Кирилл Кащеев - Клуб диких ниндзя

– Сколько? Сколько баллов? – почти обвисая на руках у сестры, твердила Кисонька. Глаза ее оставались по-прежнему закрытыми. – Ну сколько же?

– Э-э… – протянули и Сева и Вадька. Девчонки вообще молчали – никто не решался сказать, что всего лишь один балл лишил Кисоньку вожделенной победы. – Ты… С тобой все в порядке? – поинтересовался Вадька. Спросить, какого черта посреди композиции она вдруг начала жмуриться, он тоже не решился.

– Абсолютно, – не размыкая век, ответила Кисонька… и из-под ресниц у нее сплошным потоком хлынули слезы. Девчонка поднесла дрожащие руки к лицу и прижала ладони к глазам. И глухо простонала: – Жжет! Как жжет! Мамочка!

– Жжет? Глаза жжет? – Вадька уже начал что-то соображать, но на раздумья не было времени. Он вцепился в Кисоньку и, таща девчонку за собой, как прицеп, рванул в раздевалку. – К крану! Скорее!

Кран в пустой раздевалке выплюнул брызчатую, пахнущую ржавчиной струю, и Вадька сунул Кисонькину голову под воду.

– Лицом! Лицом повернись! Не три глаза! – Он звучно шлепнул постанывавшую девчонку по руке. Хлеставшая из крана струя сильно барабанила прямо по сомкнутым векам Кисоньки, растекаясь потеками черной туши, текла на волосы и за шиворот, промочила вышитую рубаху. В одно мгновение зеленые тени были смыты с глаз.

– Как мне надоели эти водные процедуры! – отплевываясь, вдруг ясным голосом сказала Кисонька.

И только тогда Вадька вздохнул с облегчением.

– Постой еще так! На всякий случай! – предостерег он собиравшуюся выбраться из-под крана Кисоньку. – Где ее косметика, быстро! – скомандовал он, поворачиваясь к застывшей у него за спиной Мурке.

Уже понимая, в чем дело, Мурка метнулась к рюкзаку. Вадька торопливо открыл большущую коробку с гримом. Закатал рукав и, чувствуя, как все сжимается внутри в ожидании боли, мазнул тенями по руке.

Ничего. Вадька поглядел недоуменно, сунул палец в белый грим, которым Кисонька мазалась вчера. Опять ничего.

– Оно не сразу начало жечь. – Отфыркиваясь, Кисонька закрутила кран. – Прямо на середине композиции – как будто огнем по векам… Я проиграла? – с печальной уверенностью сказала она, но была в этой уверенности и крохотная капелька надежды – ну а вдруг?

– Серебряная медаль – тоже неплохо, – глядя себе под ноги, пробормотал Сева. – Тем более у тебя уже одна золотая есть.

– Да, конечно, – ровно сказала Кисонька и отвернулась. Послышался тихий, сдавленный всхлип.

Сева по-прежнему не смотрел на нее. Хорошо, что раздевалка спортивная – зеркало в ней не предусмотрено. Но, в конце концов, Кисонька ведь все равно увидит, какими красными и воспаленными стали ее веки.

И тут Вадька издал глухой придушенный вопль. Мазок на руке и испачканные белым гримом кончики пальцев просто горели, словно он опустил их в пламя. Жжение мгновенно стало нестерпимым… Сорвавшись с места, Вадька кинулся к крану и сунул руки под воду.

– Не знаю, что за дрянь туда подмешали, но, если бы Кисонька была в японском образе, ей бы сожгло все лицо, – выдохнул Вадька.

– Нет! – вскрик раздался не в раздевалке. Он послышался со стороны двери. В проеме, судорожно прижав ладонь к губам и перепуганно глядя на Кисонькины воспаленные веки, стояла ее соперница. Люба из команды «Интерната». С трудом оторвав взгляд от Кисоньки, Люба отчаянно поглядела на остальных и, снова коротко вскрикнув: – Нет! – одним прыжком исчезла.

Зато в раздевалке взвилась Мурка:

– Ах они, гады! Сперва баллончик с газом, а теперь это! Совсем оборзели, бедненькие-несчастненькие! – в ярости завопила она. – Да я ей эту золотую медаль в глотку вколочу! – И Мурка ринулась из раздевалки.

– Стой! – завопила ей вслед Кисонька. – Твой финал может быть в любой момент!

– Плевать! – донеслось из коридора.

– Да стой же ты, может, «интернатские» еще и ни при чем! – Вадька обогнал Мурку, попытался загородить ей дорогу.

Мурка блеснула на него совершенно сумасшедшими глазами – Вадька аж отпрянул. Он всегда знал, что такие похожие и непохожие близнецы друг за друга кому угодно глотку перегрызут, но даже вообразить не мог, что Мурка впадет в такую ярость. А потом сильный толчок отшвырнул его в сторону, и только хвост рыжих волос мелькнул в конце коридора.

Как разбушевавшийся носорог, Мурка ворвалась в зал, ища виновных налитыми кровью глазами.

– «Интернатских» не видел? – вцепляясь в локоть первого же пацана, рявкнула она.

– На улицу вымелись, – растерянно ответил белорус Николай. – Слушай, а я вашего Вадьку со вчерашнего вечера ищу…

Но Мурка не слушала – она рвалась к выходу.

– Мурка… ну, рыжая наша – пробегала? – рядом с белорусом притормозил искомый Вадька.

– Только что… Слушай, я тебе рассказать хотел…

Но и Вадька его слушать не стал, тоже бросаясь к выходу.

За ним уже без всяких вопросов пронеслись остальные ребята во главе с Кисонькой. На бегу та ухватила Вадьку за рукав:

– Сделай что-нибудь! Если она пропустит свой финал, я себе этого никогда не прощу!

– Не волнуйся, я все предусмотрел! – прокричал Вадька уже в спину обогнавшей его девчонке.

Запыхавшаяся Мурка вылетела в пустой двор пансионата. Рысью обежала здание. Никого! Непонятно, куда делись, и спросить некого… А впрочем… Мурка кинулась навстречу неспешно выходившему из сосенок Сергею Валдину.

– Извините, вы ребят из «Интерната» не видели?

Валдин остановился, внимательно разглядывая Мурку, и лишь после долгой паузы поинтересовался:

– А зачем они тебе?

– У меня к ним… небольшое дело, – подпрыгивая на месте, словно земля жгла ей пятки, процедила Мурка.

– А тебе разве не нужно быть в зале? – так же медлительно продолжал выяснять Валдин. – Кажется, у тебя сегодня финал…

– Я сейчас же вернусь, – торопливо заверила его девчонка.

– Нет, не видел, – небрежно бросил Валдин, внезапно теряя к ней интерес и поворачивая ко входу в спортзал.

Вот зараза! Мурка зло поглядела ему вслед. За это время «интернатские» могли вообще с территории пансионата смыться! А если не смылись… Куда бы пошла она сама, если б ей и ребятам понадобилось срочно что-то обсудить? Мурка усмехнулась – да туда же, куда они ходили вчера!

Пригнувшись, чтобы не выдать себя раньше времени, Мурка рванула к сосенкам и скрывавшейся за ними детской площадке. Точно, голоса… Она хищно оскалилась – попались! Справится ли она в одиночку с пятью неслабыми бойцами, девчонка сейчас не задумывалась. А потом из-за сосенок ударил злющий-презлющий крик, заставивший Мурку все-таки остановиться и прислушаться.

– Я вам говорила! Я вас еще перед поездом предупреждала – не надо! – кричал девчоночий голос. – Еще ладно, когда он запугать тех ребят подговорил – испугались бы, значит, нечего им на чемпионате делать! Но потом-то? Вы видели, что у той рыжей с глазами? А я, получается, выиграла потому, что ей такую гадость сделали?!