Антон Иванов - Чародейские каникулы

Тимофей заставил себя почти наяву увидеть плотную, обтянутую матово-блестящей черной кожей перчатку. Он чувствовал даже запах этой кожи. «Куда бы ее поместить? — встала перед ним следующая задача. — А, ладно, пусть ляжет там же, где был мухомор». Тимка сконцентрировал энергию и опустил свою замечательную задумку на пол.

Раздался оглушительный взрыв. Мальчика ударило в грудь, и он свалился с лавки.

Поднявшись на ноги, Тимофей ошалело огляделся. На шум взрыва из кухни принеслись ощетинившийся Веспасиан и перепуганный Морфей. Борода у него снова отклеилась и свисала с одной щеки.

Что случилось? Что случилось? — наперебой попили они.

В принципе ничего особенного, — задумчиво отозвался чародей, — хотя…

И, не договорив, он продолжал сосредоточенно изучать предмет, лежащий возле скамейки.

Сколько столетий живу, никогда такого не нидел, — в явном замешательстве пробормотал Сил Троевич и поддел предмет носком остроносого сапога из красного сафьяна.

Предмет, протестующе пискнув, отпрыгнул в сторону.

А что это? — спросил Тимка.

М-м-м, — протянул старый чародей. — Это я у вас должен спросить.

У нас? — искренне удивилась Кассандра.

У вас, у вас, — уже несколько отойдя от первого потрясения, подтвердил чародей. — Это же ваша с Тимкой работа.

Наша? — ничего не понимал Тимофей.

Сил Троевич кивнул: Судя по тому, что вышло, перед нами результат совместных усилий.

Нет, мы совершенно отдельно придумывали, — заспорил Тимка, Отдельно, — подтвердила Саня.

Тогда давайте разберемся. Ты какую иллюзию хотела сделать? — обратился чародей к девочке.

Кактус, — ответила она.

А ты? — Сил Троевич перевел взгляд на Тимофея.

Боксерскую перчатку.

И, конечно же, каждый из вас решил поместить свою иллюзию именно на то место, где находился мой гриб? — спросил Сил Троевич.

Ребята смущенно кивнули.

А теперь присмотритесь, — указал на причудливый предмет Сил Троевич.

Все обступили злосчастную иллюзию и принялись разглядывать. При ближайшем рассмот-рении оказалось, что в основе выдумки и впрямь лежит черная боксерская перчатка. Только она густо поросла зелеными колючками, и по сей причине сильно смахивала на огромного морского ежа, образ которого, в свою очередь, портили два больших уха. Удлиненных, мохнатых, черно-белых.

А уши откуда и для чего? — полюбопытствовал Морфей.

Иллюзия возмущенно пискнула, потом замычала.

Оно выражается, — констатировал Веспасиан.

Это не мои уши, — поспешил заверить Тимка.

И тем более не мои, — подхватила Кассандра.

Откуда же тогда они взялись? — спросил Тимка.

От коровы, — вдруг уверенно изрек домовой. — И внешне похожи, и это чудище ваше мычит.

При чем тут корова? — поскреб коротко стриженный затылок Тимка. — Я ни о какой корове не думал.

По-твоему, значит, я думала, — обиделась девочка.

Если не ты, откуда же ей взяться? — гнул свое Тимка.

Кассандра, надувшись, демонстративно от него отвернулась.

Сил Троевич, а вы как думаете? — обратился к чародею домовой.

Думаю, виновато наложение, — откликнулся Сил Троевич. — Вот что-то лишнее и вылезло.

Уберем от греха подальше. Не нравится оно мне.

Однако необычайная иллюзия так просто сдаваться явно не собиралась. Сперва она вновь бабахнула. Морфей от неожиданности заверещал и, окончательно расставшись со своей накладной бородой, взвился высоко в воздух.

Веспасиан, громко и недовольно мяукнув, прыгнул на печку. Комнату заволокло густым едким дымом.

Моя борода! Моя борода! — причитал где-то в дыму Морфей. — Она сгорела! Как же я теперь буду жить, несчастный.

В следующий миг он издал вопль ужаса: Спасите! Помогите! Оно переобратилось!

Дым рассеялся. На полу переступала с ноги на ногу миниатюрная, размером примерно с Веспасиана, коровка. Верней, от коровки это существо унаследовало лишь тело, а вместо морды у него была черная боксерская перчатка, правда, с ушами и острыми рогами. Колючки от Кассандриного кактуса в процессе «переобращения» тоже не исчезли, а, наоборот, густо и обильно покрыли коровье тело.

Домовой, в ужасе отмахиваясь от маленького чудовища пухленькими ручками, верещал: Сгинь, сгинь, проклятое! Я старый, больной!

У меня ревматизм! И вообще, некогда мне от тебя тут бегать!

Трус ты, Морфей, — издевательски промяукал Веспасиан, однако с печки так и не слез.

Му-у-у! — протяжным басом протянуло маленькое чудовище, Какое упрямое, — покачал головой Сил Троевич. — Попробуем снова.

На сей раз бабахнуло гораздо тише, и дыма почти не возникло. Однако иллюзия не пропала, а опять перевоплотилась.

Присутствующим предстал крохотный кактус в горшочке. Сбоку у кактуса был отросток в маленькой боксерской перчатке, которой иллюзия почему-то грозила домовому.

Сил Троевич! — негодующе проверещал Морфей. — Я вас умоляю: уберите это безобразие.

Чародей как-то странно взглянул на ребят.

В общем, для первого раза, можно сказать, даже неплохо, — не совсем уверенным тоном произнес он. — Ничего. Научитесь.

В следующий раз будем договариваться, — пообещал Тимка.

Нет уж, — возразил Сил Троевич. — Давайте для начала лучше просто по очереди. Саня, ты.

Уже можно? — на всякий случай спросила девочка.

Нужно, — подбодрил ее чародей.

«Хорошо, что Саньку первой вызвали, — обрадовался Тимофей. — Теперь у меня есть время придумать какую-нибудь новую интересную иллюзию. А она, наверное, снова попытается повторить свой кактус. Только уже в чистом виде».

Но не успел он еще ничего изобрести, как по полу со свистом завертелась большая разноцвет-нал юла. Сперва она вращалась на месте, но потом ей, видимо, стало скучно, и она отправилась вертеться по всей комнате.

Молодец, Саня! — остался доволен Сил Троевич. — Теперь убери иллюзию.

А как?

Проделай все в обратном порядке, — коротко бросил чародей.

Кассандра сосредоточилась. Однако она действовала то ли не слишком уверенно, то ли чересчур медленно — во всяком случае, иллюзорная юла с бешеной скоростью заметалась по помещению.

Куда ты, юла, нацелилась? — проверещал Морфей, но поздно.

Коварная иллюзия подсекла старого домового, и он растянулся на полу.

Сил Троевич! Помогите! — жалобно прохныкал он, потому что юла уже танцевала у него на спине.

Тут Кассандрины чары, наконец, подействовали. Иллюзия исчезла.

О-ох, — выдохнула девочка. — По-моему, уничтожать даже труднее, чем создавать.

Домовой, кряхтя, поднялся на ноги и, проворчав, что больше в таких уроках не участвует, спешно удалился на кухню. Веспасиан, спрыгнув с печки, тоже ушел. Похоже, и ему рисковать не хотелось.