Франклин Диксон - Взрыв на телестудии

И прежде чем братья успели вымолвить хоть слово, шустрый молодой оператор скрылся в дверях соседней комнаты.

— Надеюсь, что быть телезвездой так же просто, как и готовить реквизит для передачи, — сказал Фрэнк.

— Я тоже надеюсь, — согласился Джо. — Вот только…

Но его голос был заглушён чьим-то криком из комнаты, в которую только что вошел Бэрридж. Затем раздались шум и грохот. Предчувствуя беду, братья стремглав ринулись туда.

Оператор неподвижно лежал на полу, в лужице поблескивающей жидкости. В ноздри ударил резкий запах. Рядом с плечом Бэрриджа валялась какая-то жестяная банка.

— Бензин! — в ужасе закричал Джо.

— С вами все в порядке? — спросил Фрэнк, тряся Бэрриджа за плечо.

Оператор застонал и кивнул головой.

Да, — сказал он, медленно приподнимаясь. — Просто оглушило немного.

А что случилось? — спросил Джо. — Кто-то напал на вас?

Д-да, что-то вроде того, — нетвердо ответил Бэрридж, осматриваясь вокруг. — Когда я вошел туда, я увидел, что кто-то метнулся за стеллаж. Я его окликнул, а он швырнул в меня чем-то… думаю, вот этой жестянкой с бензином. И она ударила меня по голове. Должно быть, я на несколько секунд потерял сознание.

Мародер! — воскликнул Джо. — Бьюсь об заклад, что он собирался устроить пожар!

А вы смогли разглядеть его? — спросил Фрэнк.

Нет. Я даже не уверен, мужчина это был или женщина. Он… ну, этот Мародер, был в черной маске. И в такой зеленой армейской полевой куртке вроде тех, которые можно купить в магазине военной одежды. Вот и все, что я заметил, прежде чем мне залепили этой банкой. — А вы не видели, куда делся этот Мародер? — спросил Джо.

— Да, скорее всего, вон туда, — сказал Бэрридж, показывая на заднюю часть кладовой. — Если бы он выскочил в переднюю дверь, то вы бы, ребята, сами его увидели.

Фрэнк отыскал дверь в задней части комнаты и толчком распахнул ее. Посмотрев вдоль открывшегося снаружи коридора, он сказал:

— Нет здесь никого. По всей вероятности, он уже убрался со студии.

Джо помог Бэрриджу подняться на ноги.

Послушайте, — сказал Бэрридж, — я, пожалуй, пойду и переоденусь. А то от меня пахнет так, словно. я целый день проторчал на автозаправочной станции.

Вы чувствуете себя в состоянии продолжать с нами этот общий обход? — спросил Фрэнк.

Конечно, — ответил Бэрридж. — Меня просто слегка повело после этого удара по голове. Я мигом вернусь.

Бэрридж скрылся в студии. Фрэнк обернул руку носовым платком и подобрал жестянку с бензином, внимательно разглядывая ее.

Пожалуй, нам лучше будет отдать ее в полицию, — сказал он брату. — На ней могут быть отпечатки пальцев.

Даю тебе слово, что они ничего не найдут, — отозвался Джо. — Этот Мародер слишком умен.

Да, но лучше уж не нарушать формальностей. Откуда нам знать, когда он допустит ошибку?

Спустя несколько минут вернулся Бэрридж. На нем были светлые джинсы и красная тенниска с эмблемой бейпортского телевидения.

Я всегда держу у себя в шкафчике смену одежды, — объяснил он. — Иногда я провожу здесь всю ночь, работая над срочными программами, и на следующее утро очень приятно натянуть на себя что-нибудь свежее.

Так мы будем репетировать наших «Борцов с преступниками»? — напомнил Фрэнк.

— Ну, этим мы сможем заняться и попозже, — сказал Бэрридж. — Я первым делом хочу найти кого-нибудь, чтобы отчистили пол от бензина. А пока это будут делать, я вас представлю кое-кому из сотрудников.

Бэрридж отправился искать дежурных для приведения в порядок кладовки, а потом провел братьев обратно в студию, где познакомил их с парой операторов, занимавшихся проверкой своего оборудования.

Затем он повел братьев по коротенькому коридору в небольшое помещение, битком набитое электронной аппаратурой, напоминавшей мудреные приборы какого-нибудь космического корабля. Со стены на них были направлены четыре телемонитора. На трех из них внутренние камеры показывали студию «А». А по четвертому транслировалась постоянная передача — какая-то мыльная опера в записи. Под четвертым монитором была табличка, гласившая: «В эфире».

Это кабина режиссера, — сказал Бэрридж и кивнул невысокому рыжеватому мужчине, возвышавшемуся за пультом, покрытым кнопками и датчиками. — Ну, с Томом Лэнгфордом, я полагаю, вы уже встречались. Том, это братья Харди.

Да я уж знаю, — ответил рыжий мужчина, вытягиваясь, чтобы пожать руку Джо. — Ты же вчера спас мне жизнь, Джо. Извини уж, что у меня не было возможности по-настоящему поблагодарить тебя.

Точно, — сказал Фрэнк. — Ведь вы же тот самый парень, который вчера… хм-хм… висел на этих балках.

Лэнгфорд рассмеялся.

— Да уж, вчера я едва не стал парнем, всмятку расплющившимся об пол! Если бы твой брат не соображал так быстро, то так бы и произошло. Мне тебя и не отблагодарить как следует, Джо.

— Да вам и не надо меня благодарить, — сказал Джо. — Я был только рад помочь вам.

— Словом, я тебе, конечно, признателен за это, — сказал Лэнгфорд.

— Том на нашей станции главный мастер на все руки — и по технике, и по выпуску, — пояснил Бэрридж. — Он выпускает нашу утреннюю программу новостей и занимается освещением и звуком для «Событий и людей». А еще он у нас просто чародей по электронным спецэффектам. Только вот не возьму в толк, когда он находит время для сна.

Для сна? А это что еще такое? — насмешливо спросил Лэнгфорд.

Фрэнк и Джо будут делать пятиминутный сюжет в «Событиях и людях», — сказал Бэрридж Лэнгфорду. — А я вот вожу их по студии, знакомлю с тем, как у нас тут все крутится-вертится.

Дошел тут до меня слушок, — сказал Лэнгфорд братьям, — будто вы еще и разыскиваете того типчика, который вчера подложил бомбу в студию. Так называемого Мародера в маске.

Да, слухами земля полнится, — сказал Джо. — Что ж, нас попросили смотреть в оба. А вы, ребята, не знаете кого-нибудь, кто мог бы затаить злобу на руководство вашей станции?

Разумеется, — засмеялся Бэрридж. — Это почти каждый, кто здесь работает!

— Это уж точно, — согласился Лэнгфорд. — Я не знаю никого на этой станции, кто бы не считал, что он слишком много работает и слишком мало получает. Старина Эмберсон — самый большой скряга со времен Эбенезера Скруджа [1] Ставший нарицательным образ старика-скряги из рассказа-притчи Чарлза Диккенса "Рождественская песнь в прозе" (1843), входящего в цикл "Рождественских историй" писателя. , и работать на него — не сахар… только вот не знаю, достаточное ли это основание для того, чтобы взрывать студию.

И кроме того, — добавил Бэрридж, — судя по последней рейтинговой сводке, не похоже, чтобы у Эмберсона водились лишние деньжата.

Рейтинговая сводка? — переспросил Фрэнк.