Алексей Биргер - Дело лохотронщиков

— Это первый шаг, — сказал я. — Далее, Теплынин окажется перед трудным выбором. С одной стороны, деньги с лохотрона текут к нему. С другой стороны, очень приятно выступить в роли защитника народа от мошенников — немало очков он на этом наберет. И он, конечно, решит выступить в роли защитника народа — временно, хотя бы. Решит, что до выборов всего ничего, основные затраты произведены, поэтому выгодней дать лохотронщикам команду немедленно остановиться. А после выборов пусть опять начинают работать. И естественно, он поторопится отдать им распоряжение, чтобы они лишней минуты людям глаза не мозолили. Я думаю, сразу после встречи с избирателями, начнет обзванивать их, чтобы они сворачивались. Я так думаю, у всех главных по палаткам есть мобильные телефоны. Наверняка у них возникают такие ситуации, что им нужна срочная связь между разными их точками, разбросанными по Москве. Перехватить и записать звонки с мобильного довольно просто. Я думаю, Теплынин будет откровенен — чего перед своими стесняться — и наговорит такого, что может стать очень вескими доказательствами его соучастия в мошенничестве. И вообще доказательствами того, что сама лотерея «Миг удачи» — лохотрон, и правоохранительное органы должны им заинтересоваться. И даже если эти записи не будут приняты в качестве юридических доказательств — мол, сделаны не совсем законно, без соблюдения необходимых формальностей, и мало ли еще почему их могут отмести — то все равно эти записи станут известны журналистам. А публикация одной такой записи в крупной газете поставит крест и на самом лохотроне, и на надеждах Теплынина стать депутатом, даже если каким-то образом ему удастся избежать суда.

Я старался говорить четко и рассудительно, и, кажется, это у меня получалось, потому что все меня внимательно слушали.

— Логично, — кивнула Аглая Бертольдовна. — Вопрос в том, кто будет делать эти записи. Тут ведь и необходимая аппаратура нужна, и многое другое…

— Ваш генерал, которого вы называете Кириллом, — ответил я. — Он ведь сказал, что если им дадут хоть какой-то шанс зацепить Теплынина, они этим шансом воспользуются. Вот и дадим ему этот шанс!

— Гм… — сказала Аглая Бертольдовна. — Ты гляди, все продумал… Что ж, позвоню Кириллу. В любом случае стоит ему позвонить, чтобы услышать его профессиональную точку зрения, имеет этот план шансы на успех или нет. Мне-то твой план кажется замечательным, и твоим друзьям, по-моему, тоже, но, вполне вероятно, в нем есть такие огрехи, которые без труда заметит любой профессионал.

И она набрала телефонный номер.

— Привет, Кирилл, — сказала она. — Звоню тебе по тому же поводу, что и утром. Тут вот какое дело… Я тебе в общих чертах описала, а теперь поподробнее расскажу.

И она стала рассказывать ему нашу историю во всех подробностях, а потом изложила наш план.

— Кто придумал? — переспросила она. — Паренек придумал. Мальчишка-школьник. Нет, не Шлитцер, другой паренек, его друг. Как зовут? Андрей зовут, фамилия Карсавин. Конечно, что-то знакомое — Карсавина знаменитой балериной была, начала века, ее имя до сих пор у всех на слуху… Ах, передать твои поздравления? Потрясен, восхищен? Немедленно действовать начинаешь? Вот так-то, знай наших! Хорошо, попозже созвонимся.

Она выключила телефон.

— План полностью одобрен, — сообщила она с широкой улыбкой. — Вы слышали, он даже опытного и бывалого генерала привел в восторг. Осталось детали доработать — и наладить взаимодействие.

— Ура! — дружно закричали мы. Так закричали, что люстра зазвенела.

— За это нужно выпить, — сказала Аглая Бертольдовна. — Наливайте себе морсу.

Себе она тоже налила морсу.

— Коньяку с меня хватит, — объяснила она. — И так сегодня из режима выбилась.

Мы чокнулись стаканами с морсом и еще раз прокричали «Ура!».

— Да, детали доработать надо, — сказал Алешка. — Например, что делать, если Олин папа вдруг не пойдет на встречу Теплынина с избирателями?

— Тогда я пойду! — решительно заявила Аглая Бертольдовна. — И уж я-то сумею задать вопрос на таком голубом глазу, на такой слезе, что все закачаются! Не бойтесь, я не подведу. Только оповестить меня надо вовремя, идет Олин папа на встречу или нет.

— Отлично! — сказал Алешка, записывая. — Этот вопрос решен. Теперь подумаем, что будем делать мы.

— Со мной все ясно! — сказал Илюха. — Я отправлюсь на ВДНХ. Интересно самому поглядеть, как быстро они будут сворачиваться, когда Теплынин скомандует им «отбой»! Да и что-нибудь ценное, может, разнюхаю.

— А мы поедем с тобой! — сказал я. — Будем вертеться поблизости и наблюдать. Если что, ты подашь нам сигнал: «выручайте», например, или «идите сюда». Да и подстраховать мы тебя сможем: вдруг мы заметим, что тебе грозят какие-нибудь неприятности, которых ты не видишь? И к тому же нам тоже интересно поглядеть, как все будет происходить.

— Все так, — сказал Алешка. — Но кто-то из нас должен остаться дома.

— Это еще почему? — спросили Илюха и Жорик.

— Потому что кто-то должен быть на телефоне и поддерживать общую связь на случай любых неожиданностей. Я предлагаю, Жорик, чтобы это был ты. Вдруг на ВДНХ окажется кто-то из тех лохотронщиков, которые вчера были на Савеловском рынке и хорошо тебя запомнили? Если они увидят, что ты опять вертишься около них, то могут решить, что это неспроста. И вот здесь-то, Жорик, человек у телефона нам очень будет нужен.

— Так что, я дома останусь? — недовольно спросил Жорик. — Но там Андрюхины родители, которые могут услышать лишнее, и вообще…

— Приезжай сюда! — предложила Аглая Бертольдовна. — Здесь никого не будет, и к месту основных действий близко. Да, кстати, запишите все мой телефон…

Вот так, шаг за шагом, мы обсуждали предстоящую операцию, а Алешка записывал. Мы постарались учесть все. И домой вечером отправились с чувством, что все очень хорошо подготовили. А завтрашний день должен был показать, правильны наши расчеты или нет. И вообще чего стоит моя идея.

Конечно, мы волновались, и перед сном, уже лежа в кроватях, долго переговаривались, получится у нас что-нибудь или нет. А потом уснули.

Проснулись мы рано, раньше восьми утра, и сразу начали собираться. Быстро позавтракали — и двинулись в путь. Мы поехали до «ВДНХ», а Жорик — до «Динамо», к Аглае Бертольдовне.

Футболку я сменил, чтобы не светиться в одинаковых футболках с Ильей. Мы так рассудили, что ему одежду менять не стоит: ведь если он — уличный мальчишка, то гардероба, конечно, у него нет, выбирать не из чего, и ночевал он, скорее всего, где-нибудь на вокзале, поэтому будет странно, если он появится в другой одежде.

— Ох, ребята! — вздыхал Илюха. — Я нервничаю так, как даже на экзаменах не нервничал!