Кирилл Сомов - Лилия и шиповник

— Большие куклы, говоришь? Что-то мне не верится! Признавайся, ты все это сочинил, чтобы дружка своего спасти!

— Нет! Я правда там быть, я ходить туда. Я помнить дорогу.

— А по карте можешь показать?

Ну откуда неграмотному негритенку разобраться в карте, это шаман спросил явную чепуху.

— Нет, я не уметь читать карты. Если мы пойти туда, где был мой дом, то я узнавать места и привести.

Шаман резко развернулся и ушел в свою хижину, ничего не сказав.

— Чего это с ним? — спросил озадаченно Генрих, который по прежнему был на волосок от смерти. — Мбаса! Помоги Жан-Мишелю. У него разбита голова...

Негритенок прыгнул к лежащему на земле без движения другу и склонился над ним. Волосы мальчика сплелись в липкую темную массу, дыхание было прерывистым, еле слышным. Мбаса стянул с себя изрядно прохудившийся арабский балахон, оторвал от него широкую полосу и и туго завязал Жан-Мишелю голову. Это было все, чем он мог помочь.

Возвратился шаман, мельком взглянул на белую повязку:

— Что, еще живой? Теперь не умрет, наверное, если сразу не умер.

Затем сказал несколько слов на своем языке и Жан-Мишеля унесли. На немой вопрос принца шаман сказал:

— Успокойся, не собираюсь его добивать, мне этот мальчишка тоже нужен. Я займусь им позже, изготовлю целебные отвары. А мы поглядим на карту, которую я отобрал у последнего из напавших на мое племя. Кстати, а где он?

Витторио Брюльи разыскали не сразу, он валялся связанный и полурастерзанный, где-то на задворках.

— Ну ты хоть разбираешься в этих письменах? — обратился к нему шаман, протягивая смятый пергамент.

— Разбираюсь, — буркнул пират. — А ты сам что, неграмотный? Вон, даже язык выучил.

— Язык я выучил на слух, а письменам меня не обучали, — немного виновато проговорил шаман.

— Тогда развяжи меня! И принца заодно. Хватит ему жертвенного агнца изображать!

Шаман вновь подступил к Генриху с ножом, но в этот раз он полоснул по веревкам и потерявший опору мальчик свалился наземь.

— Уведите их всех к моей хижине, а я завершу празднество. Когда рассветет, мы продолжим разбираться с картой...

Когда наш юный сыщик Джованни Кордозо возвратился в кабинет банкира Лодовико Моски, тот просматривал какие-то бумаги. Единым движением смахнув их в ящик стола, банкир радушно приветствовал гостя:

— Как быстро ты обернулся, Джованни! Надеюсь, мой друг Рино сумел оказать тебе помощь?

— О, да, благодарю. Он назвал мне имя мастера. Теперь я должен найти способ с ним познакомиться. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?

— Ну, конечно же. Все, что в моих скромных силах.

— Вам знаком ювелир по имени Аугусто Фольи?

Банкир ненадолго задумался. Его пальцы разминали оставшийся на столе сургуч, кроша его в мелкую пыль.

— Я так и знал. Кто дал тебе это задание, мальчик? Все, что касается семьи Медичи, грозит по меньшей мере неприятностями. Ты рискуешь не только именем, но и жизнью. Этот ювелир выполняет такие заказы, что... Я бы не советовал тебе настаивать на встрече с ним.

— Я с радостью прислушался бы к вашему совету, но мне необходимо с ним переговорить. Прошу вас, синьор Моски, познакомьте меня с ним, если это возможно.

— Молодость, молодость... Когда-то и я был таким же горячим. Хорошо, мальчик. Где ты остановился?

— В гостинице на улице Сан-Феличе.

— Превосходно. Ступай сейчас в свою комнату, запрись на все засовы и никуда не выходи, пока не услышишь мой голос. Я постараюсь договориться о вашей встрече.

— Спасибо! Я с нетерпением буду вас ожидать!

Джованни с сияющим лицом выбежал на улицу и быстро направился к своей гостинице. Но прежде чем закрыть себя в комнате, он основательно подкрепился в знакомой траттории.

Вечером в его дверь постучали.

— Джованни, это я, синьор Моски.

Юноша вскочил с постели и рывком сдвинул щеколду.

— Входите, входите, синьор Моски. Вам удалось встретиться?

— Какой же ты нетерпеливый. Дай мне хоть отдышаться.

Банкир тяжело опустился на табурет, с трудом справляясь с одышкой.

— Не смотри на меня так, словно готов вытащить из меня сведения раскаленными клещами! — рассмеялся банкир. — Я и сам все расскажу. Так вот, я виделся с тем человеком и он готов тебя принять. Я ничего не говорил ему о твоей миссии, скажешь все сам при встрече. Итак, сегодня после полуночи, он будет ждать тебя в саду Винченце Роза, что неподалеку от собора Санта Мария-дель-Фьори. Надеюсь, ты не испугаешься? Там не всегда безопасно.

Джованни хотел было оскорбиться, но передумал — дело важней.

— Как я его узнаю?

— Не думаю, что в полночь там будет еще кто-либо, — снова усмехнулся банкир. — Все, мне пора, дела, дела. Береги себя, мальчик, мне не хотелось бы принести печальную весть в твою семью. Прощай! И помни, мой дом всегда открыт для тебя!

С этими словами банкир вышел из комнаты, оставив Джованни наедине с мыслями. До полуночи оставалось еще почти полдня.

Джованни решил выйти еще засветло, чтобы убедиться, что не будет ни слежки, ни засады. Он шел задворками, пробирался по закоулкам и окружным улицам.

Сад Винченце Роза встретил его темными молчаливыми аллеями, на которых не было ни души. В этот сад и днем-то было опасно соваться, не говоря уж о сумерках и глухой ночи. Но юный барон был отнюдь не робкого десятка. Озираясь вокруг, он прошелся по аллеям, изучая местность, затем устроился в уголке за невысокой мансардой. Отсюда была видна и главная аллея, и вход в сад. Джованни сложил вчетверо плащ, расстелил его на траве и сел, приготовившись ожидать несколько часов.

Медленно смеркалось, и над головой взошел полумесяц. Звезды рассыпались по черному небосводу, но Джованни взглянул вверх лишь мельком — сейчас его больше занимали дела земные.

Судя по тому, как перекликалась городская стража, время близилось к назначенному сроку. И Джованни теперь глядел на ворота сада, не отрывая взгляд.

Показалась темная тень. Она плавно скользила по главной аллее, затем остановилась — человек принялся оглядываться вокруг.

Джованни еще немного понаблюдал — нет, похоже, этот человек пришел один. И юноша решился — неслышно ступая по усыпанной гравием дорожке, он приблизился к человеку и негромко окликнул его.

— Доброй ночи, сеньор. Я назначал здесь встречу. Окажите мне честь, представьтесь.

Человек вздрогнул и обернулся. В лунном свете его лицо показалось бледным и неживым, но это обманчивое впечатление быстро сменилось, когда он заговорил:

— Мое имя — Аугусто Фольи. Вы хотели со мной говорить? Представьтесь в свою очередь.

— Барон Джованни Кордозо, к вашим услугам, синьор, — поклонился юноша. — Может быть, присядем? По крайней мере, необходимо сойти с этой аллеи — здесь мы видны со всех сторон.