Антон Иванов - Загадка красных гранатов

Иван, Павел и Герасим тщетно прождали друзей в столовой до конца перемены. Ни Баск, ни девчонки так и не появились. Герасим занервничал:

— По-моему, их раскусили.

— Каким образом? — не понял Луна.

— Элементарным, — Герасим многозначительно прищурился. — К твоему сведению, наркомафия всегда на стреме.

— Ладно тебе нагнетать раньше времени, — сказал Иван. — Наверное, они просто не уложились во время и придут прямо в класс.

— Тоже плохо, — Герасима совсем не обрадовало это предположение. — Мучайся теперь до следующей перемены.

Войдя в кабинет математики на вторую алгебру, ребята увидели, что парта девчонок пуста. А Баск сидит на своем месте.

— Входите скорее, — поторопила их Майя Осиповна. — Мне надо успеть объяснить вам новую тему.

Иван с Луной уселись за парту. Дверь класса опять открылась. Вбежали Марго и Варя.

— Извините, Майя Осиповна.

— Что-то сегодня все опаздывают, — поморщилась математичка. — У себя, между прочим, время крадете. Все. Больше никого не ждем.

И, подойдя к доске, она начала писать длинные сложные уравнения. Иван и Луна обернулись к Баску и Муму.

— Ну как? — шепотом осведомился Павел.

— Потом, — отмахнулся Сеня. — Очень много всего.

— Как это потом! — возмутился Каменное Муму. — Хоть в двух словах-то можно сейчас?

— В двух словах, если Кеша и наркоторговец, то очень странный, — уступил его натиску Сеня.

— Почему странный? — разом выдохнули друзья.

— Каменев! — сердито воскликнула математичка. — Еще одно слово, и пойдешь к доске объяснять вместо меня, как решить это уравнение.

Герасим позеленел. Ему и так предстояло теперь исправлять «трояк», полученный на предыдущем уроке. Если он вдобавок схватит ещё и двойку…

— Извините, пожалуйста, Майя Осиповна, я больше не буду, — жалобно проблеял он.

— Холмский, Лунин, — строгим голосом продолжала учительница. — Вас тоже предупреждаю: будете вести посторонние разговоры, отправитесь вместе с Каменевым к доске на отметку. И тебя, Баскаков, это касается, — охватила она последнего нарушителя спокойствия.

Пришлось всем четверым волей-неволей сосредоточиться на алгебре. Раскрыв тетради, ребята начали переписывать формулу с доски. Потом законспектировали устные объяснения Майи Осиповны, однако слова её сейчас проходили мимо их сознания. Ибо Пуаро, Луне и Муму не терпелось узнать подробности, а Баск рвался поделиться с ними всем, что ему удалось выяснить.

Некоторое время спустя Иван глянул украдкой на Марго и Варю, чья парта находилась в другом ряду. У обеих девчонок вид был явно взволнованный. Поймав взгляд Ивана, Марго кивнула. Видимо, им с Варварой тоже удалось добыть важные сведения.

Иван то и дело поглядывал на часы. Но, как всегда в таких случаях, каждая минута тянулась томительно медленно. Казалось, даже секундная стрелка движется с трудом. Пуаро решил больше не смотреть на часы и снова принялся конспектировать. Однако, при всем его желании, сосредоточиться на математике по-прежнему не удавалось: у него за спиной то и дело тоскливо вздыхал Герасим. Видимо, вздохи эти были совершенно непроизвольны, ибо с каждым разом делались все громче и громче и наконец достигли ушей математички.

— Каменев, — она со стуком положила мел на полочку у доски. — Ты что, заболел?

— Нет, Майя Осиповна, я здоров, — Муму искренне удивился такому предположению. И со свойственной ему дотошностью добавил: — А почему вы спрашиваете?

— Потому что ты издаешь звуки, словно больная корова в хлеву, — раздраженно бросила математичка.

— Но он ведь у нас Муму! — громко заржал Юрка Чичелин, которому тоже давно наскучило заниматься математикой.

— Заткнись! — взвившись на ноги, сжал кулаки Герасим.

— Молчи, Муму, — прошептал Баск. — Иначе сейчас точно «пару» схватишь.

Герасим, вняв дружескому совету, уже хотел опуститься на стул, когда Варя ангельским голоском произнесла:

— Бедненький Муму живет теперь в хлеву.

Это Герасим ещё стерпел бы, но Юрка Чичелин продолжил:

— Травки для бычка Муму в чистом поле я нарву.

Класс грохнул. Смеялась даже строгая Майя Осиповна. И тут Варя добавила:

— И теперь бычку Муму хватит уж комбикорму.

Герасим, не помня себя от ярости, кинулся к парте обидчицы. Иван попытался перехватить его. Муму вырвался.

— Каменев! — закричала математичка. — Марш на место!

— Сейчас, сейчас, — скороговоркою бросил тот, однако назад не повернул.

— Каменев! — громче прежнего прокричала Майя Осиповна. — Предупреждаю: на следующем уроке будешь отвечать мне сегодняшнюю тему!

Герасим, чьи хищные руки уже тянулись к Варе, замер и, многообещающе прошипев: «На перемене разберемся», — пошел на место.

— Ломовой ты дурак, Муму, — тут же сказал ему Баск. — На фига приключения себе ищешь?

— Она первая начала, — Герасим угрюмо покосился на Варю.

— Может, она и начала, а математику тебе теперь отвечать, — откликнулся Баск. — А Майя, когда обозлится, сам знаешь, как спрашивает.

Герасим снова издал шумный тяжкий вздох. Уже наэлектризованный класс откликнулся громким хохотом. Но Майя Осиповна на сей раз не засмеялась, а бросила на Муму тяжелый взгляд. Ближайшая алгебра явно не предвещала ему ничего хорошего.

Весь остаток урока он просидел как на иголках, поминутно награждая Варю взглядами, исполненными поистине первобытной ярости. Однако Варвару не так легко было выбить из колеи. Делая вид, что ничего не замечает, она с самым невинным видом шепотом переговаривалась с Марго. Лишь однажды Герасиму случайно удалось встретиться с ней взглядом. Варя показала ему язык и вновь отвернулась. Словом, к концу урока Муму просто пылал жаждой мести и, когда раздался звонок, с рыком, достойным бенгальского тигра, ринулся к парте Варвары и Марго.

Не повисни у него на плечах Сеня, Варвариной голове не поздоровилось бы, ибо Каменное Муму занес над нею учебник алгебры. Девочка, пискнув, юркнула под парту, и вовремя: учебник обрушился на парту.

— Герка, ты совсем офигел? — раздался снизу Варькин истошный вопль. — Уберите его! У Мумушки началось коровье бешенство!

— Гы-ы-ы! — не отпуская плечи Герасима, заржал Баск. — Ты, значит, у нас теперь несъедобный, и мясо твое опасно!

Вообще-то, Муму всегда был гораздо слабее Сени. Однако сейчас злость удесятерила его силы. С поистине индейским воинственным воплем он неожиданно резко согнулся и перебросил через себя Баска.

Тот, совершенно не ожидая подобного поворота событий, с грохотом брякнулся в проходе, затем почти тут же сел и, растерянно вращая глазами, сипло произнес:

— И правда коровье бешенство.

Муму попытался пнуть его ногой. Однако на сей раз Баск оказался бдительней. Увернувшись, он схватил Герасима за поднятую ногу и с силой дернул её на себя. Тот рухнул на пол.