Виктор Авдеев - Тайна спрятанных украшений Тайна загадочного письма

Сегодня, впрочем, как и всегда, я проснулся довольно рано. Думаю, сказывается возраст. Утреннее солнце уже поднималось над горизонтом, ополаскивая золотыми лучами черепичную крышу моего старенького, но очень уютного дома на одной из тихих улочек небогатого квартала. Теплый майский ветерок обдувал занавески на створках приоткрытого окна, неся с собой запахи цветущих деревьев и кустарников, магнолий и гортензии… Кажется, с годами я разнежился, стал видеть разницу между олеандром и акацией, ирисом и тюльпаном. Но, не смотря на свою любовь к спокойствию и уединению, я часто вспоминаю время, проведенное в душном кабинете, и моих друзей – Марка, Тима и Пэм. В то время они были еще совсем юными, но очень смышлеными ребятами. Повзрослев, они называли себя «Бюро три эМ». У меня сохранились копии завершенных дел, и я часто перечитываю их, как какую-нибудь книгу. Да, пожалуй, я люблю эти папки с номерами даже больше, чем любил когда-то учебники по психологии или сыскному делу… Прекрасное солнечное утро будоражит во мне сладостное чувство ностальгии, поэтому сегодня я вновь вернусь к самому первому детективному расследованию. И буду читать вслух, пополняя факты историей, что бы Вы четко понимали, о чем идет речь. Но перед тем, как я начну повествовать о подвигах простых ребят, скажу следующее: с каждым из них я Вас буду знакомить постепенно, не торопясь. Готовы? Тогда начинаем…

Сергей Лунский

Август выдался особенно жарким. Несмотря на то, что месяц подходил к концу, температура воздуха и не думала снижаться, если верить прогнозам погоды. Воздушное марево стойко вздымалось над автомобилями, металлическими крышами домов и продуктовых палаток с раннего утра и до самого вечера. Лишь к сумеркам зной наконец утихал, и ему на смену приходила желанная прохлада.

Приезжие, поселившиеся в гостиницах и сдающихся домиках на берегу Пиратского моря, практически не вылезали из воды. Взрослые, плескаясь в теплых волнах, отражающих золотистые солнечные блики, радовались пенным брызгам не меньше, чем дети.

Местные, привыкшие к жаркому климату, были очень похожи на африканцев, что даже не вооруженным взглядом можно было отличить их от туристов. Будто пляж, это большая шахматная доска, а люди на ней фигуры, черные и белые…

* * *

Тим не был ни смуглым, ни бледным. Обычный мальчик, подросток с простецкими чертами лица, серыми глазами и подходящей фамилией – Вайз, что означает «белый». Подтверждением тому, был цвет его волос. Светлые, почти белесые, что совсем не характерно для южанина.

В глубокой задумчивости он крутил в руках какую-то металлическую деталь, находясь в своем мире фантазий, и восседал на деревянном стульчике у металлического верстака в помещении для ремонта и покраски автомобилей, принадлежащем его отцу. Устремив в пустоту, казалось бы, отрешенный от всего мира взгляд, Тим казался взрослее своих двенадцати лет. Наверное, как и любой мальчишка в округе, он любил автомобили, интересовался моторами. Он даже помогал папе с покраской и заменой деталей. Не сказать, что клиентов было много, да и сдвоенный гараж не смог бы вместить в себя более двух – трех машин, но работа была постоянно, и заработка на жизнь хватало. Мамы у Тима не было. Какое-то время они всей семьей жили в Австрии, но после ее кончины перебрались с отцом обратно, в Далантию. Об этом трудно говорить, и он почти ничего об этом не рассказывал.

Мысли Тима прервал настойчивый голос папы, видимо, уже не первую минуту пытающегося дозваться сына из открытого кухонного окна их дома, находящегося там же, рядом с мастерской.

– Иду, идууууу! – встрепенувшись, откликнулся Тим и, погасив свет в помещении, выскочил через дверцу на небольшую асфальтированную площадку перед створками гаража, где его чуть не сбил с ног рыжий шерстяной клубок. С громким мяуканьем он тут же ретировался куда-то вглубь сада. Мальчик прошагал по садовой дорожке мимо цветущих кустарников гортензии и барбариса и прошмыгнул в прихожую дома, там уже вовсю пахло жареным картофелем с луком и сосисками.

– Еще немного и ты остался бы без ужина, – недовольно проговорил отец, высокий крепкий мужчина средних лет. – У окна снова крутилась та растрепанная наглая кошка, которая торчит тут уже целую неделю, и я был готов сдаться и ужинать с ней!

– Выходит, тетя Лина сегодня не придет? – пропустив мимо ушей сарказм отца, спросил Тим и сев за стол, принялся за еду.

– Нет, но она просила передать, что завтра обязательно зайдет. К тому же она следит за нашими цветами и деревьями, ты ведь знаешь.

Тим поймал легкую улыбку на лице папы. Друзья и знакомые звали его «Дядя Сэм», и это прозвище вполне подходило ему за его добродушный характер. Да и звучало куда лучше, чем Семен Георгиевич. Хотя он мог быть и строгим, если того требовала ситуация. А тетя Лина была его родной сестрой, и никогда строгой не была, по крайней мере к Тиму. А жила она неподалеку и работала в центре города в обувном магазине. Мальчик очень любил эту добрую, не высокого роста, худенькую женщину с веселым нравом и живыми глазами, изо всех сил старавшуюся сделать его жизнь чуточку веселей.

– А помнишь, полгода назад тетя принесла хомяка в обувной коробке и сказала, что это туфли, которые нужно отнести заказчику? – он улыбнулся, хитро глядя на отца.

– О, да! – ответил дядя Сэм с набитым ртом. – А когда все уснули, стал топотать по всему дому, как маленький слон, и мы подумали, что в дом забрался вор.

– Ты взял клюшку для гольфа, и стал осторожно спускаться по лестнице на первый этаж, а когда обнаружили, что это лишь всего-навсего маленький хомяк, – продолжил Тим, обхохатывалась прошлогодней шутке, – тетя Лина уже до слез смеялась в дверях спальни.

Вспомнив проделки сестрички Семен Георгиевич и сам не мог сдержаться от смеха, припоминая себя в клетчатом халате и сеточкой на голове. Стоя босиком на нижней ступеньке с занесенной на изготовку клюшкой, он озадаченно глядел в крохотные черные глазки испуганного животного, в недоумении закрывшего носик маленькими лапками.

– Твоя тетя всегда была озорницей! – добавил он и сосредоточился на еде.

Когда с ужином было покончено, первые сверчки на улице начали свой монотонный стрекот. Вечерние запахи, дурманящие своим неповторимым ароматом голову, уже ворвались в комнаты сквозь раскрытые окна.

Отец зевнул, однако не ушел наверх в свою комнату, а отправился прямиком в мастерскую, объяснив это тем, что завтра срок сдачи автомобиля клиенту, и нужно кое-что доделать. Тим, оставшись один, взял горстку слив из столовой вазочки и вышел на крыльцо.