Елена Усачева - Призрак Ивана Грозного

– Не сметь! – гаркнул Господин, поворачивая свою голову к двери. – С вами я потом разберусь!

Он лапкой наступил на грудь Мишкина, который пытался заставить свои руки и ноги действовать слаженно. Получалось это плохо – Коля только беспомощно извивался на полу, не в силах встать.

– Лежать! – приказало ему существо. – Теперь ты будешь моим ужином.

– На ночь есть вредно! – вспомнил Мишкин одну из заповедей спортсменов.

В ответ раздался дружный хохот класса.

И тут Колька перестал дергаться. В школе, кроме смеха, слышался еще один звук.

Где-то далеко разбили стекло, с мелодичным звоном посыпались осколки. А потом раздался такой удар, что школа вздрогнула от подвала до крыши. Даже луна за окном как будто бы покачнулась.

И в ту же минуту фигуры у двери полетели во все стороны. Выпадая из лунного света, они растворялись в воздухе.

Нечисть в учительской замерла, повернув головы к выходу.

– Сонька! – из последних сил выдохнул Мишкин, не видя, но догадываясь, что так шумно в школу войти может только один человек – Сонька Морковкина.

– Колясик, ты там? – тяжело отдуваясь, спросила девушка. – Держись, я уже иду!

Последний ряд учеников во главе с очкастым Краскиным сам прыгнул в темноту, и на пороге появилась разъяренная Морковкина. Она мгновенно оценила ситуацию.

– Только в глаза ему не смотри! – предупредил Колька.

– А что на него смотреть? – в азарте воскликнула Сонька, уворачиваясь от налетевшего на нее Николая Сигизмундовича. Историк окончательно превратился в огромную сову, только длинные ноги выдавали в нем человека. На лестнице раздался грохот – не удержавший в воздухе свое массивное тело историк кувыркнулся на ступеньках.

– Ну, кто у нас тут еще? – обернулась Сонька.

Перед ней во весь свой рост встала Маргарита.

– Заклинаю огнем, ветром, водой и землей! – торжественным голосом начала она. – Призываю все силы этого места! Собираю всю злобу этих кабинетов! Остановись!

На все эти слова Морковкина только пожала плечами. Твердокаменную Соньку не брало никакое заклинание.

– Мадам, – сказала она, шагнув к географичке. – Вам плохо?

Маргарита быстро глянула на свои расставленные руки, видимо, ожидая, что между ними сейчас должна промелькнуть молния. Но искры из ее рук не сыпались. Она возмущенно хлопнула в ладоши.

– Я еще вернусь! – прошипела она, превращаясь в кошку.

– Брысь отсюда! – прикрикнула на нее Сонька, топнув ногой.

– Так, так, так, – ласково усмехнулся Господин.

Длинным телом он задвинул Мишкина к себе за спину. Там уже валялись растерзанные ботинки – шнурки из них были вырваны, подошвы надорваны.

– Хорошо, – кивнул бывший Юлий Чернов, заходя к Соньке сбоку и внимательно рассматривая ее. – Здоровое чувство юмора, хороший аппетит… Что еще нужно для столь юного создания?

Сонька медленно шла вдоль стены, не выпуская Господина из поля зрения.

– Где ты только, Колясик, отыскал такое чудовище? – с сарказмом в голосе поинтересовалась она. – Вечно тебя тянет в самые сомнительные места.

– Это не я, – пытался защититься Мишкин. – Он сам на меня вышел.

Господин громко хмыкнул, как бы говоря: «Это еще неизвестно, кто на кого вышел». Теперь он пытался так повернуться к Морковкиной, чтобы заглянуть ей в глаза. Но Сонька не давалась. Облик у нее сейчас был самый боевой. В мокрой пижаме и тапочках (в таком виде она и сбежала из больницы), с воинственно торчащими во все стороны волосами, с азартно горящими глазами.

Увидев такое, Колька и сам приободрился. Он силой заставил себя встать. Бывший черный ученик повернул в его сторону голову. В ту же секунду Морковкина ринулась в бой.

Она наносила самые сокрушительные удары, ее кулаки мелькали с бешеной скоростью. Но Повелителю тьмы ничто не наносило вреда. Он изгибался, складывался, уворачивался.

– Глупышка, дурашка, – наконец, хихикнул он. – Кто же против меня силой действует?

Сонька остановилась, переводя дух.

– А как надо? – весело спросила она, оглядывая учительскую. – Подскажи, может, у меня получится!

– А вот так! – завопил Мишкин, подхватывая треножник и вываливая на голову Господина горящие угли. – Погрейся, слизняк!

Существо завопило, извиваясь. Его тело стало красным.

– Ну, все! – ахнуло оно, начиная распухать.

– Остынь! – хором воскликнули ребята, одновременно с двух сторон толкая его к окну.

Господин потерял равновесие, откинулся назад, спиной пробил окно и вывалился наружу.

Луна предусмотрительно отъехала в сторону, пропуская падающее тело.

Оказавшись на земле, существо сразу же вскочило, разразившись гневным ревом. Неожиданно рев смолк. Бывший черный ученик, великий Господин, Повелитель тьмы в облике жука-палочника опрокинулся назад. Асфальт под ним раскололся. Из образовавшейся щели вверх полезли темные деревья вместе с горбатым пригорком. Но и эта земля его не удержала. Треснув, она пропустила бьющееся в конвульсиях тело глубже. Из расщелины раздался вой, взвился легкий дымок.

На улице стало быстро темнеть. Луна скрылась за тучами. Дождь прекратился. Вместе с тучами в разные стороны бросились темные тени. Всплеснулся и погас демонический хохот.

Трещина с чавкающим звуком закрылась, бугорок скукожился, на него снова набежал асфальт.

– Еще как подействует, – с азартом прокричала Сонька, стуча правым кулаком о раскрытую левую ладонь. – Чтобы карате да не подействовало!

Мишкин медленно стащил с себя очки.

На подоконнике около разломанной рамы лежали остатки пузырька. От удара стекло лопнуло, и вся жидкость вылилась за окно, догнав чудовище уже на земле. Именно из-за этого, а не из-за падения, странное существо, средоточие ненависти и злобы, погибло.

– Я вернусь, – ахнуло из-под земли.

– Конечно, вернешься, – радостно поддакнула ему Морковкина. – Куда ты денешься? – Она повернулась к Мишкину. – Может, вслед за ним еще и журнальчик выкинуть? – спросила Сонька, наклоняясь к тетрадке в ярко-оранжевой обложке.

– Стой! – воскликнул Колька.

Он опередил девушку и первым схватил журнал.

В правом верхнем углу фиолетовыми чернилами жирно было выведено «6 А».

– Ну что, заберешь? – нахмурилась Сонька. – Ты же за ним три ночи назад приходил.

– Пускай здесь остается, – решил Колька, кладя журнал в стопочку с другими журналами. – Что-то мне не хочется с ним связываться. Я лучше учебник лишний раз прочту, чем эту оранжевую обложку у себя дома еще раз увижу.

– Что тут у вас? – раздался за спиной до боли знакомый голос.

В двери торчала блестящая черепушка Эдика. Увидев Соньку, он сразу же вынул изо рта сигарету.

– Все! – воскликнул он, поднимая вверх руки. – Бросаю курить и начинаю любить всю живность на этой планете.