Наталия Кузнецова - Дело о неуловимом призраке

— Постойте, — остановил американок на пороге Ромка, — скажите мне номер телефона Павла Демидовича, тут у Димки кое-что спросить надо.

Записав номер и закрыв за гостьями дверь, Ромка задумчиво почесал в затылке:

— Лешк, позвони-ка ты Олесе и спроси, где живет Марат.

— А почему ты думаешь, что эта фифа с ним знакома?

— Ну, если он с Димкой дружит…

— Мало ли кто с кем дружит… По-моему, они между собой не очень-то… — Тем не менее она послушно взяла у него трубку, потому что Ромка уже выстучал номер, и, поздоровавшись с Павлом Демидовичем, попросила пригласить Олесю.

— А ее дома нет. К подруге отправилась, занятия у них какие-то, — ответил генерал. — Придет поздно вечером.

— Черт побери, — сказал Ромка. Лешка положила трубку на место.

— Чего ты переживаешь? Во вторник мы ведь к ним поедем, так?

— Так.

— Ну вот все и узнаем. Во-первых, спросим у Димки, знаком ли он с Юркой, во-вторых, на его кроссовки поглядим, чтобы полностью удостовериться, что он здесь ни при чем, ну, и где Марат живет, заодно выясним. А в четверг снова на Воробьевы горы пойдем.

— Все это я и без тебя давно запланировал, думаешь, одна ты такая умная?

— Ну а больше я тебе ничего не могу предложить.

Замок Эля с Викой сменили, так что он туда больше не проникнет.

Ромка вздохнул.

— Ладно, раз больше делать нечего, придется учиться.

Он уселся за стол, потянулся за учебником, но в руки ему попался уже порядком замусоленный и сильно распухший от частого купания в воде томик Ломброзо, потому что он постоянно таскал его с собой в ванну.

— Как ты думаешь, похож Юрка на неандертальца? Лешка покачала головой.

— А Димка?

— Уж никак не Димка, — Лешка даже обиделась за своего нового знакомого.

— Да, он не урод, — в раздумье сморщил нос Ромка. — Ничего в нем обезьяньего нет. А жаль.

— По-моему, мы с этой твоей теорией уже в прошлый раз разобрались. Если человек похож на мартышку, то это вовсе не означает, что он преступник.

— Да это я так, размышляю просто. Имею право?

— Имеешь. Только твои размышления смешны. И действия некоторые тоже, — вспомнила она про кошку.

Ромка открыл папку с надписью «Дело». В «Деле», кроме билета на одну поездку в метро, лежал испачканный мазутом лист, а на нем с большим трудом распознавался след большого башмака.

— Блин, — сказал он, захлопывая папку и качая в недоумении головой, — такое простое дело всего с одним, ну, если с натяжкой, то двумя подозреваемыми, а мы который день на месте топчемся. Не можем даже узнать, что именно они ищут.

— Как успехи? — подошел к сыну Олег Викторович.

— Уже можешь покупать модем, — самодовольно заявил Ромка, прикрывая «Дело» «Алгеброй». — Потому что по истории у меня скоро пятерка появится. Антон Матвеевич наконец понял, что я его уроки всегда учу и что нога у меня в самом деле тогда болела. Можешь у него сам спросить, если мне не веришь.

— Я все-таки еще чуть-чуть повременю — посмотрю, как дело дальше пойдет, — ответил Олег Викторович и уселся смотреть телевизор.

А Ромка и в самом деле взялся за алгебру и английский. К завтрашним занятиям нужно хоть как-то подготовиться.

Недаром говорится, что понедельник — день тяжелый. После трех пар уроков в Ромкином девятом «А» устроили еще и классный час с куратором, и потому из школы Лешка отправилась домой одна. Вставляя ключ в замочную скважину, она услышала телефонный звонок, и, не успев закрыть дверь, бросилась к трубке. Какой-то мальчишеский, чем-то напоминающий Венечкин, голос попросил пригласить Ромку.

— Он еще в школе, — ответила девочка. — А что ему передать?

— Ничего, я перезвоню, — ответил незнакомец и повесил трубку.

Лешка пожала плечами, заперла дверь и, присев перед Диком на корточки, надела на него ошейник и прицепила поводок, решив сначала отделаться от гулянья с псом, а уж потом поесть и приступить к урокам. Из-за каждодневной беготни она порядком запустила занятия. Но тут вдруг громко заверещал Ромкин Попка. Она оставила Дика и подбежала к клетке. Желтый попугайчик повис вверх ногами на одной ножке, запутавшись в веревке, на которой висел колокольчик.

— А зачем ты на нем качаешься? — укорила девочка птичку, аккуратно высвобождая ее из плена.

Попка вспрыгнул на жердочку, отряхнулся, как Дик, и благодарно сказал:

— Ой-ой. Омочка. Девятнадцать рублей.

Отчего он называл именно такую сумму денег, и откуда он вообще взял эти слова, произносить какие начал совсем недавно, но довольно часто, для всех загадка. Должно быть, Попка пополнял свой лексикон за счет телевизионной рекламы.

— Я не Ромочка, — проговорила Лешка. — А денег у тебя нет. И даже воды, несчастный ты мой. Конечно, при таком-то хозяине… Подожди, Дик, еще немножко, — отстранила она собаку и отправилась на кухню за отфильтрованной водой для Попки.

В это время телефон зазвонил снова. Девочка сняла трубку и, услышав немолодой мужской голос, не сразу поняла, с кем говорит.

— Это Павел Демидович, мне нужна Эля, — голос у старика явно взволнованный.

— А ее нет, она на работе, — сказала Лешка. — И придет еще не скоро. Ей что-нибудь передать?

— Боюсь, что тогда будет уже поздно. Не знаю, что и предпринять. Дело в том, что мне только что звонила Вика. С ней что-то случилось, что-то очень страшное. Она только сказала, что ей срочно нужна помощь, что она сейчас у себя дома, а потом разговор оборвался, словно кто-то у нее отобрал трубку или еще того хуже… — старик не договорил, и Лешка услышала, как он тяжело дышит. — Сколько я потом туда, к Сонечке на квартиру, ни звонил, трубку больше никто не берет. И поехать я к ней сейчас не могу, сердце что-то прихватило.

Лешка похолодела.

— Я сейчас же туда еду!

Потом она услышала, как старик с кем-то разговаривает, и в трубке раздался нежный голосок Олеси:

— Оля, ты что, одна дома? А где твой брат?

— Он еще в школе, — ответила Лешка. — А что?

— Я подумала, что вы с ним могли бы туда вдвоем съездить, но раз его нет, то с тобой поеду я. Ты где живешь?

— На «Рижской».

— А ключи у тебя от квартиры Софьи Яковлевны есть?

Лешка взглянула на гвоздик у двери.

— Есть.

— Значит, через полчасика мы с тобой внизу на «Рижской» встречаемся, — утвердительно сказала она. — А то дедушка считает, что одна ты туда ехать не должна, это слишком опасно.

Не помня себя, Лешка выскочила с Диком на улицу и моментально привела его назад. Затем заметалась по комнате и, не придумав ничего иного, достала из косметички свой талисман — перстень с горным хрусталем, подаренный ей Маргаритой Павловной прошлым летом. Она хотела надеть его, но перстень был ей еще велик, спадал даже со среднего пальца, а потому, подышав на камень, Лешка положила талисман в кармашек своего джинсового комбинезона.