Мэри Кэри - Тайна памятной встречи

Минутку — я только выключу телевизор. Готово.

А теперь позвольте представиться: Гектор Себастьян. Я писатель, пишу детективы, по некоторым из моих книжек были поставлены фильмы.

Вообще-то я смотрю телевизор редко — исключительно новости. Но сейчас показывали кино, чрезвычайно меня заинтересовавшее, поскольку там играет один мой юный друг.

Честно говоря, не сказали б мне, кого именно он играет, ни за что бы его не узнал. Этот комедийный сериал снимали, когда мой знакомый был совсем еще маленьким мальчиком. Но я все-таки решил посмотреть, как он там выглядит, ведь именно с этого сериала и началось дело «Тайна „Памятной встречи Маленьких Плутишек“: так мои юные приятели назвали последнее свое расследование. Пожалуй, для начала мне следует вкратце рассказать о „Трех сыщиках“, а уж потом приступать к изложению самого дела.

Знакомьтесь: Юпитер Джонс, Пит Креншоу, Боб Эндрюс. Они живут в Роки-Бич — это прибрежный городок в Южной Калифорнии, от него рукой подать до моего жилища в Малибу, и к тому же всего несколько миль до Голливуда.

Юпитер Джонс — друзья обычно зовут его Юпом — Первый сыщик. Он прирожденный детектив, уж мне можете верить, ведь я и сам работал детективом, прежде чем сделался писателем. Юпитер обладает тремя самыми важными для хорошего сыщика качествами: умением подмечать любую мелочь, способностью выстроить собранные улики в единую цепь, и, наконец, самая замечательная его черта — он очень настойчив, и ни за что не прекратит поиск, пока не найдет отгадку.

Имеются у Первого сыщика и некоторые недостатки. Скажем, почти полное отсутствие скромности. И еще слишком болезненное отношение ко всяким пустякам — к примеру, он очень переживает из-за лишних килограммов, на которые не поскупилась для него природа. Нет, он совсем не против, когда друзья называют его, ну… плотным. Однако если вы и впредь хотите остаться Юпитеру другом, советую никогда не называть его толстяком.

Пит Креншоу, или Второй сыщик, настоящий спортсмен. Он отлично бегает и плавает, и бейсболист отменный. А потому во всяких мало-мальски рискованных ситуациях — рискованных с точки зрения целости костей и голов — он всегда впереди. Это вовсе не значит, что он обожает опасности. Совсем наоборот. Говоря по правде, он самый осторожный из их троицы.

И наконец, Третий сыщик, Боб Эндрюс. Ему доверены протоколы, записи и сбор исходных данных. А все потому, что он подрабатывает в городской библиотеке и, естественно, научился там быть прилежным и усидчивым. Юпитер очень ценит Третьего за умение в нужный момент задать весьма подходящий вопросик.

Совместными усилиями Три сыщика расследовали уже немало дел, разгадав при этом уйму потрясающих загадок, но дело, о котором пойдет речь в данной книге, совершенно особенное. Поскольку к нему самое прямое отношение имеет Первый сыщик, бывший одним из действующих лиц.

Видите ли, тот малыш из сериала, о котором я вам говорил, и есть Юпитер Джонс. Да, он снимался там в детстве в роли одного из Плутишек, встреча которых, состоявшаяся спустя много лет, и стала причиной предлагаемой вам сейчас истории. Вот так-то.

Ваш Гектор Себастьян

— Да хватит же, — взмолился Юпитер Джонс. — Да выключите вы в конце концов эту чушь. — Он так съежился в своем вертящемся кресле, что над столом виднелись только лоб и глаза. Голос его от волнения вдруг стал писклявым, а умное и очень невозмутимое обычно лицо исказилось болью. У Первого сыщика был такой вид, будто его только что тяжко унизили. Впрочем, так оно и было. Причем унизили в присутствии двух лучших его друзей, и ни один из них и пальцем не пошевелил, чтобы прекратить это издевательство. Наоборот, Боб и Пит веселились на всю катушку, они гнусно хихикали, а в самые «смешные» моменты громко гоготали, держась за животы.

Происходило это в их секретной штаб-квартире, расположенной во дворе склада подержанных вещей, принадлежащего дяде Юпитера, Титусу Джонсу, по адресу: Роки-Бич, Калифорния. Для интересующихся уточним: Роки-Бич — маленький прибрежный городок, расположенный всего в нескольких милях от Голливуда. Пит развалился в кресле-качалке, водрузив ноги на выдвинутый комодный ящик. Боб восседал на стуле, прислонившись затылком к стене.

Все трое не отводили глаз от телевизора: там, на экране, пухленький трехлетний карапуз с несчастным видом сидел, скрестив ножки, на кухонном столе, а малый лет девяти, потупив глаза, крепко держал руки карапуза, заведя их за спину. Третий парень, этому было уже одиннадцать, что-то размешивал в фарфоровом кувшине. Он был тощим и длинным, с бритой головой, белобрысые волосы уже чуть отросли, и поэтому голова его напоминала сваренное вкрутую и щедро посоленное яйцо, а на костистой физиономии застыла до того идиотская ухмылка, что всякий нормальный человек невольно решил бы, что под этим похожим на яйцо черепом и в самом деле не скрывается ничего, кроме крутого желтка.

— Ой, плосу, не нада, — хныкал карапуз, причем густым басом. — Ой, не нада, плосу-у. Малыс не хоцет болеть койю.

— Да выключите же, — опять взмолился Первый сыщик. — Я больше не могу на это смотреть.

— Но мне интересно, чем кончится, — сказал Пит. — Затея их слаботает… тьфу ты… затея их сработает или нет.

— Не трусь, Толстячок, — уговаривал хнычущего малыша четвертый мальчишка, негритос лет двенадцати, с копной торчащих во все стороны, будто иголки дикобраза, смоляных волос. Он тоже вполне идиотски ухмылялся, однако его нелепая улыбочка была чуть добрее, чем у остальных мучителей: было ясно, что он никогда не сделает пухленькому карапузу больно.

— Просто твои папочка и мамочка поду-у-мают, что ты подхватил ко-о-орь, — ласково пропел негритенок, — а потом все испугаются, что мы от тебя тоже заразились, и не разрешат нам ходить в шко-о-олу.

— Ну да, — ввернул парнишка с огромными ступнями. — Предки подумают, что мы теперь «ви-ру-со-но-си-те-ли».

Тем временем стриженный наголо малый, по кличке Балбес, перестал размешивать что-то там в фарфоровом кувшине и приступил к «коронным» своим комедийным трюкам.

Юп судорожно прикрыл ладонью глаза. Ведь он-то прекрасно помнил, что это за трюки, какое это убожество. Помнил до мелочей. Сейчас Балбес начнет трясти ушами. Это он здорово умел делать: его огромные розовые мочки мелко подрагивали — будто желе.

«На этом все его актерские таланты и кончались», — изнемогая от ярости, подумал Юпитер, глядя, как боб и Пит просто помирают со смеху…

Не переставая трясти своими длинными мочками, Балбес взял тоненькую кисточку и, опустив ее в кувшин, начал рисовать на пухлой мордашке Толстячка красные бляхи. Малыш как мог увертывался, но не ревел. Его физиономия оставалась абсолютно безмятежной… ну вылитый ангелочек, только в крапинку.