Мария Некрасова - Толстый – повелитель огня

На склад Сашка влетел растерянный (еще бы: у главного подозреваемого железное алиби!), но почему-то обрадованный. При всей странности и вредности старичка Тонкому меньше всего хотелось, чтобы поджигателем оказался он. Нешуточное это дело – поджог. Если бы просто напакостил, сломал там что-нибудь – отделался бы штрафом и все. А поджог – это уже «общественно опасный способ» умышленной порчи (уничтожения) чужой собственности. Тут наказание будет покруче, не для стариковского здоровья. Просто замечательно, что это оказался не Валерий Палыч. Но кто тогда?

Двое в гражданском и девчонка с планшетом встали хороводом вокруг канистры. Те, что в гражданском, стояли спиной, а девчонкино лицо Тонкий видел: она так рассматривала злополучную канистру, словно перед ней – какое-то экзотическое животное, самостоятельно поджигающее склады, а вовсе не металла кусок.

В метре от компании кругами ходил Витек и, распинывая ногой незаметенные головешки и щепочки, бормотал себе под нос. Увидев Тонкого, он оживился:

– О! Где ты бегаешь? Покажи майору, где канистру нашел.

Майор обернулся и вопросительно посмотрел на Тонкого. Сашка так и не знал, как этого майора зовут. Он не представился ни с утра, когда приезжал первый раз, ни попозже, когда Сашку допрашивали, ни сейчас… Витек звал его просто «майор», и Тонкий догадывался, что он тоже не в курсе, как зовут майора. Ну и пожалуйста! Ну и не надо! Майор так майор, жалко, что ли!

Саня кивнул, подошел к мешкам и показал щель, откуда он вытащил канистру:

– Здесь. Наверное, ее взрывом отнесло.

Майор ухмыльнулся:

– Наверное. А ты с чего взял, что был взрыв?

Тонкий уже думал, что взрослых трудно понять. Подумает еще раз, потому что взрослые с того момента ничуть не изменились.

– Ну, канистра же раздута, – терпеливо объяснил он. – Значит, она хлопнула. «Пум!» – внутри, а потом улетела, как сдувшийся шарик. Уехала, – поправился он, чувствуя, что путается.

– Уехала! – передразнил майор. – И где здесь, по-твоему, взрыв?

– Так внутри канистры же! – Тонкий уже терял терпение.

Майор сделал многозначительное лицо типа: «Ну надо же!» и что-то тихо сказал второму в гражданском. К Тонкому он потерял всякий интерес. Плохо. Сашке есть что ему сообщить.

– Валерий Палыч не виноват, – сказал он как будто про себя.

Майор не отреагировал, а Витек – тот оживился, шагнул к Тонкому и заговорщически прошептал:

– Не произноси при мне это имя!

Похоже, он здорово злился! Но тогда тем более нужно объяснить:

– Я был у него только что. Он не врет насчет радио.

– Какого радио? – не понял Витек. – Что он, диджей, что ли? Да за такое вранье!..

– Я тебе говорю! Он там какую-то викторину выиграл и ездил за призом. У него пропуск на радио, разовый, с проставленным временем, подписью и печатью. Его просто не было в деревне во время поджога.

– Да ладно? – Витек присел на уцелевший мешок с мукой, видимо, пытаясь осмыслить услышанное. Посмотрел на Тонкого, посмотрел на майора, переспросил: – Точно?

– Я тебе говорю. Только что этот пропуск в руках держал.

– А?..

– Маленький, беленький, квадратный, ни с чем не спутаешь, – как несознательному, объяснил Тонкий. – Я уговорил Валерия Палыча его сохранить, так что, может, сам еще увидишь.

Витек оценивающе рассматривал Сашку. Похоже, прикидывая, правду он говорит или бредит, надышавшись гари. Чтобы у него не осталось сомнений, Тонкий закивал, как китайский болванчик.

– Майору скажи, – рассеянно бросил Витек и уставился прямо перед собой. Он шелестел губами, что-то бормоча, и вообще всячески выказывал смятение.

– Я все слышал, – бросил майор через плечо и продолжил болтать с сослуживцем. Нет, он прервался еще на секунду: – Ты почему не в школе?

Здрасьте, приехали! Самое неприятное в сыске – это вот такие моменты. Майору такую новость подкинули, а он…

Хотя какая это для майора новость? Если он уже допрашивал старика, то все знает и даже пропуск видел. Если нет – узнает, и Тонкий не помощник ему в таком ответственном деле. Но «Почему не в школе» – это уже, извините, хамство.

– Суббота! – огрызнулся Тонкий и сел на мешки рядом с Витьком. И еще подумал, что майор, может быть, не так-то прост и хамоват, как кажется. Стоит спиной, разговаривает, а ушки-то на макушке!..

Витек смотрел перед собой и шевелил губами, словно придумывая считалочку. Рассеянно обернулся, взглянул на Тонкого и спросил:

– Не, ну а кто?

Как будто Сашка знает!

Очень хотелось солидно пообещать: «Опрошу свидетелей, подумаю, найду раньше майора», но было бы глупо говорить это вслух.

Тонкий осторожно спросил:

– Когда ты пошел встречать тетю Лену с бабушкой, по дороге никого не встретил?

Витек честно припомнил пару имен и даже сказал, где кого найти:

– Мариванну с Зойфилипповной. В деревне они живут, соседки. Седьмой дом и восьмой. Думаешь, они видели что-нибудь?

Тонкий пожал плечами:

– Дорога в деревню – мимо пекарни…

Витек одобрительно закивал:

– Майор тоже о них спрашивал.

– Вот видишь! – обрадовался Сашка. – Наверняка видели.

– Это недалеко, – принялся объяснять Витек. – Выходишь на тропинку…

– Да я найду!

– Погоди! – остановил Витек. – Может, ты еще понадобишься…

– Больше не задерживаю, – бросил майор через плечо.

Все слышал, значит. Странно, что он не ругается на тему: «Учись хорошо, не лезь в дела милиции». Похоже, майор просто не воспринимает Сашку всерьез. Ну, или не видит великой опасности в том, чтобы Тонкий поболтал с бабульками… Сам-то наверняка уже их опрашивал! Только не расскажет ничего! И не надейся.

Тонкий встал и пошел в деревню.

Мариванна и Зойфилипповна, если верить Витьку, в тот вечер как раз возвращались с платформы, где они ежедневно торговали яблоками. Тонкий вроде бы на днях продал им по «фантику» и по рассказу Витька быстро вспомнил, о ком идет речь. Восстановил, так сказать, в памяти внешность свидетелей точнее всякого фоторобота. Две бабульки с ручными тележками, одна в красном платке, другая – в бежевом. Все! Фоторобот черно-белый, и там один портрет, никакой тележки не видно. Так что воспоминание Сашки – точнее. Знать бы еще, кто из них кто…

До деревни он добежал достаточно быстро, нашел седьмой и восьмой дома… Увидел на обоих амбарные замки и обругал себя идиотом.

Суббота же! Дачники приезжают, кто вчера не успел. А у дачников на участке что? Один хозблок, один мангал и кустик шиповника – для эстетики. Яблоками не пахнет, да и зачем, когда эти яблоки продают на платформе по сходной цене Мариванна и Зойфилипповна? Разворачиваемся и бежим на станцию. Еще десять минут потрачено зря.

Электричка со свистом закрыла двери, оставив на платформе веселую толпу приезжих. Толпа кололась шампурами, размахивала пакетами и радостно горланила на весь Горбунок. В общем, лучше отойти и под ноги не попадаться.