Антон Иванов - Загадка невидимого гостя

Марго и Иван вошли в переднюю. Девочка щелкнула выключателем. Свет зажегся.

— Порядок, — высунулся на лестничную площадку Иван. — Заходите.

Остальные перебежали к Смирновым. Помня об оплошности жулика, Марго тщательно заперла дверь изнутри. Затем, повернувшись к Луне, который последним покинул её квартиру, осведомилась:

— Надеюсь, ты мою дверь захлопнул?

— Захлопнул. Во всяком случае, мне так кажется.

— Кончай издеваться, — рассердилась девочка. — Я серьезно тебя спрашиваю.

— А я серьезно отвечаю, — хранил полную невозмутимость Павел. — Если мне не изменяет память, кажется, я её захлопнул.

— Ну тебя! — махнула рукой Марго.

— Так, — внимательно оглядел переднюю Павел. — Пока вроде разгрома не замечаю. Маргарита, ты хорошо помнишь, где и что у них находится?

— Вообще, я не очень часто к ним захожу. Но примерно помню.

— Тогда смотри внимательно. Вдруг заметишь, что чего-нибудь не хватает. Или какие-нибудь предметы находятся не на привычном месте. Начнем с первой комнаты.

И Павел шагнул в раскрытую дверь столовой.

Там царил идеальный порядок. Стулья аккуратно расставлены вокруг стола. На кресла надеты белые полотняные чехлы. Посуда и безделушки аккуратно расставлены в застекленной горке. На стене — картина, окантованная золоченой рамой. Художник запечатлел букет сирени в огромной хрустальной вазе.

Подойдя к живописному полотну, Герасим зачем-то ковырнул его пальцем.

— Интересно, этот натюрморт ценный?

— Если ценный, — фыркнула Варя, — то тебе, Муму, совершенно незачем ковырять его.

— А какое тебе дело до его цены? — спросил Иван.

— Очень большое, — с важностью изрек Герасим. — Если ценный, то странно, что жулик его не украл.

— Ну, во-первых, он, может, совсем не ценный, — откликнулся Луна. — А во-вторых, где гарантия, что этот жулик понимает в живописи. Может, он явился сюда совсем за другим.

— Тут подпись есть, — заметил в углу картины неразборчивые каракули Герасим.

— Ну-ка, — пригляделась Марго, — какой-то или Еремин, или Ермин, — с трудом прочитала она.

— А по-моему, Ерилин, — немедленно заспорил Герасим. — Ты, Марго, не умеешь разбирать подписи.

— Да какая разница! — снова воскликнул Иван. — Все равно ни одна из этих трех фамилий нам ничего не говорит.

— Вот если бы там было написано Рафаэль, — вмешалась Варя.

— Рафаэль сирень не писал, — перебил Герасим.

— С чего это ты так уверен? — посмотрела на него Варя.

— А ты видела в Италии сирень? — высокомерно произнес Муму.

— Знаешь, Герочка, я даже Италию видела только по телевизору, — отвечала Варвара. — Так что прошу извинить, но по поводу тамошней флоры и фауны я не совсем в курсе.

— Вообще-то я тоже в Италии не был, — неохотно произнес Муму. — Но что уж точно — гении итальянского Возрождения сирень не писали.

— Думаю, гении итальянского Возрождения в квартире Смирновых никогда бы не висели, — уверенно произнесла Марго. — А эту картину я помню столько же, сколько себя. Она у них тут всегда висела. Ровно на том же самом месте.

— Всегда? — с многозначительным видом переспросил Луна.

— А что тебя так удивляет? — не поняли остальные.

— Сами не понимаете? — посмотрел на друзей Павел. — Когда картина у людей много лет висит на одном и том же месте, под ней запросто может находиться сейф.

— У Смирновых? Сейф? — изумилась Марго. — Что им держать в нем?

— Чужая душа — потемки, — стоял на своем Луна. — Люди бывают разные. Некоторые с виду живут очень скромно и даже бедно. А на самом деле они все свободные деньги вкладывают в драгоценности, которые у них спрятаны в сейфах и тайниках. В общем, сейчас проверю.

Павел с усилием поднял картину. Свою ошибку он осознал слишком поздно. Натюрморт оказался куда тяжелее, чем можно было предположить.

— Помогите! — сдавленным от натуги голосом взмолился Луна. — Сейчас уроню.

— Держись, — кинулся ему на помощь Иван.

Картина накренилась, едва не зашибив зазевавшегося Муму. Иван поймал натюрморт в воздухе за угол рамы.

— Мог бы поосторожней, — запоздало возмутился Муму. — Тут, между прочим, люди.

— Где люди? — Варвара уставилась на Муму.

— Несмешно, — обиделся тот. — А ты, Пашка, зря старался, — он перевел взгляд на стену. — Ничего тут нету, кроме костыля, на котором картина висит.

— По крайней мере, исключили одну возможность, — ничуть не смутился Луна. — Давай, Ванька, повесим это произведение обратно. Чтобы хозяева не расстраивались.

Повесить картину оказалось куда труднее, чем снять. Двум мальчикам потребовалось немало усилий, чтобы зацепить бечевку за костыль, торчащий в стене. Когда же им наконец это удалось, Герасим объявил:

— А висит-то косо.

— Сейчас поправим.

Луна потянул вниз угол рамы. Послышался треск. Картина пролетела в опасной близости от Герасима.

— Обалдели? — К счастью, он успел отскочить в сторону.

— Между прочим, Герочка, это ты просил картину поправить, — покачала головой Варя.

— Хорошая рама. — Луна тем временем тщательно оглядел поверженный натюрморт. — Упала, а даже маленького кусочка не откололось.

— Зато костылю кранты, — указал на стену Иван. Костыль и впрямь вылетел. На его месте в стене зияла дырка.

— Два гения Возрождения! — с наигранным восторгом глянула Варя на Ивана и Павла.

— Скорее, последователи Екатерины Медичи, — буркнул едва не убитый натюрмортом Муму.

— Ошибаешься, Гера, — усмехнулась Варя. — Медичи всех конкретно травила ядом. А наши гении Возрождения норовят съездить картиной по голове.

— Смеяться проще всего. — Луна задумчиво вертел в руках вылетевший из стены костыль. — А вот как нам теперь этот шедевр снова повесить?

Иван тем временем пододвинул к стене стул и, скинув ботинки, взобрался на него.

— Давай костыль, — протянул он руку. — Попробую вогнать в дырку.

Однако костыль вываливался. Иван ударил по нему кулаком. Это только усугубило и без того незавидное положение. Костыль снова вывалился вместе с куском штукатурки.

— Молодец ты у нас, Пуаро, — не преминула прокомментировать его действия Варвара.

— Понимаете, — смущенно пробормотал Иван, — тут была деревянная пробка. Но она уже вся развалилась.

— Марго, дрель есть? — деловито осведомился Герасим. — Сейчас просверлим аккуратную дырочку, вобьем в неё новую деревяшку, и костыль будет намертво держаться.

— Ты, Муму, в своем уме? — всплеснула руками Маргарита. — Пока мы будем сверлить и стучать, все соседи снизу и сверху сбегутся. У нас в подъезде знают, что Смирновы надолго уехали.

— Вот-вот, — подхватила Варя. — Вызовут милицию и сцапают нас тут как грабителей.

— И вообще, Муму, мы чего, к этим Смирновым явились картины вешать? — возмутился Луна. — У нас тут ещё дел по горло, а времени в обрез.