Антон Иванов - Загадка старинных часов

Все уроки и перемены до конца этого учебного дня Марго и Варя, прикинувшись, будто очень обижены на мужскую половину Команды отчаянных, а особенно на Муму, который обвинил их в хамстве, подчеркнуто держались особняком. Им надо было выработать тактику дальнейшего поведения, ибо ситуация с Дятловой явно выходила из-под контроля. Мальчишки, совершенно непонятно почему, встали на её сторону, хотя до того, как Маргариту дернуло придумать эту историю с новогодней газетой, вообще в упор Наташку не замечали.

— Конечно, я сама во всем виновата, — делилась с подругой Марго, — но от этого ведь не легче.

— Даже тяжелее, — вздохнула Варя, а про себя добавила: «Надо было тогда сделать все наоборот. Пусть лучше Марго дневник бы читала, а я уж Наташке более продуктивно мозги бы запудрила».

— Что делать-то будем? — Марго ждала конкретных советов.

— Выдавливать, — решительно произнесла Варя.

— Что и откуда? — округлились глаза у подруги.

— Разумеется, Наташку. — Варя воинственно тряхнула золотыми кудряшками. — Из нашей компании. Как пасту из тюбика.

— Мысль неплохая, — одобрила Маргарита. — Только вот как это сделать?

— Пока не знаю, — призналась Варя. — Будем работать. Главное, не терять времени. Иначе Дятлова окончательно к нам внедрится, прилипнет, тогда уж точно не отдерешь. Если её теперь даже Мумушечка защищает — это очень нехороший признак.

— Я тоже так считаю, — согласилась Марго. — Ох, и зачем я только придумала эту газету, — её вновь охватили запоздалые раскаяния.

— Мысль была вполне идиотская. — Варвара сочла излишним разубеждать подругу. — А главное, сразу после этого нужно было решительно объявить Наташке, что мы делать газету передумали.

— Не сообразила, — с грустью произнесла Марго.

— Вот, подруга, теперь и расплачивайся за свое легкомыслие, — продолжала Варя.

— За все приходится расплачиваться, — произнесла Марго с таким видом, словно за её плечами уже остались десятки прожитых лет.

— Теперь надо не сокрушаться, а думать, как выйти из ситуации с наименьшими для личной жизни потерями, — деловито сказала Варя. — Потому что пока мне это не нравится. А особенно тревожит твой Иван. Ну никакого у человека иммунитета! Вдруг его сочувствие перерастет в нечто большее?

Марго и сама этого безумно боялась.

— Смотри-ка, смотри! — встрепенулась Варя. — Нахалка какая! Дятлова опять на нашего Пуаро таращится.

Едва глянув в указанном направлении, Маргарита убедилась: подруга не преувеличивает. Наташка просто пожирала взглядом Холмского. Правда, стоило ей заметить, что девчонки на неё смотрят, как она резко отвернулась от «объекта».

— Выдавливать и уничтожать, — прошептала на ухо подруге Варя.

И обычно человеколюбивая Маргарита была на сей раз с ней совершенно согласна. «Хорошо еще, что сегодня мы с Дятловой не увидимся», — подумала девочка.

Сразу после конца уроков Сеня отправился к Павлу выбирать нужные ключи. Остальная часть Команды отчаянных разошлась по домам обедать. Сбор был назначен через полчаса возле дома номер восемнадцать.

К месту встречи Луна и Баск явились, таща вдвоем одну спортивную сумку.

— Никогда не думал, что какие-то паршивые ключи могут столько весить, — пожаловался Баскаков. — И ведь там их всего ничего, только на дне сумки.

— Если бы у некоторых была зрительная память получше, — с упреком возразил Луна, — то нам не пришлось бы столько ключей тащить.

— Память! — явно не принял критики Баск. — Да я эти ключи всего один раз и видел.

— А почему вдруг во множественном числе? — полюбопытствовала Марго.

— Потому что их должно быть два, — ответил Сеня. — Один открывает дверцы. А вторым заводится механизм.

— Всего-то, — высокомерно изрек Герасим. — Два ключа я с одного раза точно бы запомнил.

— Если бы знать заранее, что это потом понадобится, я бы тоже запомнил, — без тени сомнения произнес Баск.

— Так каждый бы запомнил. А надо все запоминать. На всякий случай. Во-первых, мозги развивает. А потом, никогда ведь не знаешь, что в этой жизни потребуется, — с назидательным видом изрек Муму.

— А по мне, — вмешалась Варя, — лучше бы наше чудо Каменное поменьше запоминало. А то у него мозги как помойка.

— Почему помойка? — воскликнул Муму и от возмущения закашлялся. — У меня, кхе-кхе, все систематизировано, кхе-кхе-кхе.

Друзья зашлись от хохота. Герасим угрюмо глянул на них с высоты собственного роста.

— Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!

— Неправдочка твоя, Герочка, — ткнула его кулачком в бок Варвара. — Мы над тобой смеемся.

— М-мозги! П-помойка! — продолжал веселиться Баск.

— Сумку лучше держи! Уронишь! — гаркнул Герасим.

Тут именно это и вышло. Пальцы ослабевшего от хохота Сени разжались, и он отпустил свою ручку. Луна от неожиданности сделал то же самое. Тяжелая сумка плюхнулась в жижу из соли и раскисшего снега, щедро обдав брызгами всех окружающих.

Большая часть досталась девочкам и Муму, шествующим впереди. Чуть меньше, но тоже достаточно получил какой-то совсем незнакомый ребятам мужчина, который, на свою беду, шел за ними.

— Безобразие! — разорался он. — Совсем обнаглели!

— Извините, — одарил его широкой улыбкой Луна. — Мы не нарочно. Просто так вышло.

— Сумка упала, — добавил Баск. — Она у нас жутко тяжелая.

Прохожий, невнятно выругавшись, поспешил своей дорогой.

— Наше счастье, что этот дяденька куда-то жутко торопится, — со свойственной ему трезвостью оценил ситуацию Луна. — А мог бы и вломить.

— Не мог. — Баск расправил могучие плечи. — Он один, а нас шестеро.

— Нет, не шестеро, — возразил Герасим.

— То есть как не шестеро? — вылупился на него Сеня. — Помойка, что ли, считать мешает?

Лицо Муму перекосило от ярости.

— Какая помойка? — сквозь зубы процедил он. — Я просто девчонок не считаю.

— А они что, разве не люди? — озадачился Баск сильней прежнего.

— Ты разве не знал, Сеня, — вкрадчиво сказала Варвара. — Мумушечка, ко всем прочим достоинствам, у нас ещё и женоненавистник.

— Сейчас выяснится, что я ещё член куклукс-клана! — в праведном негодовании проорал Герасим.

Проходящие мимо по проспекту две старушонки испуганно шарахнулись в сторону.

— Слушай, Муму, — Луна хлопнул его по плечу, — ты сейчас всех аборигенов распугаешь. А ты, Баск, — повернулся он к Сене, — бери сумку. Иначе она у нас окончательно в этой луже промокнет, а ключики заржавеют.

— Этого нам никак нельзя допустить! — Баск мигом прихватил свою часть сумки.

Луна взялся за другую ручку, и вся компания стала переходить Бутырскую улицу.

— Между прочим, в своем утверждении, что нас не шестеро, я был вполне логичен, — вернулся к спору Муму, едва оказавшись на противоположной стороне. — Исключая девчонок, я мыслил в определенном контексте.