Алексей Биргер - Дело антикварной мафии

— А я, — сообщил Вельяминов, — пошел за этой женщиной, вместе с ней сначала в «Смоленский» завернул, где она купила конфет и колбасы, и сыру дорогого, а потом зашла в цветочный магазин, купила букет цветов. Позвонила по мобильному и велела шоферу часа через два подать машину в Трубников переулок, а туда она сама, мол, пешком дойдет. Я и припустил бегом в Трубников, ее обгоняя. Ну, и стал бродить там, будто жду кого-то. Эта тетенька появилась, свернула к подъезду, поздоровалась со старушками на лавочке. Одна из старушек и говорит ей: «Опять, Надежда Ильинична, идете тетушку проведать? Забаловали вы ее совсем!» «Да как же не побаловать! — ответила тетка. — Она ж у нас совсем старенькая и одинокая, надо ж хоть какую радость ей доставить. Вот и продукты и икону ей купила редкую, а то жаловалась она, что пристойной иконы Христа у нее нет…» «И сколько ж вы за эту икону отдали?» — поинтересовалась другая бабуля. «Ой, и не спрашивайте, потому что лучше цену и не называть!..» И с тем в подъезд вошла. А когда она в подъезд вошла, одна бабуля и говорит другой: «Везет Настасье Кузьминишне! Вон, какие у нее родственники, как обихаживают!» «Везет-то везет, — отозвалась другая, — да только ведь не за просто так они стараются. Квартира-то у нее вон какая, трехкомнатная, прямо при Арбате, и еще неизвестно, захочет она эту квартиру родственникам оставить или что другое с этой квартирой учудит». Ну, словом, обычная старушечья болтовня дальше пошла, и это неинтересно. Я подождал для порядка, болтаясь поблизости, пока ее автомобиль с шофером не подъехал, новехонький такой «ауди», последней модели, весь серебристый, и эта женщина вышла, села в «ауди» и уехала. Я на всякий случай номер машины записал. Вот и все.

После недолгого обсуждения, суть того, что удалось выяснить этой группе, была изложена так:

8. Арбат: старушка подлинная, икона поддельная. Можно найти и продавщицу иконы, и покупательницу, и саму икону, если понадобится для экспертизы.

— Очень хорошо! — кивнул Осетров. — Теперь — группа, которая была на ВДНХ.

К доске вышли Егупкин, Боков, Дегтярев и Стасов.

— У нас приблизительно то же самое, — сообщил Володька Дегтярев. — Старушка подлинная, икона поддельная. Отличие в том, что «наша» старушка продавала икону с Иоанном Крестителем. Продала она ее американцу, живущему в гостинице «Космос», за пятьдесят долларов. Американца зовут Грэг Томпсон, это нам удалось выяснить. Он поинтересовался у девушки за стойкой, когда забирал ключ от своего номера, нужно ли оформлять разрешение на вывоз дешевой иконы. Девушка позвала какого-то консультанта, и тот, улыбнувшись, заверил американца, что на вывоз этой иконы разрешение не нужно. Однако, если мистер Томпсон хочет, они позаботятся о разрешении, чтобы уж точно не возникло вопросов на таможне. Американец поблагодарил и сказал, что решит к понедельнику, обращаться к ним за помощью или нет, потому что все равно сейчас выходные. Когда американец поднялся к себе в номер, консультант тихо сказал девушке: «А этого мистера Томпсона здорово прокатили! Такую поганую подделку ему впихнули! Но не наше это дело, глаза ему открывать. Если что, мы убедим его, что икона ценная, и разрешение ему справим… И сами подзаработаем!» И он засмеялся, и девушка тоже засмеялась. Вот и все. Понятно, что ловить там нечего. Что до старушки, то за ней Егупкин и Стасов следили, пока мы с Боковым в холле гостиницы были.

— Да, за старушкой мы проследили, — сообщил Колька Егупкин. — Она живет на Проспекте Мира, неподалеку от Сухаревской площади. Адрес у нас записан. То есть, квартиру мы не знаем, но знаем дом и подъезд, и, если будет надо, то легко вычислим, в какой квартире она живет. Мы там повертелись некоторое время, но старушка больше не выходила, и в подъезд никто не входил. И ничего по пути эта старушка не покупала, просто зашла в дом — и все.

В итоге этих сообщений, на доске появилась еще одна запись:

9. ВДНХ: старушка подлинная, икона поддельная. Обстоятельства вокруг разрешения на вывоз иконы — чистые, без нарушений.

— Так… — сказал наш директор. — «Группа Христа Спасителя», прошу.

К доске вышли Вартанян, Валиков и Ипатьев.

— У нас приблизительно то же самое, — сообщил Вартанян.

Говорил он быстро, с напором, иногда глотая слова:

— Начнем с того, что у храма Христа Спасителя никаких старушек не было. Поэтому мы в сторону Балчуга и Ордынки пошли. Там ведь и достопримечательностей много, храмов знаменитых и прочего, да, в конце концов, и Третья ковская галерея там. А где ж еще иконами торговать, подумали мы, как не возле музея, где выставлены вообще самые лучшие иконы в мире.

— Помедленней, Гурген, — прервал его наш директор. — Сбавь обороты и не части. А то тебя скоро все понимать перестанут, если уже не перестали.

Вартанян перевел дух и заговорил помедленней.

— В общем, в окрестностях Третьяковки и увидели мы одну такую старушку. Старушка подлинная, икона поддельная. Я, значит, подошел к старушке и говорю: «О, совсем старая икона, из таких, которые мой отец собирать любит. Слушайте, ребята, наверно, и продают дешево, а?» И к старушке повернулся: «Бабушка, ты сколько за свою икону хочешь?» Она и говорит:

«Да мне бы, милый, хоть за тысячу рублей ее продать, хотя она, небось, намного дороже стоит, но очень деньги нужны…»

— В общем, — поспешно сообщил Вартанян, — мы кое-чего добились. Мы, конечно, не выяснили, где живет старушка, но зато мы знаем, что она часто стоит возле Третьяковки, и знаем, с помощью какого трюка она внушает покупателям, что заключение «икона исторической ценности не представляет» — это фикция, которую ей, старушке, делают за взятку. Вот.

Очень хорошо, — сказал Осетров. — Итак, что мы запишем?

Записали следующее:

10. Ордынка (Третьяковка): старушка подлинная, икона поддельная. С разрешением на вывоз все чисто, без нарушений.

— Что ж, — сказал Осетров, — у нас остается последняя группа — те, кто ездил в Измайлово.

Прошу!

К доске вышли Юденич, Астафьев, Гущин и Сухарев.

— Значит, так, — сообщил Юденич. — Нужная старушка нам тоже попалась. Старушка подлинная, икона поддельная. А в остальном… Вот!

И он бухнул на стол директора свой большой пакет.

— Что это?.. — спросил Осетров.

— Икона! — широко ухмыляясь, объяснил Юденич. — Мы сами и сделались покупателями!

— Но я же… — Осетров грозно нахмурился. — Я запретил!

— Осмелюсь доложить! — Юденич вытянулся по струнке, но без преувеличенной дурашливости Валикова. — Мы все обсудили и решили, что это Вельяминову вы запретили, а нам, наверно, можно!

— Та-ак!.. — язвительно протянул наш директор.

— Он не виноват! — вмешался Мишка Астафьев. — Это я его подбил!