Кирилл Сомов - Лилия и шиповник

Генрих прошел вперед, обходя высокие китайские вазы из тончайшего фарфора, стоившие целое состояние. Он сел на подушку и затаив дыхание, готовясь услышать любую новость, даже самую неприятную. Но султан смотрел почти равнодушно, сверкая масляными глазками. Затем вынул изо рта длинный чубук трубки, выпустив облако дыма к потолку из кедрового дерева. Протянув чубук мальчику, султан предложил:

— Попробуй, принц. Наверняка у себя во Франции ты такого не испытывал!

Генрих с сомнением покосился на кальян. Он не то что не пробовал, но даже и не видал раньше подобное приспособление.

Посчитав отказ с первых же мгновений разговора невежливым, Генрих принял чубук и втянул в себя воздух. В кальяне булькнула вода, а в горло мальчика проник горячий дурманящий дым. Генрих закашлялся, чем вызвал одобрительный смешок у султана. Потом принца повело, комната закружилась, все быстрей и быстрей, пока глаза не сомкнулись. В голове замелькали картинки, одна интересней другой, словно кто-то вращал большой разноцветный зонтик, схожий с радугой в полнеба.

Султан невозмутимо дожидался, пока принц не придет в себя. А дождавшись, произнес:

— Слаб ты, совсем еще мальчик. С первой же затяжки потерял разум. А ведь собираешься править!

— И вовсе я не слаб! — воспротивился Генрих. — Я могу еще!

— Ладно, хватит уж. Я с тобой беседовать хочу, а не разглядывать, как ты спишь. Расскажи мне, как ты попал в мою страну. Я слушаю со вниманием...

— Великий султан... Я и сам еще не очень хорошо понимаю, как оказался в твоих владениях, — и принц принялся рассказывать... — Началось все в тот день, когда банда разбойников похитила меня из замка на морском побережье. Эти негодяи провезли меня в корабельном трюме на безлюдный остров, где продержали почти неделю. Потом по счастливой случайности я оказался на борту фрегата, что разыскивал меня. Бандиты получили выкуп и скрылись, а корабль отправился к берегам Франции. Я думал, что все завершилось, но налетел ураган. Я случайно упал за борт, меня подхватил смерч и унес в неизвестном направлении. И вот я оказался на берегу страны, название которой я тогда не знал. Меня и моих друзей приютили жители какой-то деревни. Наутро появились твои воины и привезли меня в этот город. Вот и вся история, что со мной произошло. А теперь я лишь надеюсь на твое великодушие...

Султан молчал, лишь потягивал кальян. Он внимательно слушал переводчика, но о чем были его мысли? Наконец кивнул и сказал, плавно растягивая слова:

— Увлекательная история... Ты много испытал и теперь знаешь, что кроме дворцов существуют и хижины. Будущему правителю надо беспокоиться о своих поданных, уж я это прекрасно знаю. Мои воины ни в чем не нуждаются! И ты сам можешь увидеть результат — неверные уже не один десяток лет пытаются завоевать Танжер или Сеуту, но мои храбрые алькаиды сражаются, словно львы! И если король франков пожелает вступить со мной в схватку, то потеряет свою армию всю, до последнего воина. Если ты попадешь домой, то передай отцу мои слова.

Генриха резануло это коротенькое «если» и он стиснул зубы. Султан продолжил:

— Сотник, что привез вас сюда, рассказал мне про забавное поведение твоего «брата», как ты его называешь. Он устроил целое представление, развлекая моих нукеров. Расскажи про этого мальчика и про то, как он спасал тебе жизнь.

— Великий султан... У этого мальчика есть некий дар предвидения. Он иногда может предсказать надвигающуюся на меня смертельную опасность. Трижды у него это получалось, потому я и жив до сих пор.

— Аллах наградил его или же это дар дэвов? Не знаю, не знаю... Странный мальчик... Пожалуй, я велю присматривать за ним получше. Что если он в силах насылать проклятия?

— Нет! В его сердце нет зла! Я готов за него поручиться!

— Ты еще слишком юн и вряд ли сможешь поручиться даже за себя самого... Ну да оставим это!..

Султан поднял ладонь кверху — по этому знаку в комнату бесшумно вошел слуга, унес кальян. Вместо него поставили на столик серебряный поднос с несколькими блюдами не слишком привлекательного вида. Генрих вспомнил сушеную саранчу и переглотнул. Султан взял с подноса одну тарелку, протянул гостю и сказал:

— Принц, отведай вот это лакомство. Это зерна граната, сваренные в меду. Очень, очень сладкие. Отведай!..

Генрих нерешительно принял легкую тарелочку. Как это есть, руками? Султан ждал, с легкой усмешкой наблюдая замешательство гостя. Мальчик вздохнул и обмакнул в тарелку пальцы. Зачерпнул немного мягких коричневых зернышек, поднес ко рту. И правда, приторно-сладкий вкус Генриху пришелся по душе, такого он еще не пробовал даже на роскошных пиршествах в Тюильри и Версале.

— Вижу, понравилось. Это блюдо будет еще вкуснее, если зазвучит приятная музыка. Эй, вы там, начинайте!

На этот приказ в комнату вошли четверо музыкантов в ярких праздничных одеяниях. Они разместились прямо на полу и полилась тягучая арабская мелодия. Генрих присмотрелся, его заинтересовали инструменты необычных для европейца форм. Один из них, rebab, нечто вроде маленькой примитивной скрипки. Музыкант поставил скрипку на бедро и водил по ней небольшим смычком. У второго инструмент назывался «пау», это косая флейта из тростника. Третий играл на инструменте, похожем на лютню с тремя струнами, а у четвертого между колен был зажат тамбурин.

Султан вновь еле заметно качнул ладонью и, повинуясь этому знаку, в комнату впорхнули разряженные в шелка девушки. Их лица прикрывала сиреневая вуаль, на плечи ниспадал полупрозрачный платок. Босыми ногами они плавно кружились в замысловатом танце, позвякивая блестящими украшениями. Обнаженный живот колыхался, словно прибрежная волна. Пупок украшал переливающийся драгоценный камень.

Едва Генрих увидел сей прекрасный танец, как у него перехватило дух. Щеки заалели, в груди разлилось одуряющее разум тепло. Мальчик был именно в том возрасте, когда ребенок превращается в юношу, а значит, любой намек на женскую красоту воспринимался им, словно кинжальная рана в сердце.

Султан ухмылялся, искоса поглядывая на принца. Неспроста он устроил этот небольшой праздник, неспроста... Хотел он смутить гостя, чтобы затуманенный гашишем и женскими чарами мальчик раскрыл какие-то секреты? Кто знает...

Но прошла минута, за ней другая, а затем Генрих перестал воспринимать происходящее — веки стали тяжелыми, непослушными. Мальчик откровенно зевнул, прикрывая пальцами рот.

Повелитель Марокко мановением руки отослал музыкантов и танцовщиц. Посмотрел на полуспящего принца, покачал головой.

— Эй, кто там! Возьмите его и отнесите в летние покои. Пусть его ночь будет светлой, во имя Аллаха!..

Вошел с поклоном евнух, принял мальчика на руки и унес в определенную гостям спальню.