Александр Хорт - Операция «Бронежилеты»

– Пусть сам признается! – требовал Валерка Тюбиков. – Узнаем, хуже будет.

– Перед всей школой опозорил! – кричала Томка. – На нас теперь пальцами показывать будут!

Колька Супников стонал:

– По его вине первое место упустили! Эх!..

– Я этого железа целую тонну могу принести! – горячился Женька Варенцов. – А не несу. Хотя мне тоже победа нужна. Несу, как все, бумагу. Пусть он лучше бумагу попробует собрать. Посмотрел бы я на него.

Даже тихоня Аня Северина, поддавшись общему ажиотажу, вскочила с места и пискнула:

– Я бы с таким человеком в разведку не пошла!

Все настолько гневно осуждали подлог, что было трудно заподозрить в нем кого-либо из присутствующих. Однако самое страшное в том, что этот человек сейчас здесь, среди них. Он слышит призывы о чистосердечном раскаянии и оставляет их без ответа.

Так и разошлись по домам, ровным счетом ничего не выяснив.

Мысль о подлоге не выходила у Олега из головы. Среди них скрывается человек, опозоривший шестой «А». Неужели он по-прежнему будет ходить на уроки, сидеть с кем-то за одним столом, на переменках играть вместе со всеми. А в душе подсмеиваться над остальными. Вот, мол, как ловко я обвел вас вокруг пальца, голубчики. И вы никогда в жизни не узнаете, по чьей вине первое место выпорхнуло из ваших рук…

Нет, надо во что бы то ни стало узнать! Чтобы ему в следующий раз неповадно было жульничать. Никогда в жизни. Но как? Как разыскать этого босяка?..

То же самое спросил и Димка Скорлупкин, который после обеда завалился к Олегу.

– Хуже всего то, что такое могут подумать про каждого из нас, – сказал он. – И про меня, и про тебя, и про любого. Вслух не скажут, а подумать могут. Вот что противно. Этого я боюсь больше всего.

– Я хотел бы разыскать виновного, – сказал Олег. – Поможешь мне?

– Ты ещё спрашиваешь!

Другое услышать Олег и не ожидал. Ведь Димка его ближайший товарищ. Они учатся в одном классе, начиная с первого. Но этого мало. Они и живут в одном доме, в соседних подъездах. Часто вместе гуляют. В этом году стали играть в хоккей, в одной команде. Только Олег в нападении, а Димка в защите. Он покрупней Олега, ему скорости не хватает. Но поскольку оба по правому краю, все равно получается, в одной связке. Друг друга подстраховывают.

Короче говоря, Димка настоящий друг. Вдвоем следствие вести легче, да и не так страшно в минуту опасности. Кроме того, одного поздно могут не отпустить родители. Если же задержишься с Димкой, то им спокойней. (Забегая вперед, скажем, что родители и того, и другого гораздо больше волновались, когда те уходили слишком рано.)

– Как же его, собаку, разыскать? – размышлял вслух Димка. «Собака» это его самое сильное ругательство. – Милиционера звать бесполезно. Человек никого не избил, не обокрал.

– А вдруг обокрал? – предположил Олег. – Решётки, я видел, совсем новые. Такие на улице не валяются. Это не просто свинец. Они используются в каком-нибудь механизме. Кто станет тратить на них деньги, чтобы сдать вместо макулатуры? Может, это чужие решетки? Может, он их стащил?

– А для чего они вообще-то нужны?

– Не знаю. Надо разобраться.

– Конечно. Может, тогда легче будет понять что к чему, – сказал Димка. – Я-то их вообще в глаза не видел. Где они сейчас?

– Или у Марии Андреевны, или у приемщика, который их в школу приносил. Надо сходить в приемный пункт.

– Лучше к завучу сходить, – запротестовал Димка. – Это ближе.

– К приемщику все равно придется идти. Чем раньше, тем лучше. Нам надо осмотреть пачку.

– Какую?

– В которой лежал свинец.

– На кой она тебе сдалась?

– Понимаешь, чаще всего ребята сдают старые газеты, которые берут дома. Если эти газеты куплены в киоске, это одно. А если их получают, совсем другое. На каждой газете почтальоны пишут номер квартиры, чтобы знать, в какой ящик класть. А зная номер квартиры… – Вовка соскочил со стула и страшно заторопился. – Пошли быстрее, Полкило. Может, эту бумагу еще не увезли…

Так исторически сложилось, что Димка стал первым человеком в их классе, получившим оригинальное прозвище. Никакого отношения к сбору макулатуры его весовая кличка не имела, это случайное совпадение. Когда они только начинали проходить математику, учительница спросила его, сколько получится, если к четырем сливам прибавить пять. Димка простодушно ответил: «Полкило». С тех пор его иначе никто и не называл. Сам он к своему прозвищу относился спокойно и в глубине души был даже рад такому. Слово казалось ему мужественным. Ведь могли прозвать по фамилии, как случается сплошь и рядом. Ну и был бы он Скорлупкой. Ужас. Скорлупка это девчачье прозвище, слово женского рода. И вдобавок напоминает про Дюймовочку, плававшую в ореховой скорлупе. Лучше уж пусть Полкило.

Если бы прозвище Димке не нравилось, Олег обращался бы к другу только по имени. Однако он чувствовал его молчаливое одобрение и называл, как все.

Быстро добраться до приемщика не удалось. Только оказавшись на улице, Олег и Димка сообразили, что не знают, где принимают макулатуру. Пришлось десятки раз обращаться к прохожим. Все же обнаружить его оказалось легче, чем узнать имя преступника. После некоторых мытарств они все-таки добрались до цели.

Приемный пункт представлял собой маленький, обитый листовым железом сарайчик, выкрашенный в зеленый цвет. Стояла очередь, человек пять. Поскольку ребята подошли с пустыми руками, их беспрепятственно пропустили внутрь, к Максиму Семеновичу.

Оказывается, принимали не только бумагу. Сейчас Бакланов сортировал и складывал на весы принесенное кем-то тряпье. Вместо денег сдающие получали мелкую хозяйственную дребедень вроде щеточек для мытья посуды или кухонных полотенец.

– Пачку найти? – переспросил приёмщик. – Ребята, да вы надо мной издеваетесь. Её вообще нет. Рассыпалась, когда снимал с весов. И находится где-то тут. Но… – Он показал рукой на неряшливую гору бумаги. – Многие клиенты плохо пакуют. Разве в таком бедламе что найдешь.

В отличие от школы, Максим Семенович держался здесь очень уверенно. Чувствовал свое хозяйское могущество.

– Ну можно ли посмотреть этот металл?

– Откуда он у меня! Я его в школе оставил, вашему начальству.

– А вы не знаете, для чего нужны такие решёточки?

– Вот чего не знаю, того не знаю, – развёл руками Бакланов с таким видом, будто на все остальные вопросы дал исчерпывающие ответы. – Где-нибудь в технике применяются.

Выходя, ребята увидели стоящего последним в очереди Женьку Варенцова. Меньше всего они ожидали встретить здесь одноклассника. Возле его ног лежала пачка гофрированного картона.

– Ты чего тут делаешь, Варенец? – удивился Димка.

– Макулатуру сдаю.

– А почему в школу её не принёс?