Андрей Трушкин - Кошки-мышки с мафией

— Ну ты чего? — вывел меня из состояния задумчивости Толька. — Заснул? Пропусти меня вперед.

Он протиснулся мимо меня и, попыхивая сигаретой, пополз дальше.

Из рассказа Толи Затевахина

После маленького привала я заметил, то Колька чего-то заскучал, пал духом, ороче. Я протиснулся мимо него и, попыхивая сигаретой, пополз, значит, перед. Носки на ладонях хоть в какой-то степени предохраняли руки, и теперь мы могли двигаться быстрее. Я перебирал руками и ногами как заведенный и вскоре от однообразных движений и от сигаретного дыма меня словно укачало. Короче, одурел я от всего этого и потерял контроль, что чуть было не привело к беде.

Спасло меня то, что слух у меня острый. Кстати, в музыкальную школу, когда меня маманя водила туда на прослушивание еще в третьем классе, меня не взяли. Сказали, что нет музыкального слуха. Не знаю, уж как там насчет музыкального, но слух житейский у меня очень острый. Я даже из квартиры слышу, как соседская собака, Боцман, скребется в дверь подъезда, чтоб ее, значит, домой пустили. Это с пятого-то этажа, при закрытых дверях!

В общем-то хвастать тут нечем, это у меня от природы. Ну вот, двигаю я, значит, своими шестеренками, и вдруг меня из полудремы выхватывает какой-то звук, вроде как сверчок затрещит тихо-тихо так и тут же замолкает. Я остановился. И вдруг вижу — прямо перед моей рукой пробегает фиолетовое такое свечение. Словно сеткой, ох'ваты-вает большую, невесть откуда взявшуюся лужу и тут же исчезает.

Тут Колька в меня сзади ткнулся — тоже, значит, контроль уже потерял, туго соображает, куда ползет.

Я говорю:

— Колька, замри, не двигайся. Тут что-то непонятное творится.

Стал я к темноте присматриваться, головой по сторонам верчу. И вдруг снова слышу потрескивание, и будто маленькая молния змейкой несется по стене, и сияние растекается по луже.

— Бли-ин! — ругаюсь я. — Кабель пробило!

Видимо, где-то выше лопнула водопроводная труба и, как на грех, в этом же месте прогнила изоляция кабеля. Не услышал бы я это чертово потрескивание — шибануло бы меня сейчас током. А силовой кабель — это вам не двести двадцать вольт, не два пальца в розетку сунуть. Тут бы меня шваркнуло так, что и бычка бы, значит, не осталось!

На всякий случай я отодвинулся подальше от лужи.

Чего делать будем? — спрашиваю у Кольки.

Тут изоляция какая-нибудь нужна, — авторитетно заявляет он. — Доски, например, сухие. Или пара кусков толя.

Чего? — откликаюсь я. — Чего там пару кусков?

Ну, толя, — поясняет Колька. — Это материал такой, что-то вроде рубероида.

Тут меня начинает разбирать смех. Представилось мне, что я прихожу в хозяйственный и вижу ценник со своим именем: "Толя, 5 долларов за погонный метр". Сам, значит, гогочу по этому поводу, но чувствую: смех-то меня разбирает какой-то нехороший, нездоровый. Идиотский какой-то смех.

Колька меня рукой трогает:

Ты чего? Крыша, что ли, поехала?

Ничего, — утираю я слезы, — как тут не хохотать — столько ползли, ползли сюда, чтобы уткнуться в какую-то паршивую лужу. А ты еще про какие-то доски и толь лепишь. Где мы их возьмем — тут склад стройматериалов, что ли?

Да-а, — помрачнел Колька. — Мы по пути ничего подобного не встречали…

А стекловата? — встрепенулся я.

Стекловата тут же промокнет, — нахмурился Колька. — А две-три полоски изоленты, которые можно найти, нам никак не помогут.

Минуты две мы посидели, значит, молча. Положеньице складывалось незавидное. Если даже бандюги за нами не ползут, то люк в школе они замуровали точно. И выхода наверх нам теперь не было. Оставалось разве что перелететь через эту проклятую лужу.

И тут еще, как назло, как только мы остановились, навалились усталость и безразличие какое-то. Будто колдовство, ей Богу! Только что ползли себе и ползли, а теперь хоть в гроб ложись — и помирай! Плохо, одним словом, стало. Да еще и от сигарет этих дурацких начало мутить. И как только люди их курят — некоторые по две пачки в день. Это же застрелиться и не жить — такую дрянь глотать!

Так вот сидели мы, значит, словно в воду опущенные, пока я не заметил одной закономерности…

Так вот сидели мы, словно в воду опущенные, пока я не заметил одной закономерности…

Электрический разряд пробегал по луже с определенной последовательностью! Вначале долбила большая искра, потом следовал промежуток и следовали две малых. Вероятно, вода капала на кабель из двух или трех мест. И в то время, когда капля достигала кабеля, следовал разряд. Выходит, лужа находилась под напряжением не все время, а только периодически.

Я посмотрел на Тольку.

Он тоже уже все понял.

Думаешь, успеем проскочить?

Не знаю, — поджал я губы. — Надо посчитать.

Во-первых, я не пожалел трех спичек, чтобы как следует разглядеть, насколько далеко простирается наша злополучная лужа. Выпрямившись почти под потолок, я увидел ее край. Вероятно вода потихоньку уходила через трещины в полу.

Во-вторых, мы выяснили, что промежуток между большой искрой и малыми составляет чуть меньше пяти секунд. Это давало шанс проскочить опасную зону.

Мы еще немного посовещались и решили попробовать. По науке никакой опасности в промежуточный период от лужи быть не могло. Но это, естественно, было по науке. А как там обстояло дело в действительности, мы не знали. Все-таки для страховки я вначале кинул на край лужи банку сгущенки. Вначале ничего не происходило, но, как только по воде прошел ток, консервы окутало голубое сияние и запахло прогретым металлом.

Как только все разряды прошли, я осторожно дотронулся до банки. Ничего, только разогрелась. Я выхватил ее из лужи и бросил обратно в пакет. Теперь можно было двигать через лужу самому.

Как только очередная порция разрядов закончилась, Толька зажег спичку, и я помчался вперед. Как я прополз эти несколько метров — не помню. Опомнился я уже по ту сторону лужи. Оглянувшись, я увидел в свете догорающей спички Тольку. Потом огонек погас, и тут же затрещала искра.

Толька! — крикнул я в темноту. — Бросай сюда спички, я тебе посвечу.

Не, — донеслось до меня с той стороны лужи. — Еще промажу, а другого коробка у нас нет. Ты лучше с дороги отойди, а то еще в тебя врежусь.

Я прижался к стене и затаил дыхание.

В туннеле установилась абсолютная тишина. Спиной я ощущал, что бетонная стенка вибрирует. Вероятно, где-то наверху плита примыкала к опоре моста.

"Ну, конечно! — понял я. — Вода сочится не из лопнувшей трубы, а из речки! Это значит, что от школы мы ушли чуть ли не на километр!"

Анализируя все это, я пропустил момент, когда ток прошел через лужу, и опомнился, когда Толька помчался, шлепая по воде, ко мне. На всякий случай я отодвинулся еще чуть подальше, как вдруг услышал, как что-то в темноте шаркнуло, Толька вскрикнул и, поскользнувшись, упал. Рухнул он, видимо, плашмя, всем телом, потому что брызги от его падения долетели до моих голых лодыжек.