Роберто Сантьяго - Детективы-футболисты. Загадка спящих арбитров

– М-м-м-м-м-м-м, – сказала она и снова заснула.

Я открыл дверь и вышел на улицу.

Никогда я ещё не выходил один на улицу в такое время.

Я посмотрел на небо и увидел луну, она висела прямо у меня над головой.

И двинулся в путь.

Если я хотел успеть к двенадцати, мне нужно было поторопиться.

Когда я добрался до тренировочного поля, церковный колокол как раз отбивал двенадцать.

На самом деле то, что звучало, не было колоколом. Отец говорит, что это просто запись, которую транслируют из динамиков, расположенных в звоннице.

Короче говоря, ровно в двенадцать я добрался до поля. Но там никого не было. И тут мне в голову пришла одна мысль. Может быть, Алёна не смогла прийти? Или ещё хуже: вдруг сообщение было предназначено не для меня?

В сообщении говорилось: «Встретимся на тренировочном поле в полночь». Но моего имени там не было. Люди часто путаются и отправляют сообщения по ошибке.

Со мной тоже такое было один раз. Я отправил сообщение Камуньясу с текстом: «Не забудь шпоры на экзамен по математике». Я так беспокоился о том, чтобы сообщение не увидели родители, что по ошибке отправил его отцу. И вот мой отец сидит в своей полицейской машине и получает сообщение с текстом: «Не забудь шпоры на экзамен по математике». К счастью, отец ничего не сказал матери. Он хоть и полицейский, но не стукач какой-нибудь. Единственным, что он сказал мне, вернувшись домой, было:

– Поаккуратнее с сообщениями.

Но сказал он это с таким выражением лица, которое я никогда в жизни не забуду. Мы оба прекрасно понимали, что произошло. Но никогда не обсуждали этого. Не было нужды.

Короче говоря: вполне возможно, Алёна написала это сообщение кому-то другому, а мне оно попало по ошибке.

Я раздумывал, кто бы это мог быть, когда увидел огонёк, который приближался издалека.

Это была фара велосипеда.

Было очень темно, свет слепил мне глаза, и я не мог нормально рассмотреть, кто приехал.

Пока наконец не услышал голос:

– Чего ты тут делаешь?

– Что?

– Можно узнать, что ты делаешь здесь? – повторил голос, приближаясь.

Это был Камуньяс.

Собственной персоной.

Камуньяс поравнялся со мной и остановился.

Сообщение предназначалось для Камуньяса?

Или она отправила его нам обоим?

У Алёны было свидание и с Камуньясом тоже?

С Ушами?

Я ничего не понимал.

– А ты? – спросил я.

– Я пришёл… на секретное собрание, – ответил он.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Наконец я сказал:

– Алёна тебе тоже отправила сообщение?

– Откуда ты знаешь? – спросил он.

Я показал ему ватсап от Алёны на своём телефоне.

Уши пожал плечами.

– Наверное, она ошиблась, – сказал он.

И показал мне свой телефон: на экране светилось точно такое же сообщение, как у меня.

«Встретимся на тренировочном в полночь».

– Сколько сейчас на твоих? – спросил я.

– Три минуты первого, – ответил он.

И как раз в этот момент, ровно в три минуты первого ночи, появилась Алёна.

Но она пришла не одна. Рядом с ней был Тони. Следом за ними шли Грустный, Томео и Восьмой. И ещё чуть погодя, Анита и Мэрилин.

Вся команда была в сборе. Семеро основных игроков и двое запасных. Что мы все тут делаем?

– Сейчас я объясню, зачем я всех вас позвала, – сказала Алёна.

– Не беспокойтесь, хлюпики. Ничего плохого, – сказал Тони, как будто ему было всё известно.

– Ты уже в курсе, умник? – спросила Мэрилин.

Тони не ответил. Он просто улыбнулся и напялил на себя своё вечное выражение, будто он делает нам одолжение, играя с нами в футбол и вообще находясь с нами рядом.

– Если мои узнают, что я здесь, они месяц меня из дома выпускать не будут, – сказал Восьмой.

– Ну и не приходил бы, – сказала Анита.

– Не спорьте, пожалуйста, – сказала Алёна. – Сейчас я всё объясню.

Сомнений не оставалось: это не было свиданием. Алёна отправила всем одно и то же сообщение. Я посмотрел на неё, стоящую в центре нашей команды, и вдруг подумал, что идея свидания с ней была не такой уж и дурацкой. Не знаю, почему мне в голову пришла такая мысль.

Алёна продолжала говорить.

– Никто в нас не верит, – сказала она. – Все уверены, что мы проиграем. У Аксии нет никакого стимула, а у нас все ставки на этот матч. Но даже при этом все думают, что мы продуем завтра. И на следующей неделе. И ещё через неделю. Они не сомневаются, что наша команда исчезнет.

– То, что мы проиграем, не вызывает никаких сомнений, – сказал Грустный, который, казалось, вот-вот расплачется. – Думаю, я пойду, уже поздно, дела наши плохи, это понятно, к тому же нас сейчас поймают и поотрывают нам головы…

– Помолчи, Грустный, очень тебя прошу, у меня от тебя голова болит, – сказала Мэрилин.

– Я позвала вас, чтобы заключить секретный пакт, – сказала Алёна.

И вот тогда воцарилось полная тишина.

Становилось всё интереснее.

– Мы все должны пообещать: что бы ни произошло, мы должны будем держаться вместе и играть в футбол, – сказала Алёна. – Мы должны пообещать, что никогда не расстанемся. Выиграем мы или проиграем, – мы будем играть вместе. В этой лиге. Или в другой. На поле. Или на улице. Неважно где. Главное – вместе.

Мы посмотрели друг на друга.

Алёна была уверена в том, что говорила.

Они могут уничтожить команду, но не могут запретить нам играть в футбол.

Судя по лицам остальных, все ребята думали о чём-то похожем, потому что выглядели они очень серьезными. Ну разве что Томео грыз шоколадку, как обычно.

– У меня сахар низкий, – принялся оправдываться он, когда заметил мой взгляд.

– Кто со мной? – спросила Алёна и протянула руку. Мэрилин отозвалась первой, накрыв Алёнину кисть своей. Грустный и Камуньяс пожали плечами и тоже протянули свои руки. Все остальные сделали также: Анита, Восьмой, и даже Томео, который проглотил свой шоколад и положил ладонь поверх других. Оставались только Тони и я.

– Вообще у меня предложения есть от других команд. Мне нужно всё обдумать, – сказал Тони.

Но потом он повернулся к Алёне и улыбнулся.

– Шутка, – сказал он.

И положил свою руку поверх остальных.

Оставался лишь я.

Я подумал, что больше всего на свете мне хотелось бы играть в футбол с Алёной и остальными.

Но я не переносил Тони. И ещё меньше мне нравилось, что сейчас он был этаким дружочком Алёны. Лучше бы она рассказала раньше всех о пакте мне, а не ему.