Владимир Сотников - Похищение неправильной собаки

Все-таки он не удержался и ласково погладил Тяпу. Наверное, она загипнотизировала не только Архимеда, но и его хозяина…

Унылый и злой Комод сидел за столом, обессиленно опустив руки. Он только сверкал глазами на Тяпу, на ребят, на Архимеда. Дядя Петя шепнул Емеле:

– Нам, похоже, здесь делать нечего. Без нас разберутся.

Через зал аэропорта к выходу направлялись три человека с видом победителей. И одна пестрая длинноухая собачка – с видом абсолютно счастливого существа.

– Наверное, Комод тоже знал про эту породу, – сказал Емеля. – Вернее, про это свойство. И рассчитывал с помощью Тяпы наркотики возить.

– А как вы об этом догадались? – спросила Галка у дяди Пети. – В самый нужный момент нам сказали Тяпу позвать! Чуть позже – и все, ничего бы не получилось.

– По правде говоря, не очень-то я и догадался, – махнул рукой дядя Петя. – Так, мелькнуло что-то в голове… А вообще-то я сначала действовал, а потом думал.

«Надо же! – подумал Емеля. – Совсем как Галка, хоть и взрослый».

Впереди их ожидала еще одна волнующая встреча. Оставленный в машине щенок уткнулся мордочкой в стекло, вперив взгляд в приближающихся людей.

– Первую собачку вижу, которая не обращает внимания на Тяпу! – удивилась Галка. – Интересно, на кого он так смотрит?

– Ясное дело, на кого, – серьезно сказал Емеля. – На хозяина.

– Ты что, меня имеешь в виду? – растерянно пробормотал дядя Петя. – Какой же я ему хозяин? Так, знакомый…

Особенной уверенности в его голосе не было. А когда он открыл дверцу машины и подхватил на руки щенка, который без всякого сомнения лизнул его в нос, стало ясно: они, конечно, не просто знакомые.

– Как вы его назовете? – спросила Галка.

Даже не удивившись вопросу, дядя Петя ответил:

– Чип. В смысле чипохвост. – Он хитро посмотрел на смутившуюся Галку и вздохнул, прижимая к себе щенка: – И почему это некоторые люди не понимают, что в хороших делах больше радости, чем в гадости?

Никто из присутствующих не знал ответа на этот вопрос. Но зато они знали другое: радость нельзя ни отнять, ни поделить. Потому что она – общая на всех. Это было видно и по лицам Емели с Галкой, и по лицу дяди Пети, и по счастливым мордочкам Тяпы и маленького Чипа.