Антон Иванов - Загадка сапфирового креста

— Пуаро обязательно придумает, — с уверенностью заявила Марго.

Теперь Иван почувствовал, что просто обязан родить такой необычный вопрос, на который их классной руководительнице придется отвечать долго и обстоятельно. Кстати, зная её увлеченность литературой, Иван не сомневался, что в таком случае она вообще скорее всего не обратит внимания на вкус и цвет чая. Если, конечно, в «Оазисе» не изготавливают какую-нибудь совсем уж кошмарную отраву.

— Я придумаю, — глядя на Марго, ещё раз пообещал он друзьям.

— Тогда пошли, — ответил Луна.

Два первых урока друзья посвятили пристальному наблюдению за Вовой Яковлевым. На пятнадцатой минуте первого урока Вова потеребил мочку левого уха.

— Записывай, — Луна толкнул Герасима в бок. И, посмотрев на часы, добавил: — Восемь сорок пять. Первый сеанс.

Герасим, вырвав листок из тетради по геометрии, тщательно занес данные.

— А сеанс чего? — шепнул он Луне.

— Естественно, связи с гипнотизером, — сказал Луна как о чем-то само собой разумеющемся.

Герасим записал и это. Затем принялся подсчитывать. Первая математика кончится в девять пятнадцать. Потом пять минут перемена. Значит, следующий сеанс состоится на втором уроке. А именно, без пятнадцати десять. И чтобы ничего не перепутать, он начертал на листке: «9.45». А рядом поставил знак вопроса.

Едва началась перемена, Муму и Луна сообщили обо всем друзьям. Поэтому уже без двадцати десять Команда отчаянных с разных точек пожирала взглядами несчастного Вову. Труднее всего приходилось Ивану. На математике он сидел с Яковлевым за одной партой. Причем справа. Поэтому, чтобы увидеть левое ухо объекта, приходилось перегибаться на противоположную сторону стола. После третьей такой попытки Вова занервничал.

— Ты чего? — уставился на Ивана он.

— Да ничего. Все нормально, — тот напустил на себя равнодушие. — Просто в окно смотрел. Задумался.

— Задумался? — переспросил Яковлев и, к полному смятению Ивана, схватился за левое ухо.

Иван немедленно посмотрел на часы. Без семнадцати. До контрольного времени ещё две минуты. Но все равно близко. А вероятно, в таких случаях минута или две вообще не имеют значения.

Иван оглянулся на Луну. Тот кивнул ему. «Заметили, — подумал Иван. — Порядок».

На перемене поступок Яковлева подвергся всестороннему анализу, и Команда отчаянных сошлась во мнении, что разница в две минуты роли не играет. А Герасим по этому поводу выдвинул свою версию:

— Вовка и так псих, а ты, Пуаро, ещё напугал его. Вот он и сбился.

— Выходит, я во всем виноват? — спросил Иван.

— Успокойтесь, — вмешалась Марго. — Никто ни в чем не виноват. На литературе ещё раз проверим.

— И после того как справимся с Ольгой, — подхватил Луна, — девчонки подъедут к Яковлеву с вопросом, у кого он в первом классе лечился.

— Ты сперва с Ольгой справься, — Герасим вернул его на землю.

— Кстати, Пуаро, с вопросом для Ольги у тебя порядок? — осведомилась Маргарита.

— Пока нет, — Иван вынужден был её разочаровать. Наблюдение за Вовой отняло у него все время. — Но ничего, — торопливо добавил он, — у нас же целый урок впереди. Придумаю.

— Надеюсь, — улыбнулась Марго.

Ольга Борисовна вновь показалась ребятам рассеянной. Похоже, что мыслями она была очень далеко от урока литературы. Хотя проходили они «Капитанскую дочку», а Ольга Борисовна неустанно повторяла им, что обожает прозу Пушкина. Сейчас, однако, чувствовалось, что ей стоит немалых усилий сосредоточиться.

Ваня тоже мучился. Он никак не мог придумать интересный вопрос. Ему, в общем, нравилась «Капитанская дочка», но что про неё можно такое спросить? Вернее, спросить-то можно, но вот увлечет ли это Ольгу Борисовну? А ведь, по их замыслу, она должна ответить не одной фразой, а пуститься в долгое и обстоятельное объяснение.

Ольга Борисовна продолжала рассказывать об образе Пугачева. Иван посмотрел на часы. Время близилось к без пятнадцати одиннадцать. «Яковлев, — спохватился Иван. — Он ведь сейчас должен схватиться за свое левое ухо».

Яковлев, будто почувствовав, что о нем думают, пристально посмотрел на Ивана. Взгляды их встретились.

— У меня чего, морда грязная? — заволновался Вова и на всякий случай провел растопыренной пятерней по лицу.

— Совершенно чистая, — спешно успокоил его Иван. «Опять я, кажется, вывожу его из равновесия, — добавил он про себя. — Ребята потом скажут, что из-за меня эксперимент сорвался». И он на всякий случай повторил: — Вовка, с лицом у тебя все в порядке.

— А с чем не в порядке? — продолжал беспокоиться Яковлев. — Чего ты на меня вылупился?

— И не думал, — покривил душой Иван. — Просто про «Капитанскую дочку» слушаю.

По Вовкиному виду было ясно: он не поверил. И на всякий случай провел растопыренной пятерней по коротко стриженной голове. Иван покосился на часы. Стрелка приближалась к десяти сорока пяти. Вова, оставив в покое голову, бросил ещё один исполненный подозрительности взгляд на соседа по парте и схватился за мочку левого уха. Сомнений не оставалось: Яковлев пребывает во власти гипнотизера.

Иван повернулся к друзьям. Те знаками заверили его, что все видели и все знают.

— Ты все-таки скажи, — маневры Ивана не прошли мимо внимания нервного Вовы, — вы мне чего, на спину что-то приклеили?

— Ни фига, — на сей раз совершенно искренне разуверил его сосед по парте. — Мы вообще люди гуманные. Зачем нам твоя спина?

— Плавали — знаем. — С этими словами Вовка изогнулся и начал двумя руками шарить у себя по спине.

— Яковлев! Что с тобой? — Ольга Борисовна даже на миг отвлеклась от своих явно невеселых мыслей.

Вовка не отреагировал, ибо как раз в этот момент ему показалось, что он нащупал на свитере кусок клейкой ленты. А надо сказать, что у Яковлева был по этой части некоторый личный опыт. В прошлом году кто-то из одноклассников, пожелавших остаться неизвестным, прилепил ему к спине самоклеющуюся бумажку с отчетливой надписью: «Постучи, я открою. Вова».

Разумеется, каждый, кто проходил мимо ничего не подозревавшего Яковлева, считал своим долгом постучать. Вова был вне себя от возмущения. К тому же не все стучали в него тихо, и к концу дня он покрылся синяками. Словом, второй раз стать жертвой подобного розыгрыша ему совершенно не улыбалось.

— Яковлев! — Ольга Борисовна с изумлением продолжала взирать на извивающегося Вову. — Что с тобой?

— Ничего, — убедившись наконец, что на спине ничего нет, тот удостоил своим вниманием классную. — У меня просто зачесалось.

— Педикулез! — натужно захохотал Сеня Баскаков.

— Заткнись! — обиделся Яковлев. — У самого педикулез.

— Ребята, ребята! Не отвлекаемся, — пресекла их перепалку учительница.