Евгений НЕКРАСОВ - Блин – сокрушитель террористов

По лычкам на погонах борец узнал в Сереже старшего и подошел к нему. Он разговаривал, как взрослый, хотя был года на четыре младше морячка:

– Старшина, объясни, в чем дело. Ребята собрались ловить каких-то террористов. Я, конечно, не мог их бросить одних. Но почему такая самодеятельность? Что, в милицию нельзя позвонить?

– Милиции они не по зубам, – объяснил Блинков-младший.

Сережа молча кивнул на него, дескать, он здесь распоряжается, и Митек стал объяснять свой план. Он успел переодеться в джинсы и футболку, но следы нарисованных бровей домиком остались. Их не удалось отмыть ни пивом, ни слюнями. Борец поглядывал на них и улыбался, а потом задал вопрос, беспокоивший самого Блинкова-младшего:

– Много там террористов?

– Я видел троих, – сказал Митек, припомнив «рабочих», которые то и дело мелькали во дворе.

– И ты хочешь подставить ребят под пули? – в лоб спросил борец.

– Наоборот, я хочу, чтобы террористы не сделали ни одного выстрела. Сейчас нас человек шестьдесят, а после взрыва начнут выбегать соседи. И настоящая группа захвата должна подоспеть. Представляете, какая будет толпа?

– Думаешь, террористы побоятся стрелять?

– Уверен.

– Мне бы твою уверенность, – сомневался борец. – А ну как один из троих – дурак и рубанет из автомата?

Соученики Радистки Кэт давно обступили их и слушали.

– Нет, я не позволю им идти, – заключил борец.

– Алеша, извини, но лично я пойду, а то перестану себя уважать, – влез Радистка Кэт. – А если ты не позволишь, все равно пойду, но перестану уважать тебя.

Алеша зачем-то потрогал себя за пельменное ухо и хладнокровно заявил:

– Никуда ты не пойдешь. Я тебе сломаю руку, но спасу жизнь. Поумнеешь – спасибо скажешь.

– Ломай, – ответил Костя.

Тут один из великанов, гребцов восьмерки, встал рядом с Костей и тоже сказал:

– Ломай.

– А о нас ты подумал? Куда мы без загребного? – укоризненно заметил второй великан и встал рядом с ним. – И мне ломай!

– И мне!

– И мне!

– И мне!

Следующий союзник Радистки Кэт молча перешел на его сторону, и больше уже никто не говорил «И мне ломай». Просто спортсмены один за другим становиться рядом с Костей. Борец Алеша смотрел на них, терзая уши обеими руками, а потом тоже встал со всеми.

– Придурки! А если на самом деле получите травму?! – сказал он. – Спортивную карьеру готовы погубить неизвестно за кого… Он хоть парень-то неплохой?

– Полная дрянь, – ответил Радистка Кэт. – Но мы-то не дрянь!

И общественная группа захвата двинулась к Митькиному дому.

Бомбу Блинков-младший приготовил уже давно. Набил в один пакет все, что купил в киоске, и скрутил вместе фитильки, которые скрутились. У множества ракет, шутих, трещалок и прочей дребедени длины фитилей не хватило. Блинков-младший надеялся, что они как-нибудь сами подожгутся.

Толпа втянулась во двор, вошла в подъезд и начала рассредоточиваться. Половина поднялась этажом выше квартиры террористов, половина встала ниже, на третьем. А Блинков-младший с Радисткой Кэт и близнецами Топтыгиными отправились на чердак. В эту часть операции Митек посвятил только тех, без кого не мог обойтись.

– Покажи веревку, – потребовал у Радистки Кэт Топтыгин, который не-«турок».

Костя расстегнул сумку и показал:

– Это не веревки, а парашютные стропы.

Близнец на ходу вытащил из сумки кончик стропы, подергал, пытаясь разорвать, и с уважением заключил:

– Килограмм двести выдержит, а на вид не скажешь.

– Триста пятьдесят, – уточнил Костя.

– Я все равно разорву. Не один, так с Толиком. У нас становая сила под триста кило у каждого, – похвастался близнец. – А длины хватит?

– До земли хватит, – заверил Радистка Кэт. – Только здесь несколько кусков, связать надо.

– Молодец, что сам не стал связывать. Это капрон, он скользкий. Тут надо вязать морскими узлами, – сказал Топтыгин-«турок», тонко похвалив вроде бы Костю, а на самом деле себя.

И они завели разговор о силе, о морских узлах и о прочности парашютных строп, которая была совершенно не нужна Блинкову-младшему. Он хотел спустить на веревке всего-навсего пакет с бомбой.

Универсальная суворовская заколка легко справилась с замком на люке чердака. Темень там стояла чернильная. Но за время конспиративного житья в вагончике Блинков-младший привык обходиться почти без света. Когда глаза немного привыкли к темноте, он уверенно повел свою команду к чуть мерцающему грязному окошку.

На крышу вылезли втроем – Топтыгины и Блинков-младший. Радистку Кэт оставили в арьергарде, как деликатно выразился один из близнецов. Костя был нужен только как владелец веревки. Сунуть бомбу под нос террористам взялись морячки.

Не-«турок» лег на живот, подполз к краю крыши и, просунув голову между прутьями ограждения, заглянул вниз. Задача у него была непростая. Бомбу недостаточно просто спустить с чердака до четвертого этажа. На улице взрыв получится несильным. Топтыгин должен был раскачать пакет с бомбой, чтобы она, разбив стекло, влетела в окно террористам.

– Давай стропу, – прошипел Нетурок. – Пакет не привязывай, мы пока длину измерим.

Блинков-младший сунул конец стропы в его протянутую руку. Близнец сбросил вниз метра три и тут же потянул стропу обратно.

– Ветром сносит, – сказал он. – Ладно, привязывай бомбу. Будем надеяться, что не упустим.

Митек стал привязывать, но тут вмешался второй близнец.

– Ну кто такие узлы вяжет девчачьи?! Это же капрон, он скользкий. Смотри, как надо.

Бомбу привязали по всем правилам, морским узлом. Но тут выяснилось, что пакет по мнению Нетурка легковат. Раньше он об этом не подумал, потому что бомбу нес Митек, она была большая и на вид тяжелая. А Митек не подумал об этом, потому что забрасывать бомбу в окно должны были Топтыгины.

Полезли обратно на чердак и в темноте начали искать какой-нибудь кирпич. Нашли ржавое ведро, и Топтыгин-«турок» обрадовался. Он сказал, что ведро – это классика диверсионной работы. В какой-то газете «турок» читал, как именно с помощью ведра один наемный убийца забросил в окно самодельную бомбу и снес целый угол дома. К счастью, жертва покушения в это время сидела в туалете и отделалась нервным расстройством.

Бомбу уложили в ведро, но фитили еще не поджигали. Сначала нужно было отмерить длину стропы, чтобы сгоряча не запузырить бомбу соседям. Нетурок на пробу вырвал один фитилек из ракеты и сжег. Он сгорел ровно за тридцать секунд.

– Успею, – с большим сомнением сказал Нетурок, лег на край крыши и начал спускать ведро.

Второй близнец надвязывал стропы, когда они кончались, а Блинкова-младшего совсем отстранили от дел. Ему позволили только держаться за подрагивающую стропу, тонкую и плоскую, как девчачья ленточка.