Кирилл Сомов - Печать Капетингов

И вот сейчас барон шагнул вперед, отвесил низкий поклон и сказал:

— Ваше Величество! Осмелюсь заявить о государственной измене!

Король насторожился. Его добродушие растворилось без следа.

— Говорите, барон! — приказал он. — Кого вы обвиняете в измене?

Тут же, повинуясь неслышно отданному приказу, в зал вошла стража. Отряд кирасиров выстроился вдоль стен и ощетинился копьями.

— Ваше Величество! Я обвиняю в государственной измене и заговоре графа Гильома Адемар III Ле Барб д'Ангулема!

Граф был безмерно поражен! И эту змею он сам привел во дворец! Делил с подлым предателем кров и хлеб!

— Объяснитесь, барон... Если это всего лишь неправый навет...

— О, Ваше королевское Величество! Разве я посмел бы... — заторопился барон. — Я заявляю пред лицом моего августейшего монарха — этот мальчик — суть Сатана в обличье ребенка! Граф заключил с ним договор с целью извести моего короля!

— Доказательства! — вскричали вокруг.

— Ваше Величество! Велите снять с мальчика рубаху. У него на запястье — дьявольский браслет! Он применяет его для колдовства!..

Людовик махнул рукой и с Игоря мигом стянули рубашку, отрывая пуговицы.

Часы! Так вот о чем толковал барон! — догадался Игорек.

На графа было страшно смотреть — он смертельно побледнел, ссутулился, куда девалась гордая рыцарская осанка.

Как же он мог прозевать... Ведь это первейшая заповедь — обыскать пленника до нитки! Под рубахой за все время пути разглядеть этот браслет было трудно. И все же барону это удалось. А он, граф, был слишком доверчив и беспечен...

Барон, барон... Сколько лет он ждал удобного случая! Он всегда завидовал графу, его богатству, красоте, молодости, силе — да всему! Наконец — свершилось!..

Король недолго размышлял. Он бросил в пространство:

— Немедленно направьте герольдов в Нотр-Дам. Пусть пригласят архиепископа. Это его прерогатива — борьба с Дьяволом. Да поживей там!

Час прошел в томительном ожидании.

Игорек так и остался стоять подле короля, без рубашки, слегка испуган. Он находился в такой странной растерянности... Трудно что либо предпринять, когда от тебя ровным счетом ничего не зависит. Когда кто-то другой решает твою судьбу... Мальчику даже не позволили одеть рубашку. Так и стоял на виду у всех, обняв себя за плечи и подрагивая от сквозняков, гулявших по залу.

— Его Высокопреосвященство архиепископ Парижский кардинал де Ла Руе! — воскликнул мажордом.

Сухощавый, в алой сутане и митре с крестом, прошелестел по мрамору кардинал. Он уже знал, зачем приглашен к королю и прямиком направился к мальчику. Внимательно оглядел его, обойдя вокруг. Взял за руку и поднес часы повыше, покачал головой...

Выражение его лица было непроницаемо, узкие бескровные губы сомкнулись в прямую линию. Отпустив ладонь Игоря, кардинал посмотрел ему прямо в глаза. Колючий, опасный взгляд, словно у кобры перед прыжком...

Архиепископ обернулся к королю, поклонился и произнес следующее:

— Ваше Величество! Барон д'Альбре совершенно прав. Этот мальчишка — перевоплощение Сатаны в человеческий облик! Браслет покрыт колдовскими письменами, а в его глазах я увидел дьявольский огонь! Немедленно извольте приказать сжечь демона на площади у собора Нотр-Дам! Дьявольское отродье должно быть уничтожено!..

— Но это же не браслет! Это обычные часы! — не выдержал Игорь. Он все еще верил, что сможет образумить этих темных невежественных дворян.

— Ложь. Часы выглядят совершенно иначе и уж никак не могут быть надеты на руку. Солнечные и водяные часы гораздо больше размером. А песочные и вовсе по другому выглядят — в виде двух колб. Не вводи нас в заблуждение, наместник Сатаны! — спокойно ответствовал кардинал.

А король все еще молчал, размышляя. Уж очень ему не хотелось вступать в спор с рыцарем из Ордена Тамплиеров...

Этот Орден был основан около 1118 года рыцарями Гуго де Пайен и Жоффруа де Сен-Омаром. Первоначальной целью Ордена была охрана дорог в Святую Землю и защита паломников. Об их деяниях стали ходить легенды, их могущества стали бояться даже короли...

Наконец король спросил:

— Граф... Вы имеете что возразить барону д'Альбре?

— Ваше Величество! Я и в мыслях не держал... Барон обвиняет меня в измене, в клятвопреступлении! Эти слова можно смыть только кровью! Я вызову барона на поединок!

У короля блеснули глаза — он уже понял, как не рассориться с Папой Римским и не навлечь гнев Храмовников. Он произнес:

— О, нет, граф. Поединок действительно состоится, но по другим мотивам. Пусть сам Господь наш рассудит, кто прав, кто виновен. Если погибнет барон — значит он возвел напраслину и мальчик не приспешник Дьявола. Если же... Тогда ничто не спасет мальчишку от всеочищающего костра! И последнее: вызов должен бросить барон, а не вы. Барон д'Альбре! Извольте бросить перчатку!

Барон не ждал такого поворота. Но перечить самому королю он не смел. Стянул с руки черную тяжелую перчатку и швырнул ее к ногам графа. Граф проткнул ее мечом, поднял и сказал: — К вашим услугам, господин барон! В любое удобное для вас время!

— Зачем же надолго откладывать, — расслаблено сказал Людовик. — Через три дня состоится турнир, вот на нем и сойдетесь. А пока что — аудиенция завершена! Мальчишку — в темницу, граф и барон — ждем вас на турнире...

С этими словами Людовик VI поднял грузное тело и ушел, не оглядываясь.

Граф воспрял духом. Как соперник, барон был никакой. Он слетит с коня при легчайшем ударе копья! Барон был силен только на словах, либо в драке с безоружным противником. Тогда он сек мечом на все стороны. Но стоило дать хоть слабый отпор, и барон тут же прятался за спины других. На турнире граф несомненно поквитается за злой навет!

Часы сдернули с руки Игоря, завернули в материю, окропленную святой водой и архиепископ унес их с собой. Кардинал был недоволен решением короля и дал себе зарок — даже если граф победит в поединке, мальчишке все равно суждена смерть!

Слабо сопротивляющегося мальчика потащили в крепостные подвалы. Впихнули в полутемный склеп, сдернули всю до нитки — бесовскую одежду. Взамен выдали лишь балахон из полусгнившей дерюги. И заперли ржавую решетку за его спиной. Лишь тусклый свет факела разгонял тьму...

Не выдержав, Игорь упал на прелую солому и заплакал...

Действо началось, едва солнце подошло к зениту.

Ристалище представляло собой огромное поле на окраине Парижа. Четырехугольное поле было обнесено деревянным барьером. Рядом воздвигали скамейки, ложи, палатки для зрителей.

Турниры обычно устраивались королем, либо баронами, крупными сеньорами по особенно торжественным случаям: в честь браков королей, принцев крови, в связи с рождением наследников, заключением мира и т.д. На турнир собирались рыцари со всех концов Европы...