Антон Иванов - Загадка почтового голубя

— Именно. Сергей Михайлович, — представился наконец мужчина.

— Значит, все правильно, — сказал Олег. — Десять долларов в рублевом эквиваленте я с собой захватил.

— Какие десять долларов? — остолбенел Сергей Михайлович Пролюняев.

— У вас же в письме написано, — с самым что ни на есть спокойным видом произнес Олег. — «При себе иметь десять долларов в рублевом эквиваленте для оформления приза».

— Что ты несешь? — приложил ладонь ко лбу Сергей Михайлович.

— Пошли, Вадик! — выпятил тщедушную грудь Темыч. — Говорил же тебе, что это жулики.

— Мы не жулики, — немедленно возразил Пролюняев. — Давайте зайдем ко мне. Там как следует и разберемся.

Ребята едва сдержали довольные улыбки. Первая часть плана была выполнена. Пролюняев пригласил их в свой офис. Теперь надо закрепить успех.

Проследовав за хозяином по узкому коридорчику, они вошли в просторную комнату. Там стояли диваны и кресла, обитые черной искусственной кожей. И три стола с выключенными компьютерами.

— Мебель — дешевка, — тут же шепотом сообщила девочкам Моя Длина.

Таня украдкой прижала палец к губам.

— Проходите. Садитесь. Будем разбираться, — сказал Сергей Михайлович Пролюняев.

Устроившись за один из столов, он закурил.

Ребята немедленно отметили, что руки у него подрагивают. Моя Длина, небрежно скинув курточку из оранжевого нубука, вытащила пачку сигарет. И, щелкнув позолоченной зажигалкой, тоже закурила.

— Это ты правильно, Машка, — сказал Пашков и, в свою очередь, потянулся за сигаретой.

— Не рановато ли вам курить? — посмотрел на них Сергей Михайлович Пролюняев.

— Вас не спросили! — И Моя Длина выпустила в его сторону густую струю дыма.

— И вообще мы сюда пришли получить обещанный приз, — грозно проговорил Темыч.

— Ас моральным обликом разберемся без посторонней помощи, — подхватила Моя Длина.

От такого напора Сергей Михайлович Пролюняев заметно растерялся. И, потеребив жиденькие обвисшие усы, примиряюще произнес:

— Действительно, ребята, займемся-ка делом. Что за приз ты имел в виду? — повернулся он к Олегу.

— Вам виднее, — ответил мальчик. — Вы же бумагу писали.

— Я? — вновь удивился господин Пролюняев.

— Ну не я же, — внутренне подивился собственному нахальству Олег. — Вот ведь, — ткнул в «документ» он. — Под текстом стоит ваша подпись.

— Покажи-ка, — привстав со стула, потянулся к бумаге господин Пролюняев.

— Нет. Давайте сперва разберемся, — спешно вмешалась Катя. Ей стало ясно: как только филькина грамота, сочиненная Олегом, окажется в руках у хозяина фирмы, их, по всей видимости, сразу же выставят вон.

— Сейчас погляжу, что там написано, а потом и будем разбираться, — по-прежнему стоял с протянутой рукой Пролюняев.

— Нет, вы сперва скажите! — размахивая руками, подскочил к нему долговязый Женька. — У вас выдают призы или не выдают?

— Призы? — переспросил Пролюняев.

— Естественно! — еще раз взмахнул рукой Женька, попутно выбив из руки Пролюняева сигарету.

— Что ты делаешь! — закричал Сергей Михайлович.

— Извините. Я просто случайно. — Женька поднял с пола тлевшую сигарету и аккуратно положил ее на кипу каких-то бумаг.

Сергей Михайлович немедленно схватил сигарету и принялся гасить ее в пепельнице.

— Он у вас что, сумасшедший? Пожар мне решил устроить?

— Слушайте, дяденька! — сжала увесистые кулаки Моя Длина. — Вы нашего друга не оскорбляйте.

Опасливо поглядев на нее, господин Пролюняев попятился к стене.

— Ладно. Ладно. Не будем ссориться. Давайте посмотрим бумагу.

— Смотрите!

Держа документ двумя руками, Олег издали продемонстрировал его Пролюняеву.

— Ты что думаешь, у меня вместо глаз бинокли? — спросил Сергей Михайлович. — Дай мне прочесть как следует.

— Ах, какой вы хитренький, — нараспев начала Катя. — Почем мы знаем. Вдруг вы документ возьмете, порвете…

— А потом я не я и лошадь не моя, — угрюмо пробормотал Темыч, который никак не мог забыть, как их всех надули с вознаграждением за высокопородистого почтового голубя.

— Никого я не собираюсь надувать! — внезапно запаниковал Пролюняев. — Мы вообще очень честная фирма! Все взятые на себя обязательства выполняем. Но никаких призов…

С этими словами он, изловчившись, выхватил документ из рук у Олега и, закурив новую сигарету, уселся за стол читать.

— Бланк действительно наш:, — кивнул он.

— А подпись ваша? — выкрикнул Женька.

— Моя, — вынужден был подтвердить Сергей Михайлович Пролюняев. — Только это ксерокопия. И таких писем мы никогда и никому не рассылали. Ну-ка, господин Богданов, — обратился он к Олегу, — покажите мне конверт. Сейчас установим, из какого почтового отделения это отправлено.

Олег принялся шарить по карманам, будто ища конверт. Наконец, изобразив растерянность, произнес:

— Конверт, наверное, дома остался.

— Между прочим, в письме про конверт ничего не сказано! — мастерски изобразила негодование Катя. — Десять долларов в рублевом эквиваленте мы взяли.

— Такие жулики ко всему придираются! — с обличительным пафосом воскликнул Темыч. — Им лишь бы надуть каким-нибудь образом честных людей. Деньги ему принесли, так теперь конверт подавай. А если бы конверт оказался при нас, еще что-нибудь бы придумали.

Олег с одобрением поглядел на Темыча. Обличительная речь прозвучала очень искренне.

— Помилуйте, господа хорошие! — вышел из себя Пролюняев. — Какой мне смысл вас обманывать? Мы никакими призами не занимаемся. Мы — издательство!

И он указал в простенок. Только сейчас ребята заметили небольшой стенд с книгами, над которым белела крупная надпись: «Издательство «Пролюняев и сыновья».

— А любовных романов у вас каких-нибудь новых нет? — немедленно спросила Моя Длина. — Я бы приобрела.

— Ни новых, ни старых, — отрезал Сергей Михайлович Пролюняев. — Мы издаем только высокохудожественную литературу для узкого круга читателей.

— Почему для узкого? — поинтересовался дотошный Темыч. — Ведь это совсем не выгодно.

— Мы — элитарное издательство, — высокопарно изрек господин Пролюняев. — И публикуем литературу только для истинных знатоков.

— Оно и видно по вашей мебели, — не удержалась Моя Длина.

— Когда-нибудь, юная девушка, вы, надеюсь, поймете, что настоящее счастье не в мебели, — тем же тоном продолжал Сергей Михайлович, — а в высоком парении духа, устремленном в двадцать первый и даже в двадцать второй век.

— Так это ведь ждать зашибись-помрешь, — и тут не смутилась Школьникова.

— Давайте-ка все-таки с призом решим, — вновь перевел разговор на сугубо реальную почву Темыч.

Тут дверь в конце комнаты распахнулась. На пороге возникла сухопарая, отчаянно молодящаяся женщина.