Евгений НЕКРАСОВ - Блин – сокрушитель террористов

– Отодвинь шкаф и посмотри: их сзади наклеивают.

Князь возмутился:

– С печки рухнул, Блин? Я тебе типа грузчик, что ли – шкафы двигать?!

– Ты там всю жизнь собираешься сидеть?! – прикрикнул Блинков-младший. – Отодвинь, тебе говорят!

– Лады, – сдался Князь. – Только я лучше под столом поищу, а то шкаф станешь двигать – услышат. Они за стенкой.

В трубке послышалась возня, и Князь сообщил сдавленным голосом:

– Есть бумажка, снизу наклеена! «Стол письменный двухтумбовый, ММК-3».

– Дату посмотри!

– Двадцатое августа. А на фига тебе, Блин?

– Такой же хочу купить, – огрызнулся Блинков-младший. – Князь, давай в темпе: что оттуда слышно?

– Ну, целый день стучат. Пылища, дышать нечем, и пахнет краской. Может, это фабрика какая-то… Ну, не знаю я, что еще сказать, Блин! – мучился Князь. – Машины иногда проезжают, но это ночью слышно, когда Шамиль приходит меня кормить…

– Так ты знаешь, как их зовут? Что ж ты молчал? -разозлился Блинков-младший.

– Не, я кроме Шамиля никого и не вижу. Если зайдет кто по телефону позвонить, мне сразу: «Лыцом к стыне!»… Жратва у них, Блин, – зашибись! Шашлычки, фрукты свеженькие…

– Князь, погоди про жратву! Что ты еще знаешь?

– Блин, они никак не просекут, что со мной делать. Типа я им на фиг не сдался, а отпустить жалко. Одних продуктов сколько мне скормили… – снова понес чепуху Князь.

Блинков-младший понял, что толку от него не добьешься, и слушал вполуха. Он смотрел за окно вагончика, на свой дом. Скоро мы встретимся, мама! Мы с тобой возьмем этих террористов, как котят! У них, видите ли, офис. У них стол письменный двухтумбовый, изготовленный на мебельном комбинате номер три двадцатого августа… Если этот стол привезли в офис не на случайной машине, а в фургоне мебельного магазина, то пусть эти гады заказывают себе гроб многоместный деревянный. Потому что в магазине должен остаться их адрес!…

Было уже поздно, и в той половине Митькиного дома, которую он видел из вагончика, светилось единственное окно – в спальне князей. Переживают за своего резвого мальчугана.

– Князь, а твои не спят, – сказал Блинков-младший.

– Еще бы они спали, когда сами наследника проворонили! – самодовольно заметил Князь. – Ничего, вернусь – батя у меня повертится. Мотоцикл из него конкретно вытрясу. Не знаешь, права на мотоцикл дают в шестнадцать лет?

Окно мигнуло и погасло.

– Ой! – испугался Князь. – Блин, сюда идут! Кажись, меня зашухерили!

Брякнула брошенная трубка, но Князь попал мимо рычагов. Блинков-младший слышал его топот, а потом в трубку шумно задышали.

– Это кто? – спросил незнакомый голос.

– Наташу позовите, – нашелся Блинков-младший.

– Ны туда попалы. – Теперь можно было расслышать, что незнакомец говорит с акцентом. Он не бросил трубку. Чего-то ждал.

Блинков-младший отключился, и почти сразу же суворовский мобильник запищал. Ясно: проверяют. В памяти телефона преступников остался номер, который набирал Князь. Сколько им нужно времени, чтобы узнать по номеру имя и адрес владельца мобильника?…

Негромкий электронный писк был самым безжалостным звуком, который Блинков-младший слышал в своей жизни. Террористам неизвестно, что успел сказать ему Князь. Теперь они на всякий случай кого-нибудь убьют. Либо ненужного им Князя, если решат скрыться из «засвеченного» офиса. Либо Вальку, Нину Су и их маму, если решат остаться. Ведь Князь звонил по телефону фотомодели и что-то рассказывал. Этого достаточно террористам, чтобы уничтожить Суворовых как опасных свидетелей. А то, что никакие они не свидетели, выяснится, когда будет слишком поздно…

Блинков-младший выключил телефон, но писк еще долго стоял в ушах.

Опасаясь включать свет в разгромленном вагончике с выбитой дверью, Блинков-младший перешел в соседний. Нужно было записать разговор с Князем, пока из памяти не выветрились подробности.

Князь говорил много, мутно и бестолково. Ценной информации было с гулькин нос. Главная зацепка – его звонок по «ноль два». В милиции все разговоры записываются на магнитофон и все телефоны засекаются. Другое дело, что из-за поганого языка Князя его звонок не приняли всерьез. Теперь все зависело от того, как устроен милицейский пульт. Если магнитофон и определитель номера включаются автоматически, то все в порядке. А если вручную, то «тетка»-оператор, конечно, ничего не включила. Тогда вся надежда только на ярлык мебельного комбината.

Так, а что еще говорил Князь? Машины проезжают. Где в городе не проезжают машины? Офис, стук и грохот – фабрика… Нет, фабрика – только догадка Князя, ее не стоит принимать во внимание… В Москве что-нибудь стучит и грохочет, наверное, в сотне тысяч мест одновременно. И офисов сотни тысяч. Ах, да, еще пыль и запах краски…

Блинков-младший вспоминал все новые подробности и старался записывать их в том же порядке, в каком слышал от Князя. В конце концов у него получилась довольно полная стенограмма со всеми княжескими словечками: «ни себе чего», «киднэпнули», «конкретно»… Из добросовестности Блинков-младший записал даже княжеское ойканье под конец разговора и его последние слова: «Блин, сюда идут! Кажись, меня зашухерили!».

Работа была закончена, но Блинков-младший не мог позвонить в контрразведку. Дежурный, которому он диктовал приметы Винету, не сидел у телефона круглые сутки. Это был не тот дежурный и не тот телефон, несекретный. Он для журналистов или свидетелей по уголовным делам, которым незачем звонить в контрразведку ночью. Когда-то мама на всякий случай дала этот номер Блинкову-младшему. А секретных телефонов, по которым круглые сутки дежурят офицеры, а в комнате рядом ждет готовая к выезду группа захвата, – таких телефонов мама ему не давала.

А время шло. А лазерный диск с телефонами всей Москвы можно купить на радиорынке за карманные деньги. Хорошо, если на этом диске еще нет нового телефона Нины Су или у террористов нет компьютера… Но тогда они пойдут на другой вариант: уедут из офиса и в самом счастливом для Князя случае возьмут его с собой. Розыск придется начинать сначала. Запись разговора с Князем, которая сейчас может стать ключом ко всему делу, превратится в обычные каракули на листках записной книжки…

Блинков-младший перечитал запись. Что-то не давало ему покоя. Какая-то важная деталь, которую он пропустил мимо ушей. Какие приметы называл Князь? Грохот, пыль цементная, офис… Все не то! Был момент, была какая-то фраза, после которой Блинков-младший почти догадался, где Князь! А потом сразу же забыл. Князь попался, и было страшно за него, а тут еще голос террориста в трубке – и он забыл. Но догадка была! Блинков-младший помнил только ощущение, что он на правильном пути, что вот-вот все поймет…