых легко может это проделать с одним ребенком, им нетрудно. Можно еще загнать на место парня за стеной – и пусть лежит там один, как дурак. Именно этого, кстати, хочет наша просроченная Шахерезада. Бедный мой братец, что все на него так ополчились?!

– Если я клятвенно пообещаю больше не трогать стену, они тебя отпустят?

– Нет.

Кто бы сомневался.

– Ну и какого рожна вам надо?! – рявкнул я в толпу и запустил ломиком.

Ломик проскочил насквозь. Сесть бы на пол да разреветься от собственного бессилия! Но некогда. Да и братцу дурной пример.

– Чего они хотят?

– Чтобы ты отошел от стены. Тогда они ничего мне не сделают.

– Что тебе сделать-то можно, балда?! Ты призрак!

В лоб мне ударила очередная стекляшка. Строитель, запустивший ее, жутковато захихикал и шепнул:

– Можно замуровать в другой стене!

– Запереть навечно в подвале!

– Заточить в лампе!

– В кастрюле! – подхватили другие призраки и, хихикая и гогоча, закружились надо мной.

Огласить весь список я не просил. Не нужно было, стало ясно: и призраку можно насолить так, что мама не горюй, была бы фантазия.

– Что вы хотите за него? – задал я бессмысленный вопрос.

Ответ мне уже дали: ничего. Они просто похитили Сашку, потому что им так хочется. И ничего они не хотят взамен, да и нечего мне им дать. Если я не отойду от стены, братца замуруют в соседней. Или сделают еще что-нибудь, не менее приятное. Ладно, попробуем по-другому.

– Как тебя вытащить? Эй!

Призраки стали тускнеть. Их очертания уже не были такими четкими и правдоподобными, они расплывались, как полоски акварели на мокром листе, и через минуту я видел над головой только дым – в узкое окошко подвала просочился робкий утренний свет. Я стоял, как дурак, с перфоратором и высматривал в дымке облако моего брата.

– Он вернется и станет прежним, когда ты освободишь меня, – утешил парень за стеной. – А строители исчезнут. Только работать уже нельзя – рассвет.

– Знаю. Ты-то чего не испаряешься?

– А я и не должен. И они не испарились, только вернулись на рабочие места. Я-то нигде не работаю. Да и солнца мне отсюда не видно, только подвал и тебя. Я понял, что рассвет, потому что голоса стихли.

Весело ему там! «Только подвал и тебя» – не густо у парня со зрелищами.

– А еще говорят, что призраки видят сквозь стены…

– Я и вижу – подвал. Вот дальше не могу – мое тело замуровано в стене. Если бы оно лежало на открытом месте…

– Ты бы видел сквозь любые стены, далеко-далеко?

– Да.

– Не повезло.

– Я уже почти привык. Это первые десять лет было страшно. Просыпаешься и видишь одно и то же: стена, подвал. Иногда заходят люди, и ты думаешь: «Может быть, случится чудо, и вот этому захочется сломать мою стену…» Высматриваешь у каждого в руках лом или еще что. Но люди вообще редко заходят, а чтобы с ломом или перфоратором – вообще раз в году. Но потом ничего, свыкся. Тут крысы живут, мно-ого. Ищут еду, воспитывают детей, ссорятся, мирятся. Сидишь и смотришь, как в кино, время и проходит. Дом-то не вечно будет стоять, когда-нибудь снесут…

– И давно ты здесь?

– Лет пятьдесят. Я плохо считаю.

Еще бы! Он же первоклашка семилетний…

– Зовут-то тебя как?

– Васькой. А ты Дэн, я слышал, тебя брат звал.

– Угу. Не боись, Васек, я тебя вытащу.

– Я и не боюсь. Ты пришел – мне теперь гораздо веселее.

Да уж! Веселуха сегодня была знатная!

– Я приду ночью. Ты не скучай. – Я развернулся и пошел вон из подвала. Было почему-то стыдно перед Васьком, хотя я сделал все, что мог.

Идти домой не хотелось. «Что я скажу родителям?» – это ерунда, детский дурацкий вопрос для тех, у кого с братом все в порядке. Дело не в нем. Дело в том, КАК я скажу родителям и как мы будем выручать Сашку. Я не представляю себе способа выручить призрака из плена таких же призраков. Не пред-став-ля-ю. Впрочем, бабулька говорила, что теперь будет навещать днем. Вот и чудненько, у нее и спрошу. В конце концов, она лицо заинтересованное. Если я не буду долбить стену, она не выручит своего сына. Если строители не вернут Сашку – она тоже не выручит своего сына, потому что ей будет некого подсунуть на его место. Может, удастся натравить ее на строителей? Они ведь ее боятся! Вот и славно.

Я поднялся по лестнице и позвонил в дверь, потому что ключей не взял, когда мы с бабулькой и Сашкой уходили в подвал. По правде говоря, я вообще ничего не взял, кроме лома и перфоратора. Так и стоял сейчас на пороге: в трусах, зато с инструментами. Мать увидит – с ума сойдет.

– Саша? – был ее первый вопрос. Голос удивленный.