Екатерина Вильмонт - Секрет коричневых ампул

Пришлось Валерке снова объяснять им, что в Москве теперь тоже есть Служба спасения. Однако они, кажется, не очень-то ему поверили.

– Не знаю, как и благодарить вас, – сказал Скавронский, когда мы стали собираться домой.

– Глеб Алексеевич, лучшей благодарностью будет коробка с ампулами, – решительно заявил Валерка. – Нельзя же допустить, чтобы эти люди разгуливали на свободе!

Глеб Алексеевич беспомощно взглянул на жену.

– Глеб, ты отдаешь себе отчет в том, что этот мальчик второй раз сунется в самое логово…

– Вот именно! Именно! Во второй раз! – закричал Валерка. – Если я туда заявлюсь и скажу, что, мол, извините, неувязочка вышла, вот вам ваша коробка и, как говорится, будьте здоровы, живите богато, никому и в голову не придет меня в чем-то заподозрить!

– Ася, а что ты на это скажешь? – с надеждой взглянула на меня Татьяна Мироновна.

– По-моему, неплохая идея! Опасная, конечно, но все же выполнимая. Если с подстраховкой…

– Боже мой, что за девочки нынче! Ничего не боятся, а ведь сейчас такое страшное время! Вы просто еще не научились страху, как в той сказке…

– Вы ошибаетесь, Татьяна Мироновна! Мы научились страху, но и смелости тоже учимся, без этого нельзя! – проникновенным голосом заявила Матильда.

Татьяна Мироновна расплакалась.

– Ладно, делайте что хотите! Но бога ради будьте осторожны. – И вдруг она просияла. – Глеб! Ты дашь им ампулы, и мы с тобой тоже поедем с ними!

Час от часу не легче! Хотя… Если Глеб на машине, это может нам пригодиться!

Мы договорились, что утром они заедут за нами и привезут коробку.

– Я отвезу вас домой – и никаких возражений! – твердо заявил Скавронский.

Домой я шла с некоторым страхом. Целый день меня не было, и я даже ни разу не позвонила. Но, к счастью, дом оказался полон народу. Как выяснилось, у маминой подруги по театру, характерной актрисы Елены Пивоваровой по прозвищу Пивочка, сегодня был день рождения, а в ее собственной квартире отключили отопление, и потому празднование перенесли к нам. Дым стоял коромыслом. И всем было не до меня. Только тетя Липа сказала с укором:

– И тебе не стыдно заставлять меня волноваться?

– Стыдно, очень даже стыдно, тетя Липочка! Но просто мы…

– Спасибо, Татьяна Мироновна позвонила!

– Она звонила? – удивилась я. – И что сказала?

– Чтобы я не волновалась и что ее муж тебя привезет.

– А! Понятно! А папа не возникал?

– Что значит «не возникал»?

– Ну не спрашивал? Не злился?

– Нет, он поздно с работы пришел, а тут еще эта орава ввалилась…

– Ясно.

– Ой, Аська! – воскликнула мама, заглянув на кухню. – Пришла? Все гуляешь? Слушай, солнышко, ты не могла бы сегодня у Матильды переночевать? А то у Пивочки в квартире такая холодрыга… Вы же обожаете ночевать друг у дружки…

– Ладно, сейчас позвоню ей, спрошу!

Я набрала Мотькин номер.

– Это я. Матильда, ты не против, если я у тебя переночую?

– Нет, конечно, не против. А что случилось?

– Да у Пивочки в квартире отключили отопление и мама просит…

– Здорово! Жду!

– Тата! – подала голос тетя Липа. – Тебе не стыдно?

– Стыдно? А чего тут стыдного? – удивилась мама.

– Надо, чтобы кто-то девочку проводил! Не идти же ей одной в такой час!

– Конечно! Я сейчас организую ей провожатого! – пожала плечами мама. – Сережа! Поди сюда!

Папин закадычный друг Сережа пришел на мамин зов.

– Татка, ты меня звала?

– Сереженька, будь другом, проводи Аську до Матильдиного дома, она там переночует!

– С удовольствием! – согласился Сережа. – Тем более она моя невеста!

Сережа давно шутит, что не женится потому, что ждет, когда я повзрослею.

– Что, Аська, выставили из дому? – спросил он уже по пути.

– Выходит, что так. Но я не против!

– А как торговля?

– Э, что вспомнил! Это когда было!

– Теперь не торгуете? Теперь у вас не то в предмете?

– Ой, откуда это?

– Точно не помню, кажется, из «Евгения Онегина». Но ты мне зубы не заговаривай! Небось опять что-то расследуете?

– Да как тебе сказать…

– Как есть, так и скажи! Ты же знаешь, я тебя не выдам!

– Да нет, Сережа, пока расследовать нечего!

– Ну, как знаешь! А вот мне есть что тебе сказать. Я, правда, обещал Юре молчать, но…

– Что такое, что случилось?

– Ничего еще не случилось, но случится, и я не одобряю твоих родителей за то, что держат все в тайне.

– Что? Сереженька, скажи ради бога, что случится? Что-то плохое? Они разводятся, да? – взмолилась я.

– Разводятся? Нет, упаси бог! Дело не в них, а в тебе…

– А что во мне?

– Короче, они собираются отправить тебя учиться за границу!

– Куда? Зачем?

– Во Францию!

– Но я не хочу! Что мне там делать? Нет! Ни за что!

– Погоди, не кипятись! Я потому и счел себя вправе заранее все сообщить… Они, видишь ли, рассчитывают застать тебя врасплох. Отправить на зимние каникулы в Париж, да и оставить там. Но мне такие методы не по вкусу. Они даже тете Липе ничего не сказали.

– А дед? Дед в курсе?

– Да!

– Не может быть! Предатель! Как он мог!

Я была в отчаянии.

– Погоди, Асюта, вообще-то ведь совсем неплохо пожить в Париже, освоить французский…

– А зачем же они меня английскому учат? – растерялась я.

– Но ты ведь французский совсем не знаешь, а по-английски с грехом пополам болбочешь. Ты девочка способная, позанимаешься и хотя бы сможешь там на первых порах объясниться по-английски…

– Нет! Ни за что! Не желаю, и все тут! Не поволокут же они меня силком, правда?

– Аська, только ты уж будь другом, не выдавай меня!

– А почему ты мне сказал?

– Мне тебя жалко стало! И потом, я считаю, ты уже достаточно взрослая, чтобы самой решать такие вещи!

– Спасибо, – всхлипнула я.

– Ты что, ревешь? Из-за Парижа? Господи, да мы в вашем возрасте и мечтать не могли о таком… Учиться за границей… Жить в Париже… Сама подумай, это же здорово…

– А как же все? Мотька? Тетя Липа? Ребята?

– Аська, я тебе дал, так сказать, информацию к размышлению. Подумай обо всем на досуге, но никому пока не говори, даже Матильде.

– А папа с мамой, значит, готовы услать меня к черту на кулички, да?

– Они волнуются за тебя, боятся, что рано или поздно ты с твоими детективными замашками попадешь в беду!

– Нет, наверное, я просто им мешаю…

– Что за чушь! И потом, ты же там не одна будешь!

– А с кем?

– С Ниночкой и с дедом.

Ниночка – жена моего деда, знаменитого оперного певца. Она по происхождению русская, но всю жизнь прожила в Париже, танцевала в «Гранд-опера». Она прелестный человек, и я очень ее люблю.

– С Ниночкой и с дедом? – переспросила я. Это, конечно, меняет дело. Деда я люблю больше всех на свете.

– Вот именно! А ты небось уже вообразила, что тебя отдадут в монастырский пансион, как в книжках пишут, да? Мадемуазель Нитуш наших дней? – развеселился Сережа. – А что касается Мотьки и других твоих друзей… Знаешь, Аська, рано или поздно вы бы все равно разошлись по разным институтам… Это неизбежно!