Валерий Гусев - Сокровища затонувшего корабля

Целый кулак получился. Угрожающий. Но спорить я с ним не стал – самому сделалось интересно. Оставалось только уточнить детали. Насчет акваланга.

– А как я его пронесу? Тетя Женя увидит.

– В окошко спустишь, на веревке.

Все уже продумал, авантюрист с хохолком. Я так и сделал. Забрал в лодочном сарае веревку подлиннее, обмотался ею и сверху натянул безрукавку. Перетащить акваланг из кладовки в нашу комнату удалось без проблем. (Профессор в своей комнате продолжал поиски тетради, Р.М. в своей комнате похрапывала до обеда, Боцман опять где-то пил пиво, а тетя Женя гремела кастрюльками на кухне.) И без проблем я спустил акваланг на берег. Алешка тут же спрятал его в кусты, а я втянул назад веревку и побежал к нему.

– После обеда сплаваем, – шепнул он. – Когда тетя Женя всех отдыхать уложит. Не пожалеешь, – многозначительно добавил он. – Будешь приятно удивлен. – Подумал и сказал честно: – Или неприятно.

После обеда мы послушно ушли к себе, дождались, когда по холлу разнесся трубный храп Р.М., и на цыпочках выбрались из замка. Я перетащил акваланг к скале. Поставил его торчком на песок. Лешка потрогал вентиль, примерился к баллонам – они были только чуть пониже его ростом – и честно признался:

– Мне с ними не справиться. Ты поплывешь.

– А ты думал, я тебя пущу? – И уточнил: – И что мне там искать?

– Рыбу с глазами. Если она там, то рассмотри ее как следует. Если она… – тут он задумался и мысль свою не закончил.

Если она там… Если она меня не проглотит… Ох, как мне не хотелось нырять в какую-то черную подземно-подводную дыру. Где почти наверняка прячется какое-то чудище. Но не показаться же младшему брату трусливым старшим братом. Я навьючил акваланг, взял в рот загубник и браво помахал ему, прощаясь.

– Ты только не бойся, – сказал Лешка мне в спину, когда я, шлепая ластами по мокрому песку, пошел в воду. – Там не очень страшно. Но ужасно интересно.

Я погрузился в воду и поплыл к скале. Сначала было хорошо – песчаное, в рубчиках, дно, веселые рыбешки, крабик, присевший от страха на попу, когда на него упала моя тень… А потом… Потом мрачный провал в теле скалы, обросший острыми ракушками мидий. За ним, в его глубине, пугающая чернота. Я поплыл в него, вяло работая ластами. Журчал выдыхаемый воздух, остальное – глубокая черная тишина. Через несколько метров стало светлее. Я глянул наверх – там светилось в скале «окошко», к которому взбирались крутые, заросшие ракушками ступени. А на одной из них… лежал чужой однобаллонный акваланг. Не знаю, зачем и почему, но я подплыл к нему и, отвернув вентиль, выпустил из него весь воздух. Он, большими пузырями, весело умчался наверх, в свою родную стихию. И растворился в ней. А я в чужой, враждебной стихии все-таки поплыл в глубь грота. Заранее боясь темноты и холода. Насчет холода, да, я не ошибся – вода в глубине скалы становилась все холоднее, пока не стала откровенно ледяной. А вот насчет мрака я чуточку ошибался. В глубине грота что-то неясно светилось. Слабо указывая мне путь во мраке. Я немного проплыл, и мне показалось, что грот не заполнен водой доверху. И я стал медленно всплывать, вовсе не будучи уверенным, что не упрусь макушкой в твердый камень. Не уперся. Высунув голову из воды, увидел над собой полукруглый мрачный свод, который мерцал каплями влаги, словно черное ночное небо звездами. А на поверхности воды, в самой глубине грота, лежало тело огромной рыбы. И два ее огромных глаза зловеще светились. И в одном из них вдруг мелькнула какая-то тень – рыба словно ехидно подмигнула мне. Долго не раздумывая, я развернулся, погрузился и, работая ластами, как пароход колесами, дунул в море – туда, где приветливо светился выход из грота. Из этой загадочной пещеры капитана Немо.

Всплыв возле самой скалы, я добрался до пляжного берега и лег на песок, обессиленный краткими, но яркими впечатлениями. Алешка оказался прав только отчасти: было интересно, но и страшно тоже. Пожалуй, было страшнее, чем интереснее, если честно.

Он помог мне отстегнуть ремни и выбраться из акваланга. И нетерпеливо спросил:

– Ну?

– Там подводная лодка. Не очень большая. И в ней кто-то есть…

– Знаю, – перебил меня догадливый братишка. – Это «Марфа».

А не Марья. О которой он подслушал в катакомбах. Это я тоже понял.

– Что еще видел? – теребил меня младший брат.

Я рассказал ему про чужой акваланг и поторопился добавить:

– Пошли домой.

– Сейчас, – он задумчиво теребил хохолок на макушке. – Сейчас мы с тобой еще одну рыбку узнаем. Прячемся.

Это он верно сообразил, вспомнил я про разряженный мною чужой акваланг.

Мы забрались в кусты и улеглись на теплый песок. Ждали мы долго, я даже подремал немного, согревшись под солнцем.

– Вот он! – дернул меня за руку Алешка.

Из воды, задыхаясь и кашляя, выскочил… наш бравый подводный Боцман.

– Вот это да! – прошептал Алешка. – Не ожидал. – Он внимательно наблюдал, как Боцман, волоча акваланг, выбирался на берег и исчез за скалой.

– А кого ты ожидал увидеть? – спросил я.

– Того, кто тетрадку спер.

Ах, вот оно что!

– А кто ее спер?

– Теперь я и сам не знаю, – растерянно признался Алешка. – Но узнаю, – с угрозой пообещал он.

Мы тем же путем затащили акваланг в замок, убрали его на место. Я завалился на кровать – переживать свои приключения в мире подводного мрака, а Алешка переставил краба с моей тумбочки на свою и добросовестно сел за свой дневник.

Любимая Алешкина учительница настояла, чтобы ее любимый ученик дополнительно позанимался летом русским языком.

– У него очень своеобразные отношения с грамматикой, – сказала она маме с улыбкой.

– Я знаю, – грустно покачала мама головой.

И они договорились заставить Алешку вести на каникулах дневник, а меня – проверять его и прорабатывать вместе с ним ошибки.

– Обоим будет полезно, – сказала мама. И напомнила мне при отъезде: – Не забывай про Алешкин дневник. Отмечай ошибки красной ручкой. Обещаешь?

Обещал и это. Хотя наставление было не из самых приятных. Тем более что у меня самого отношения с грамматикой тоже несколько своеобразные…

Алешка сделал очередную запись и задумался.

– Давай сюда свои мемуары, – лениво протянул я руку. И так же лениво стал просматривать первые страницы. Ничего интересного. Кроме ошибок. Все какая-то ежедневная ерунда. «Утром ветир сильный, а вечиром западный… Поймал двух крабов на палец…»

Хороший способ ловли, надо сказать. Тетя Женя научила. Покачаешь перед крабиком пальцем, будто грозишь ему – не балуйся, мол, а он – цап клешней и повис на пальце. Тут его сзади берешь за спинку другой рукой и – в сетку.

Читаю дальше: «Солнце взашло утром посли заката. Научился прадуватся…»