Наталия Кузнецова - Дело о неуловимом призраке

— Чего тут продавать, — махнул тот рукой. — Коля, налей ему мазуту.

Ромка подбежал к Коле — молодому парню в такой же заляпанной одежде — и отдал ему банку. Тот самодельным ковшом с длинной ручкой зачерпнул из бочки немного черной вязкой жидкости и наполнил ею Ромкину банку. Мальчишка тут же закрыл ее припасенной заранее полиэтиленовой крышкой.

— Спасибо большое, — сказал он. — А то мне без мазута никак. Кое-что срочно смазать надо.

— Мажь на здоровье, — ответил Коля. — Нам не жалко.

— Лешк, неси ты, а то я испачкаюсь, — протянул он сестре свое приобретение, а когда они покинули стройплощадку, то отклонился от дороги, ведущей к их пятиэтажке, и направился к киоску. Здесь он купил самый большой пластиковый пакет черного цвета. Лешка, аккуратно держа в руках банку с мазутом, с удивлением смотрела на его приготовления и молча ждала, что ее брат станет делать дальше. Потому что по опыту знала: спрашивай — не спрашивай, все равно не скажет, пока сам не сочтет нужным.

Его «пломба» на этот раз оказалась на месте.

— Не приходил еще, — отпирая дверь, удовлетворенно произнес Ромка. — Это хорошо. А когда придет, его тут классный сюрпризик будет ждать.

Кошка встретила девочку как родную. Она потерлась о ее ноги и понеслась к своей новой миске. Лешка спустила воду в унитазе — умная кошка все свои дела делала, как человек, — насыпала ей в миску горсть «Фрискаса», а затем поставила рядом еще блюдечко и налила в него молока.

— Пей, Киса, — ласково сказала она и уселась на стул.

Кошка сгрызла сухие комочки, розовым язычком полакала немного молока, а потом с урчанием вскочила к Лешке на колени. Взяв ее на руки, девочка встала. Кошка не вырывалась. Она потянулась и холодным влажным носиком коснулась Лешкиной щеки. Вместе с кошкой девочка подошла к брату. Две пары глаз: ярко-голубые и круглые желтые с интересом принялись наблюдать за его странными действиями.

А Ромка, взяв в руки приобретенный в киоске черный пакет, разрезал его с двух сторон и развернул. Получилась большая пленка. Он положил ее у порога, затем открыл свою банку с мазутом и аккуратно полил пленку липкой черной жидкостью.

— Смотри, не наступи, — предупредил он Лешку.

— А он, думаешь, наступит? — тут же разгадала девочка хитрый замысел брата.

— Надеюсь, — радостно потер руки Ромка. — Особенно если придет, когда стемнеет. А кроссовки от мазута поди потом, отмой. Даже если он очень постарается, все равно пятнышки останутся. Особенно на подошве, посмотри, какая она светлая и ребристая. — Он задрал ногу вверх. — А рисунок, глянь-ка, из букв состоит. «ВКМУ», — прочитал он. — Класс! Не выбросит же он этакую красоту. А если выбросит, то у нас с тобой тут же новая информация к размышлению появится.

Выйдя на лестничную клетку, он подошел к электросчетчику и вырубил в квартире электричество.

— Чтобы он лужу не заметил, если вечером придет.

— Теперь кошкино молоко в холодильнике прокиснет, — сказала Лешка и вернулась в комнату. — Лучше я ей побольше налью. И рыбу отдам всю, пусть ест сколько хочет.

— Что такое молоко, когда речь об огромных ценностях идет! Молока мы ей завтра еще купим. Ой, а в люстру-то мы еще не заглядывали! Интересно, он тоже не догадался это сделать?

Ромка влез на стул и стал шарить рукой в плафонах старенькой пластмассовой люстры, где полным-полно пыли накопилось.

Лешка все же не выспалась, и потому никаких драгоценностей сегодня ей искать не хотелось. Она уселась в кресло, и кошка, мяукнув, тут же снова вскочила к ней на колени и уютно свернулась калачиком.

— Ничего здесь нет. Но пыли много, значит, ничего и не было, то есть в люстру эту никто еще не лазил, — отметил Ромка, вытирая о джинсы руки. — Ладно, пошли в школу учиться.

Сестра с сожалением сняла кошку с коленей.

— Вот так всегда бывает, — не преминул отметить он. — Знаешь закон кошачьей безысходности? Лешка покачала головой.

— Не помню.

— «Как только кошка растянулась и начала засыпать на ваших коленях, вам срочно понадобилось встать и идти».

— Это правда, — вздохнула девочка, а кошка недовольно зыркнула на него желтыми глазами, словно поняла, что речь идет о ней.

— Се ля ви, Киса, — наклонился к ней Ромка, а затем бодро направился к двери и тут же одной ногой вляпался в творение своих собственных рук — липкую черную лужу, причем в самую ее середину.

— Вот блин! — с ужасом вскрикнул и громко захныкал: — Что ж теперь делать-то?

— Это называется: не лей другому лужу, сам в нее попадешь, — не смогла сдержать улыбки Лешка. — Ладно, давай я тебе помогу.

Ромка ухватился за притолоку и, застыв на одной ноге, как цапля на болоте, посмотрел на сестру жалобными глазами.

— Это ничем не вытрется. И следов здесь нельзя оставлять, а то мы их перепутаем с теми, какие оставит наш «искатель», — он прямо-таки стонал от горя.

Допрыгав на одной ноге до кухни, он нашел там старую тряпку, кое-как вытер ею свою пострадавшую кроссовку, затем взял еще одну, белого цвета и чистую, обернул ею ногу, а сверху, чтобы тряпка лучше держалась, нацепил полиэтиленовый пакет, запихнув его края внутрь кроссовки. Издали можно подумать, что его нога упакована в толстенный гипс.

— А теперь пойдем скорее за растворителем, — сказал он и, кое-как прицепив к двери очередную «пломбу», хромая, поплелся вниз.

Выйдя на улицу, он огляделся по сторонам.

— Здесь где-то магазин ковровый был, может, там растворитель продается? Сбегай, а?

— Ладно, — согласилась Лешка, а Ромка в ожидании сестры решил отхромать немножко в сторонку, чтобы присесть на парапет, окружавший здание с огромными окнами, в котором шел ремонт.

— Рома, что с тобой? — услышал он вдруг знакомый и крайне испуганный голос и с досадой обернулся. Так и есть, опять он, Антон Матвеевич, собственной персоной. Надо было давно сообразить, что учитель живет где-то в этом районе, иначе они не встречались бы с ним на каждом шагу.

— Нога, — прохрипел Ромка. С неподдельной мукой на лице. Уж очень жалко новенькую кроссовку: а вдруг она и растворителем не отчистится? Ведь именно так, по его собственному замыслу, все и должно было быть. Он как раз и рассчитывал на несмываемый мазут, готовя ловушку для искателя чужих сокровищ.

— Снова подвернул? — искренне посочувствовал историк. Не поверить своему ученику в данный момент Антон Матвеевич никак не мог, так как притворяться здесь мальчишке явно не для кого.

— Снова, — горестно подтвердил Ромка. Антон Матвеевич протянул к нему руку.

— Помочь тебе дойти до метро? Или вызвать «Скорую помощь»?

Ромка быстро замотал головой.

— Не надо, мне Лешка поможет, сестра моя. Она сейчас в аптеку за лекарством побежала, за обезболивающим. Я его выпью, и у меня скоро все пройдет. Если вы помните, так у меня уже один раз было, а вы не поверили, — не преминул укорить он учителя.