Роберт Стайн - Тайна

Рашель действительно сильно походила на старшую сестру. Правда, она была блондинкой, в то время как Абигайль обладала рыжей шевелюрой.

«А мама, похоже, совсем не смутилась, — решил парень. — Абигайль для нее все еще жива. Она не может поверить, что Аби умерла».

Делайла поклонилась и сказала:

— Рада познакомиться с тобой, Рашель.

— Отец сейчас, похоже, занят, — произнес Джонатан. — Но он тоже будет рад познакомиться с вашей семьей. Может быть, мы пригласим вас завтра.

Делайла кивнула.

— Прошу извинить, — сказала ей Джейн, — побудьте пока с моими детьми, а я займусь пирогом, мисс Уилсон.

Джонатан улыбнулся: Рашель словно носом чуяла, что ее ждет сладкое.

Оставшись втроем, они уселись на стулья вокруг небольшого столика.

В гостиной еще царил беспорядок. Но над очагом уже висела большая картина — портрет Абигайль. Отец нарисовал его собственноручно по памяти.

На портрете девочка была одета, как в последний день своей жизни — в синее платьице и чепчик с лентами под цвет платья.

— У вас миленький дом, — оглядываясь по сторонам, заметила Делайла.

Действительно, трехэтажное здание выглядело большим и элегантным. Забор и стены были окрашены в белый цвет, а ставни — в черный. Это жилье оказалось самым лучшим из тех, в которых доводилось жить Файерам.

— Откуда вы приехали? — поинтересовалась Делайла.

— Из Ворчестера, — ответил Джонатан. — А еще раньше мы жили в Дэнбери.

— Боже мой! — воскликнула гостья. — Почему вы так часто переезжаете?

Парень вздохнул. Ему совсем не хотелось рассказывать хорошенькой соседке о погоне отца за семейством Гуди. Да и сможет ли она понять? Но тут влезла сестренка, и он не успел ее остановить.

— Это все папа. Он говорит, что наша семья проклята!

— Рашель! — прикрикнул брат.

— Проклята? — Делайла сузила глаза. — Что это значит?

— Да просто детские фантазии, — ответил Джонатан, желая положить конец разговору.

— Нет, это правда! — снова вмешалась Рашель, — Папа каждый день рассказывает мне об этом перед сном.

Затем она указала на портрет Абигайль и сказала:

— Это моя сестра. Она умерла, когда я была совсем маленькой. Ее забрали Гуди.

— Рашель… — начал Джонатан угрожающе, но гостья уже заинтересовалась и попросила девочку продолжать.

И, к огромной досаде Джонатана, Рашель выложила все о родовом проклятии и вражде между Файерами и Гуди. Юноша не отрываясь смотрел в лицо гостье. По мере того как всплывали все более страшные подробности, оно белело, а глаза расширялись.

«Она больше к нам и на расстояние пушечного выстрела не подойдёт», — подумал Джонатан и тут же удивился, почему его волнуют подобные вещи. Кажется, эта девчонка всерьез ему понравилась. Наконец он не выдержал и сказал:

— Все это чушь собачья, мисс Уилсон. Мой отец забивает ей голову жуткими рассказнями, а она воспринимает их слишком серьезно.

— Значит, ты не веришь в проклятие? — спросила Делайла, глядя ему прямо в глаза.

— Нет никакого проклятия, — Парень пожал плечами. — Жаль только, что папе, пока он жив, не будет покоя. По-моему, он сам во всем виноват, сам осложняет нашу жизнь. Им движет только бесконечная ненависть к Гуди, хотя сами они не сделали нам никакого вреда.

— А как же Абигайль? — вмешалась Рашель.

Джонатан помолчал. Ему не хотелось вспоминать о погибшей сестре.

«Абигайль была бы жива, если бы не папино помешательство, — подумал он с горечью. — Ведь это отец заставил нас жить в Уикхеме. Смерть сестры на его совести».

Джонатан попытался отогнать неприятные мысли и перевел взгляд на Делайлу. Та разглядывала портрет покойной.

— Абигайль очень похожа на тебя, Рашель, — произнесла гостья.

— Многие так говорят. — Девочка улыбнулась брату.

— Может быть, сменим тему, а? — предложил Джонатан, поеживаясь.

— У вас есть сестры или братья, мисс Уилсон? — полюбопытствовала Рашель.

— Ты можешь звать меня просто Делайлой, — ответила та, затем повернулась к Джонатану: — И ты тоже.

— Я единственный ребенок в семье, — продолжала гостья. — Моя мать умерла при родах. Мой отец — священник, но у него совсем небольшой приход. Мы живем на маленькой ферме.

Джонатан разглядывал ее зеленое льняное платье, уже сильно выцветшее. Сразу было заметно, насколько оно изношено. Ткань на рукавах почти протерлась, тут и там виднелись следы штопки.

«А ведь она, наверное, пошла в гости в лучшем своем наряде, — подумал парень. — Должно быть, живет совсем бедно. Но разве в этом суть? Я еще не встречал столь прекрасной девушки».

Спустя какое-то время Джонатан отправился в город, чтобы заказать кузнецу новый котел.

Закончив дела, он вышел из кузницы. И тут же столкнулся с красивой шатенкой в синем платье и белом чепчике.

— Делайла Уилсон! Как я рад тебя видеть!

— Я тоже рада, Джонатан.

В руках у нее была небольшая корзинка.

Юноша хотел помочь, но она оказалась пустой.

— Куда ты направляешься? — спросил Джонатан.

— Домой, — ответила Делайла. — Я была у церкви, отец там уже с утра и ничего не ел. Я отнесла ему хлеба с сыром.

— Я тоже иду домой, — сказал он. — Можно я тебя провожу?

— Спасибо, — улыбнулась девушка. — Ты так любезен.

Они вдвоем направились к дому Делайлы. Послеполуденное солнце светило ярко. Парень почувствовал, что заливается краской.

— Как твои родные? — поинтересовалась Делайла и уточнила: — Мать и сестра?

— Спасибо, неплохо.

— Они мне очень понравились. Особенно сестра. Такая милая.

Вспомнив о дне их знакомства, Джонатану стало немного не по себе. И мать сначала так оплошала, и Рашель проболталась о родовом проклятия. «Наверное, Делайла просто хорошо воспитана, — решил он. — Ведь у нее не могло не остаться странного впечатления».

— Мне так неловко, что Рашель тогда испортила нам вечер, — проговорил Джонатан. — Надеюсь, она тебя не слишком запугала своими дурацкими историями.

— Не слишком, — рассмеялась Делайла. — Она же ребенок, а дети обожают страшилки. Я в ее годы была такой же.

— Мне кажется, что ты была куда умнее, чем Рашель, — возразил Джонатан.

— Если только не глупее. Спроси у моего отца. В восемь лет я была уверена, что ночью придет серенький волчок и ухватит за бочок. Я просила закрывать окна ставнями даже в самую сильную жару. Папа думал, что я совсем спятила!

Джонатан вежливо засмеялся и протянул ей свою руку. Она не отказалась и дальше пошла, держа его за локоть.

В эту ночь Джонатан долго ворочался в постели, не в состоянии заснуть. Перед его взором стоял образ Делайлы: блестящие каштановые волосы, кожа цвета сливок, хорошенькое личико и озорные карие глаза…

“Завтра пойду к ней, — подумал он, наконец-то проваливаясь в сон. — Соберу букет цветов…”