Геннадий Филимонов - Ледяная ловушка

— Почему? — чуть ли не в один голос спросили ребята.

— Потому что китайцев до фига, а русским все по фигу, — выпалил Борис и с облегчением захохотал. — Шутка!

Кроме него, никто не засмеялся.

— А где же твоя мама?

Алиса стояла посреди просторного гостиничного холла и с недоумением оглядывалась по сторонам.

— Сейчас выясним.

Тоник подошел к окошку администратора.

— Скажите, пожалуйста, а куда вы поселили большую такую группу? Они здесь недавно стояли.

Девушка-регистратор уже не выглядела такой усталой, как утром.

— Идите в кабинет директора, — показала она в другой конец холла.

Тоник пожал плечами. Что им там делать? Выяснять отношения с начальством они никогда не любили. Проще было бы устроиться в гостиницу «Чегет» или «Терскол», где еще были свободные номера.

— Пока, ребята, — Алиса поцеловала своих спутников в щечку, — мы, наверное, с мамой после обеда поспим, а вечером вы приходите. Мы в триста двенадцатом.

Перед кабинетом директора стоял высокий красивый парень и точил напильником металлические канты на краях лыж.

— Проходите, ребята, — улыбнулся он, — теперь мы здесь жить будем.

Обе комнаты были заставлены рюкзаками, лыжами, спальными мешками. На сдвинутых вместе столах уже собирались обедать.

— Антон, Павлик, — позвала мальчиков Светлана. — Идите к столу, а то мы уже собирались вас искать.

— А мы здесь правда будем жить? — с интересом оглядел кабинет директора Тоник.

— Только до завтра, — успокоила его Светлана. — Завтра должен освободиться номер на четвертом этаже, и мы переедем. А сегодня переночуем здесь. Видите, нам даже спальные мешки дали.

Вдоль стен из них были устроены импровизированные постели. Несколько человек уже спали. Тоник переглянулся с Профи. Неплохо было бы тоже завалиться на боковую.

— Давайте быстренько мыть руки и обедать, — заторопила их Светлана, — никого больше ждать не будем. Все устали с дороги.

А после сытного обеда, почти сразу провалившись в глубокий сон, Тоник слышал в короткие минуты пробуждения, как звенели стаканы, произносились тосты и пелись под гитару горнолыжные песни. Вся группа отмечала прибытие в Приэльбрусье.

Проспали они на удивление долго. Очнувшись, Тоник приподнялся на локте и принялся вглядываться в серый полумрак. Отовсюду слышалось только сонное сопение горнолыжников и журчание воды в батареях отопления.

Сколько же сейчас времени? Алиса, наверное, еще ждет.

Профи безмятежно спал. Ну и ладно. Осторожно выбравшись из-под одеяла, Тоник отыскал свои кроссовки, накинул на плечи легкую ветровку и вышел в холл.

Триста двенадцатый номер. Это на третьем этаже. Несмотря на позднее время, навстречу ему по широкой лестнице все время спускались веселые компании и пробегали отставшие от своих одиночки. В горы всегда приезжают либо парами, либо целыми группами. Одному здесь скучно. Особенно когда вокруг постоянный карнавал.

Чуть ли не из-за каждой второй двери слышался гитарный перезвон и хрипловатые, надсаженные голоса. Тоник постучал в триста двенадцатую. Никакого ответа. Постучал громче. Тишина. Где же они могут быть?

Выбежав на улицу, он отсчитал на третьем этаже шестое окно с краю, но, разумеется, света там не было. Зато над головой у него засверкали яркие, крупные, непривычно близкие звезды. В Москве они были гораздо тусклее и мельче. И какой здесь чистый, глубокий снег. Натянув на голову капюшон, Тоник раскинул руки и упал спиной в сугроб.

Теперь звезды смотрели ему прямо в лицо. Еще мгновение, и они все быстрее понеслись к нему навстречу, а он стал чувствовать себя такой же звездой, ужавшись в стремительном полете до мельчайшей точки.

— Молодой человек, вы там смотрите не замерзните, — донеслись до него звонкие девчоночьи голоса, — а то нам без вас будет скучно.

Тоник уселся в сугробе, а девчонки, весело смеясь, пробежали мимо.

Действительно, так ведь и замерзнуть можно. Он встал, отряхнулся от снега и пошел на доносящиеся из-под земли звуки музыки.

Бар располагался в полуподвале. Пройдя сквозь дымную завесу курительной комнаты, Тоник толкнул массивную деревянную дверь и оказался в просторном помещении, занятом длинной барной стойкой, дубовыми столами и площадкой для танцев. Справа от входа пустовала небольшая эстрада. Музыка неслась из высоких черных акустических систем, а сам ее источник прятался под стойкой бара. Танцевали везде, даже между столами. Наступил час пик для всех желающих прилюдно расслабиться и отдохнуть.

Алису можно было заметить сразу от дверей. Она сидела рядом с мамой, а напротив них отчаянно жестикулировал, что-то увлеченно рассказывая, Борис.

Наверное, расписывает свои подвиги. Тоник сразу успокоился и вышел из бара. Денег у него с собой все равно не было, а выслушивать разглагольствования Бориса не хотелось.

В кабинете директора царили тишина и спокойствие. Но спали не все. В дальнем углу комнаты кто-то негромко рассказывал страшные истории. Об этом было несложно догадаться по его замогильному голосу и по таинственным, с придыханием, интонациям.

Тоник пробрался на свое место, залез под одеяло и невольно прислушался.

— И когда я потерял надежду выбраться из проклятого каменного мешка, — продолжал рассказчик, — я сел на холодный пол и заплакал. И в этот самый момент я заметил впереди неясный, призрачный свет. Я готов был поклясться, что обследовал перед этим каждый миллиметр поверхности стен этой пещеры и никакого отверстия там быть не могло. Я подумал, у меня глюки. Тем более что в следующее мгновение там появился человек. Он был весь в белом.

— Ой, — не выдержала одна из слушательниц.

— Это был белый спелеолог. Он поманил меня рукой, плавно так, словно воздух погладил, и ушел в стену. И я пошел вслед за ним.

— Я бы ни за что… — выдохнула все та же слушательница.

— В стене действительно оказалась дыра. Я прошел буквально десять-пятнадцать шагов и вышел на свой лагерь. Меня уже не искали. Но самое главное, знаете, в чем?

— В чем? — замерли слушательницы.

— Когда мы пошли с фонарями к этому проходу, то оказалось, что никакой дыры там нет. Голая стена.

— Врешь.

— Вот еще, — обиделся рассказчик, — а как бы ты сейчас меня увидела? Белый спелеолог всегда помогает людям. Нужно только догадаться, что он хочет сказать. И не бояться. А вот если бы мне встретился черный спелеолог, то тогда точно была бы крышка.

— А белый горнолыжник бывает? — с легкой усмешкой спросила одна из девушек.

— Не знаю, — помолчав, сказал парень, — не встречал. А вот белый альпинист, говорят, бывает. Люди видели.

Под их негромкий разговор, Тоник незаметно заснул. И может быть, под влиянием этой истории всю ночь ему снился один и тот же сон. Он едет на лыжах по заснеженной ледяной пустыне, а в стороне появляется высокий, длинноволосый, седой человек весь в белом и машет ему руками, или подзывая к себе, или предостерегая от чего-то.