Валерий Гусев - Сокровища затонувшего корабля

– А дырки, – сказал я, – мы заполним предположениями и догадками. Наиболее вероятными. Мы что, дураки?

Лешка хмыкнул как-то двусмысленно. Можно было понять: себя он, во всяком случае, дураком не считает.

– В библиотеке чистые каталожные карточки есть? – спросил я. – Тащи их сюда. И ручку захвати.

– Зачем?

– Сейчас поймешь. – Мне надоело, что он все время командует. Настала пора брать инициативу в свои руки.

– Давай так, – сказал я, когда он вернулся. – На каждой карточке напишем одно из событий последнего времени…

– Зачем?

– …А потом разложим их. В каком-то порядке. Чтобы получилась логическая цепочка. И все станет ясно. Пиши, я буду диктовать.

– Сам пиши. У тебя почерк лучше.

Понятно. Я не стал спорить. Устроился на плоском камне и стал заполнять карточки. Алешка подсказывал и напоминал. Мы записали все, что сочли важным. И отлучки Боцмана, и появление сережек. И загадку в катакомбах, и чужой акваланг. И сброшенный в море сейф, и чуть заметные галочки на полях Лешкиного дневника. И царапины на камнях, которыми была заложена таинственная дверь, и пропажу тетради.

А потом началась работа. Мы без конца тасовали карточки (их, кстати, получилось тридцать шесть, как в карточной колоде) и раскладывали на камне как бесконечный и бесперспективный пасьянс… И нам это уже стало надоедать, как вдруг мы в один голос воскликнули:

– Стоп! Получается!

Я переложил еще две карточки, еще две поменял местами. Все! Можно хронологически и логически восстановить события и заполнить пустые места в получившейся картинке. Как в сложенной мозаике. Куда оставалось без труда вложить на свои места две-три детали.

– Читай по порядку, – сказал Леха.

«Крупный бизнесмен И. Кривулько потерпел банкротство и купил на оставшиеся деньги подводную лодку „Марфа“ и поручил двум своим бандитам грабить мирных морских путешественников, чтобы поправить свои темные дела. Лодка пряталась в гроте, под самым пансионатом „Горное гнездо“. Бандиты проникали в грот в аквалангах. Но они знали, что из пансионата, через таинственную дверь, можно проникать в грот попроще. И делали тайные попытки эту дверь открыть. Добыча, которую они грабили для И.Кривулько, была мала. И он послал бандитам на помощь свою Р.М., чтобы она („хватит заниматься ерундой, пора браться за большое дело“, – сказала она Боцману в катакомбах) организовала что-нибудь более добычливое. Тогда они проникли в банк, выкатили к окну и сбросили сейф в море. А потом спрятали его в гроте».

– Здесь пустое место, – сказал Алешка. – Даже два. Первое: с кем тетя Женя шепталась в катакомбах? И почему экскурсовод не ошибся при подсчете голов на выходе?

– Будущее покажет, как обещала Р.М. Теперь дальше. Тут появляется тетрадка Профессора. У бандитов созревает план. Что им пятьсот тысяч баксов, если на дне моря лежат миллионы? Они похищают тетрадь.

– И завтра поплывут к Сцилле с Хариедой за сокровищами!

– Пустое место, – сказал я. – Кто и зачем лазил в твой дневник?

– Будущее покажет…

Мы так увлеклись, что даже не вздрогнули, когда на наш «карточный столик» упала чья-то тень и чей-то голос спросил:

– А что это вы делаете, а? Опять в карты играете?

Мы обернулись. Перед нами – руки в бока – стояла Лягушка в зеленом халате и ждала ответа.

– Мы не на деньги, – виновато пролепетал, оправдываясь, хитрец Алешка. – На ракушки.

– Ну-ка, давайте их сюда. Конфискую.

Алешка сгреб первые попавшие под руку раковины вместе с песком и чьим-то окурком и наивно протянул тете Жене.

Она усмехнулась:

– Не валяй дурака, Алексей! Карты давай.

Я сложил карточки в стопку – получилась прямо карточная колода. И вложил ее в подставленную ладонь. Тетя Женя не глядя сунула колоду в кармашек халата и зашагала к лестнице.

Мы переглянулись.

– Может, она их смотреть не станет, – сказал Алешка без особой надежды. – Выбросит в помойное ведро. А мы их оттуда…

Я только вздохнул. И немного растерялся, подумав: «А если все-таки тетя Женя из той же пиратской банды?»

– Не думаю, – прочитал мои мысли Алешка. И брякнул: – Она не из банды. Она из милиции.

Я онемел. И в этой немоте, под горячим солнцем, под шелест волн и скрипучий крик чаек, услышал еще одну новость:

– А в катакомбах она все-таки с папой шепталась.

Вот тебе и еще три пункта!

– А знаешь, – добавил Алешка, – почему экскурсовод в наших головах не ошибся? Потому что вместо Боцмана вышел на свет наш папочка. А Боцман остался искать проход в пещеру капитана Немо.

У меня уже кружилась голова от всех этих находок и открытий. Больше всего мне сейчас хотелось вернуться назад, недели на две. На машине времени. И начать новый отсчет в нашей жизни. С путешествия на Канары, к примеру. Но жизнь ставила свои задачи и диктовала свои условия. Мы пошли к Профессору. Чтобы его обрадовать. Я постучал в дверь.

– Да! – отозвался Профессор. – Милости прошу.

Мы вошли и увидели, что он сидит за письменным столом, перебирает какие-то карточки и что-то выписывает из них в новую тетрадь.

– Я рад вам, юные друзья, – он сказал это так, что мы сразу ему поверили. – Располагайтесь. А я вот, видите ли, восстанавливаю безвозвратно утраченное.

– Не совсем, – сказал я.

– Что – не совсем? – не понял Профессор.

– Не совсем безвозвратно.

Тут Алешка вытащил из-под футболки «пропавшую грамоту» и положил ее на стол, прямо под нос Профессору. Тот вскочил и сперва заломил руки в экстазе (в восторге, иначе говоря, кто не знает), а потом руки расцепил и схватил свое бесценное сокровище.

– Друзья мои, – прошептал он, едва сдерживая слезы. – Вы нашли ее. Сорок лет я… Что вы хотите? Любое ваше желание… – Он схватил с подоконника громадный бинокль в футляре и повесил его Лешке на шею. Потом стал рыться в ящиках и на полках, отыскал красивую черную трубку и протянул мне.

– Ах, да, – спохватился он вовремя, – вы же не курите, мой юный друг. – И опять принялся за поиски.

Алешка поступил тут честно и благородно. Я даже не ожидал. Он положил бинокль на место (с глубочайшим внутренним вздохом сожаления) и сказал:

– Что вы, профессор? Нам ничего не нужно.

– Чем вас все же отблагодарить?

– Расскажите нам что-нибудь еще про тайны океана. И про «Марфу».

– С величайшим удовольствием. Только тетрадь спрячу. – И Профессор начал ходить по комнате в поисках надежного места. Как собака с косточкой – где бы получше ее закопать, чтобы хозяйка не догрызла. Наконец, он убрал тетрадь в верхний ящик стола, запер его, а ключ спрятал на одной из полок стенного шкафа.

– Забудете, профессор, – сказал я. – Придется стол взламывать.

– Ах, как это верно, – засуетился он, забегал по комнате, ища более надежное место для тайника.