Адам Багдай - Тайна замка с привидениями

Чек ногой подтолкнул под столом Жемчужинку. Тот, поморгав рыжеватыми ресницами, скорчил такую невинную и жалобную рожицу, что Чек чуть не расхохотался, но сумел удержаться и смиренным тоном произнес:

— Да пусть меня гром разразит, если такое хоть раз повторится.

Хозяйка обратила к нему умоляющие глаза.

Ты, Чек, самый рассудительный из вас. Ты должен присматривать за своими друзьями.

Обязательно, уважаемая пани. Теперь они будут ходить за мной, взявшись за руки, как в детском садике. — Чек подмигнул Жемчужинке.

Пани Лихонева удовлетворенно кивнула.

Запомните: чтобы это было в последний раз, иначе отправлю домой в Варшаву.

Как в детском садике, — повторил Чек.

Надеюсь. — Забрав пустую миску и тарелки, пани Лихонева направилась в кухню. В дверях она обернулась и произнесла укоряющим тоном: — Такой подарок вы сделали мне на именины. Стыдно!

Когда хозяйка исчезла в кухне, мальчики облегченно вздохнули.

Атмосферное давление повышается, погода проясняется, — прокомментировал Чек и обратился к Жемчужинке: — Эй, Богусь, когда у твоей тети именины?

Завтра.

Ну конечно же, пятнадцатого августа все Марии именинницы. Почему ты нам не напомнил?

А что ты хочешь сделать? — спросил, очнувшись от раздумий, Манджаро.

Как это — что? Надо честь честью, как подобает варшавянам, организовать какой-нибудь подарок.

У нас пусто в карманах.

Ну, если мы, скажем так, на гостевом довольствии, то надо пораскинуть мозгами. Не беспокойтесь, Чек всегда что-нибудь придумает.

Может быть, преподнести цветы? — предложил Жемчужинка.

А где у тебя цветы, братец? — состроив кислую мину, осведомился Манджаро.

У дома ксендза.

Отпадает, — возразил Чек. — Недостойно детективов рвать тайком цветы у дома ксендза. Я уж придумаю что-нибудь насчет денег.

Только чтобы не засыпаться, Чек, — испугался Манджаро.

При чем здесь «засыпаться»? — оскорбился Чек. — Все будет по-честному. Я возьму тележку, пойду на станцию и отвезу приезжим куда нужно чемоданы. Ну, неплохо придумано?

Феноменально! — восхищенно заорал Жемчужинка. — И я с тобой.

Мы оба пойдем с тобой, — присоединил свой голос Манджаро.

Подумайте, что будем делать с Марсианином. В конце концов, с подарком я и один справлюсь. По части финансов я крупный специалист. Пару раз обернусь и сколочу капитал на приличный подарок.

А что мы тете купим?

Не беспокойтесь, она останется довольна. Может, и совсем простит нас.

После завтрака обстановка несколько разрядилась. Лесничего не было дома уже с раннего утра, он отправился на вырубку присмотреть за дровосеками. Пани Лихонева крутилась по хозяйству где-то во дворе. Издали доносился ее звучный высокий голос, напевавший «Кукушечку». По-видимому, гнев ее уже прошел, а за повседневными заботами забылось и волнение, вызванное мальчишескими проделками. Старая Троцева, расположившись на веранде, чистила на обед картошку. Ее морщинистое лицо то и дело оборачивалось в сторону возвышавшейся над линией леса башни. Старушка заново переживала ужасы двух минувших вечеров и пыталась понять, как могло случиться, что в замке, появились злые духи.

Вокруг все было тихо и спокойно.

Чек зашел в сарай проверить исправность ручной тележки, с помощью которой намеревался сколотить капитал на покупку подарка. Но что это будет за подарок, он пока и сам не знал. Если бы хватило денег, он купил бы красивую шелковую шаль наподобие той, что тетя Франя хранила в сундуке у себя на Гурчевской. Это была карминовая шаль с великолепными черными розами. Но такой вещи ему не купить — столько не заработаешь, подвозя вещи, и за много дней…

Из задумчивости его вывел Жемчужинка, появившийся в дверях сарая с необычайно таинственным выражением лица.

Где Манджаро? — спросил он, едва переступив порог.

Шеф в нашем шалаше размышляет, как приступить к делу Марсианина. Если у него голова лопнет от дум, то, Ей-Богу, не по моей вине.

Эй, послушай, — шепнул Жемчужинка, подходя к Чеку, — может, сходим туда наверх, к Марсианину?

Куда, в замок?

Нет, в его комнату.

На кой шут нам это?

Может, он там что-нибудь оставил.

Пожалуй, неплохая идея. — Чек постучал пальцем по лбу. — Как же я об этом не подумал!

Вот видишь, теперь Жемчужинка должен за вас думать, — горделиво произнес младший из детективов.

Осмотревшись по сторонам, они вошли в кухню со двора и темным коридором проскользнули на лестницу: Поднимались по ней они крадучись, на цыпочках, чтобы не скрипнули рассохшиеся ступеньки. В конце лестницы находилась дверь. Чек нажал на дверную ручку, и она тут же подалась. За дверью находилась мансарда.

— Как же он тут уместился? — удивленно прошептал Чек.

— Т-с-с! — Жемчужинка приложил к губам палец. — Тише, а то нас услышат.

Комнатка была совсем крохотной, но, вопреки утверждениям хозяйки, светлой и уютной. От ее деревянных стен исходил запах свежей олифы, а за полуоткрытым окном раскинулось пламенеющее царство красной пеларгонии. Из окна виднелись также вершины деревьев и возвышавшаяся над ними башня замка.

Стоя у порога, мальчики с любопытством рассматривали комнату, а затем быстро приступили к поискам. На полу валялось несколько старых газет и каких-то измятых бумажек. Чек и Жемчужинка старательно разворачивали их в надежде отыскать хотя бы намек на то, в каком направлении начинать расследование, но каждый раз их постигало разочарование. Наконец подошла очередь застеленной кровати. Чек внимательно осмотрел ее.

— Интересно, — пробормотал он про себя. — Судя по всему, еще этой ночью здесь лежал Марсианин… — Чек повернулся к Жемчужинке. — Эй, а, может… может, что-то под кроватью?

Жемчужинка мгновенно понял своего друга. Упав на пол, словно вратарь в броске на низкий мяч, он по-кошачьи ловко вполз под кровать, оставив под носом у приятеля только свои пятки. И почти сразу же из-под кровати донесся торжествующий возглас:

Есть!

Что есть?

Блокнот и какая-то карта.

Давай назад, быстрей!

Жемчужинка вылез из-под кровати запыхавшийся, взъерошенный, с блестящими от волнения глазами. В руке он держал блокнот в желтом пластмассовом переплете и небольшую карту, вычерченную на пергаментной бумаге.

Друзья подошли к окну. Выхватив у Жемчужинки блокнот, Чек начал торопливо перелистывать страницы. Сначала им бросились в глаза номера нескольких варшавских телефонов, потом они нашли какие-то загадочные заметки. Почерк был неразборчивым; пришлось здорово потрудиться, чтобы сообща прочитать хотя бы отдельные фразы.

На первой странице, сразу же за телефонными номерами, было нарисовано пробитое стрелой сердце и сбоку надпись печатными буквами: ЗЮТЕК.