Наталия Кузнецова - Дело о неуловимом призраке

— Ты что, с ума сошел? — Она изо всех сил толкнула его обратно на диван. — Нет, не стыдно тебе?

— А что я такое сказал? Что сказал-то? — мигом, как ванька-встанька, вскочив с дивана, он схватил ее за локоть: — В любом случае мы должны выяснить о нем все и вывести на чистую воду, поняла?

— Поняла, — тихо повторила девочка. — Раз уж начали…

— Да что это с тобой? — искренне удивился Ромка. — Я ж это дело не искал, сколько раз повторять, что оно само выплыло.

— Я понимаю, — вздохнула Лешка. Ей почему-то невыносимо захотелось пойти завтра к Венечке и написать Артему новое письмо, вместо того чтобы снова мотаться на Воробьевы горы. Она уселась на диван, обняла Дика за лохматую голову и прошептала ему в ухо: — И почему мы не можем жить, как все люди?

Пес фыркнул и помотал головой.

Они появились на Воробьевых горах ровно в четыре часа, как и договаривались с Димкой, и нерешительно остановились, разглядывая собравшихся. Ромка внезапно помахал кому-то рукой. Лешка вгляделась. На большом камне сидел Марат. Его желтого скутера рядом с ним не видно. В руках Марат держал видеокассету.

Ромка подошел ближе.

— Привет. Что у тебя там? Марат смущенно улыбнулся.

— Да так, ерунда. Решил фильм посмотреть. От нечего делать.

— Дай глянуть.

Марат протянул ему кассету. Ромка повертел ее в руках.

— Где-то я ее уже видел. Ты ее что, на Горбушке покупал?

— Нет, это не моя. Мне ее только сейчас дали, — и он кивнул в сторону небольшой группы молодых людей, среди них Ромка заметил и Димку.

Лешка приветливо кивнула Марату и потянулась к брату:

— Дай мне тоже посмотреть.

Она взглянула на название. Обыкновенный блок-бакстер, она такие «стрелялки» терпеть не могла. А сама кассета и в самом деле почему-то ей знакома. Ах, ну конечно, точно такую в то злополучное воскресенье приобрела на Горбушке Эля, после того как Ромка измазал ее своими грязными пальцами. Она уже хотела вернуть кассету Марату, как вдруг заметила на краю коробки большое жирное пятно.

Лешка незаметно наступила Ромке на ногу и молча ткнула в пятно пальцем. Ромка сразу же припомнил то наслаждение, с каким он поглощал вкусную сосиску на Горбушке, а также и то, как Эле стало за него неловко, когда он измазал майонезом вот эту самую кассету. А потом он еще извинялся перед ней, а она заплатила за кассету деньги и положила ее в тот самый пакет с другими кассетами и дисками, который вместе с подушкой сорвал у них шустрый скутерист. На мотороллере Марата, между прочим.

Лешка в это время обернулась и махнула кому-то рукой. Ромка посмотрел туда же. К ним, как всегда, приветливо улыбаясь, приближался Димка.

Ромка улыбнулся ему тоже. Правда, сам бы свою улыбку он охарактеризовал как зловещую и злорадную.

Вот и раскрылись карты, все до одной. Да еще так скоро, не пришлось выдумывать никаких новых ловушек. Он, «искатель» чужих сокровищ и ворюга Элиного пакета, теперь выявлен окончательно. А попался на мелочи. Впрочем, ничего удивительного здесь нет: все преступники всегда на мелочах ловятся.

Тем не менее Ромка продолжал стоять и молча смотреть на парня, не зная, с чего начать: не так-то легко ткнуть носом в содеянные им гадости знакомого и кажущегося на вид таким простым и добрым человека.

Ни о каких таких Ромкиных мыслях Димка не подозревал, а потому доброжелательно и как ни в чем не бывало сказал:

— Привет, а что это у вас?

Это не лицемерие, нет. Это уже сверхлицемерие. Вернее, можно даже сказать, архилицемерие. Такого Ромка перенести уже не мог.

— А вот что, — он сунул кассету Димке прямо под нос. — Узнаешь?

Лешка не отрывалась от лица юноши. Но тот абсолютно спокойно покачал головой и даже ни капельки не смутился.

— Я этот фильм не смотрел. А чья это кассета, твоя? — обратился он к Марату.

— Ваша, — ответил тот. — Олеська дала.

— Значит, ее, а не моя, — равнодушно констатировал Димка. — У нас с ней все игрушки с детства разные. Причем мне она ничего не дает, а у меня все подряд хапает. А где она, кстати? И где твой скутер?

— Олеська на нем катается. Сейчас подъедет, — ответил Марат.

— И опять небось в моих кроссовках, — с досадой добавил Димка. — Где-то их пачкает, а я потом отмывай.

— Как в твоих? — удивилась Лешка.

— Да так. Ты, что ли, у своего брата ничего не берешь?

«Ага, возьмешь у него», — подумала Лешка и помотала головой. — Да мне его вещи как-то и не нужны, своих навалом.

— А этой все мало, — махнул рукой Димка.

— Но они же ей велики!

— И что? Говорит, что ей в них удобно кататься. А вот и она. Ну, я ей сейчас устрою!

Издалека появилась желтая «Ямаха», управляемая человеком в мотоциклетном шлеме, больших очках и знакомых кроссовках. Он ничем не отличался от того, кто подлетел к Эле в Медведкове и выхватил у нее на дороге пакет с кассетами и подушечкой Софьи Яковлевны. Скутерист подъехал к ребятам и снял с себя шлем и очки. Лихой наездник, как по мановению волшебной палочки, превратился в хрупкую Олесю.

— Привет, — растерянно оглядела она неожиданную компанию.

В голове у Ромки пронесся самый настоящий шквал. Так вот в чем дело! Значит, Димка и в самом деле неплохой парень, и Лешка была права. Да он ему и самому нравился. С другой стороны, он и подумать не смел, что Димкина сестра на такое способна. Такая она вся из себя, идеал просто. Отличница, к тому же. Правда, Илонка вчера немного подпортила ее неземной образ, но и тогда он не связал это сообщение со своими подозрениями.

И наш детектив решил не церемониться. Не дав Олесе слезть с «Ямахи», он подошел к ней совсем близко и с презрением, на какое только был способен, сказал:

— Так, оказывается, это ты довела бедную бабушку до инсульта. Эх ты! На наркоту, что ли, денег не хватает? Мы теперь все про тебя знаем. — И припечатал, как плюнул ей в лицо: — Воровка!

— Что ты такое говоришь? — вскинулся Димка и схватил мальчишку за воротник куртки. — Олеська, в чем он тебя обвиняет?

Олеся широко распахнула свои прекрасные, в пушистых ресницах глаза и, взглянув на Марата, указала на Ромку рукой:

— Он что, с ума сошел?

Но Ромку остановить уже невозможно.

— Если кто и свихнулся, то только не я. — Он вывернулся из Димкиных рук, поправил свой воротник и попросил: — Остынь, пожалуйста, и лучше скажи: ты свои кроссовки от чего отмывал, от мазута?

— Ну да, Олеська в них во что-то такое вляпалась. Где-то… — и внезапно до парня дошло, где совсем недавно он видел свежие следы от мазута. — Олеська, так это ты в квартиру к бабушке Соне ходила? А зачем ты туда мазут принесла?

— Мазут она не приносила. Его я принес, чтобы ее разоблачить, — объявил Ромка.

Девушка высокомерно взглянула на мальчишку: