Наталия Кузнецова - Дело о зеленом саквояже

— Значит, — упрямо стоял на своем Ромка, — эти молнии еще как-то получились. Этот следователь их, должно быть, и подстроил.

— А гром откуда взялся? — прокричала ему в ухо Лешка, так как поезд уже тронулся.

— Ну, гром… Это-то как раз ерунда. Его можно на магнитофон записать. Помнишь, как мы с тобой пальбу в «Студии М» устроили? Никто не догадался, что она из маленького диктофона исходила. И чего эта Маруся не следит, кто у них под окнами прыгает и нарушает их право на неприкосновенность частной собственности?

— Выходим, — поднялась с места Лешка. Ромка протянул ей свою «Физику».

— Смотри, не потеряй!

С Андреем Гридиным, молодым журналистом из «Новостей плюс», ребят связывала давняя дружба.

— Здравствуйте, заходите, — радушно встретил Андрей своих юных друзей, когда они появились в его кабинете. — Какими судьбами?

— Мы к тебе за контрактами, — ответил Ромка. — Новгородцев хочет рекламу своего банка в вашей газете продлить.

— Снова, что ли, решили деньги зарабатывать? — поднял брови Андрей.

— Не-а. Он сам нас попросил. Это, так сказать, разовая акция, рекламой мы больше заниматься не хотим.

— А чем же теперь вы решили заняться? Я же знаю, что совсем без приключений вы жить не можете.

— Это ты тонко подметил. Скоро, может быть, ты нас будешь очень благодарить за новую статью, которую напишешь в свою газету, — не удержался, чтобы не похвастаться, Ромка.

Андрей перестал улыбаться.

— Что, снова во что-то ввязались?

— На сей раз нет. Проверяем кое-что, и только. А если и ввязались, как ты говоришь, то лишь виртуально.

Андрей перевел взгляд на Славку, затем на Лешку.

— Это правда?

Друзья закивали.

— Риску никакого, — подтвердил Славка. — Все дело не у нас, а в Америке происходит. Они с Лешкой по электронной почте вызнают, что там делается, а потом мы здесь кое-что проверяем.

— Ну, раз так, то потом вы мне обо всем расскажете. — Андрей вышел из кабинета и через некоторое время вернулся с нужными ребятам бланками. — Звоните, если у вас действительно появится что-нибудь интересное.

— И это будет очень даже скоро, — заверил его юный сыщик.

Когда они покинули редакцию, Ромка положил бланки в Лешкину сумку, взглянул на часы и заявил:

— У нас еще уйма времени. Сто раз успеем на «Сокол» смотаться и вернуться обратно.

— Ты уверен в этом? — спросила Лешка. — Скажи честно, это и в самом деле недалеко?

— А чего далекого-то? Всего одна, две… — загибая пальцы, Ромка считал: — Три, четыре… Нам и проехать-то надо всего каких-то восемь остановок на метро с двумя маленькими пересадочками, и одну-единственную остановочку на трамвае.

— Всего ничего, — вздохнул Славка.

— Но если ты не хочешь помогать бедному ребенку, поезжай домой, никто тебя не держит.

— Я разве что сказал?

В метро Ромка снова честно читал свою «Физику» и даже не прекратил заниматься этим в трамвае, который на сей раз почти сразу подошел к остановке.

Когда они вошли в подъезд прежнего Мишиного дома, Ромка вдруг заявил:

— Вам не кажется, что нас здесь слишком много? Давайте лучше я схожу туда один, ну, на худой конец, с Лешкой, а ты, Славка, побудь здесь, а то неудобно как-то всем скопом вваливаться в чужую квартиру.

— Только вы быстрее, — сказал Славка, оставаясь на лестничной площадке.

А Ромка уже звонил в знакомую дверь.

— Зайдем да и уйдем, что нам там делать.

За дверью послышались поспешные шаги. Зинаида Егоровна, на этот раз даже не поинтересовавшись, кто к ней пришел, широко распахнула дверь и увидела брата с сестрой.

— Здравствуйте, я опять к вам. По делу. А это Лешка, моя сестра, — объяснил мальчишка.

— Ну что ж, заходите, — пригласила женщина.

Ромка влетел в комнату, собираясь плюхнуться на полюбившийся ему после вчерашнего визита диван, и тут только увидел, что его место уже занято: на диване с угрюмым видом сидел молодой мужчина. В руках он держал те самые фотографии, которые Ромка привез вчера в эту квартиру.

И Зинаида Егоровна, и ее гость вопросительно взглянули на детей.

— Доставай, — прошептал Ромка, сам залез в Лешкину сумку, вынул из нее фотографии следователя и протянул их хозяйке квартиры.

— Вы случайно не знаете этого человека? — спросил он. — Он к вам ни за чем не приходил?

Зинаида Егоровна надела очки и поднесла снимки поближе к настольной лампе.

— Нет, — покачала она головой. — Я его впервые вижу. С чего ты взял, что он ко мне должен был зачем-то прийти?

— Но вы же сами мне говорили, что к вам кто-то приходил и просил дать ему Мишин телефон.

— Так это он был, Анатолий, — указала Зинаида Егоровна на своего гостя.

— А вам зачем понадобился Миша? — безапелляционно спросил Ромка, в упор уставившись на мужчину.

— А я с его мамой был знаком, даже в одном классе с ней учился, а Мишу с самого его рождения помню. Захотелось узнать, как он там. Слава богу, что у мальчика все хорошо, — без запинки ответил человек, которого Зинаида Егоровна назвала Анатолием.

А затем он привстал и взял из рук хозяйки фотографию. И Ромка заметил, как напряглось лицо мужчины.

— Кто это? — хриплым голосом спросил он, пытаясь скрыть волнение.

— Да так, никто. Человек один, из милиции. Его случайно сфотографировали, — осторожно ответил Ромка.

— А почему вы им интересуетесь? И как к вам попала его фотография? — голос у гостя не переставал хрипеть.

— Очень просто. По электронной почте. Из Америки, — пожал плечами Ромка. — Мишины родственники хотят узнать, что он за человек.

— Сами бы и обратились в милицию. Почему они поручили это вам?

— Так, — не зная, что ответить, дернул плечом Ромка.

— Это тот самый мальчик и есть, — вмешалась Зинаида Егоровна, — который привез мне вчера весточку из Америки, снимки Винни-Пуха нашего, Мишеньки.

Анатолий хотел было что-то сказать, но промолчал.

— А что, его так звали — Винни-Пух? — спросил Ромка, стараясь ничем не выдать своих чувств. А сам тут же вспомнил, что у мальчика пропала книга именно про Винни-Пуха.

— Ну да, Людочка частенько так его называла. Он в раннем детстве был неуклюжим и толстеньким, как медвежонок, и любил есть булочки с медом.

— Потому ему всяких мишек и дарили?

— Ну конечно. У него, я помню, был такой огромный медведь, его он тоже Винни-Пухом назвал. Да вот же он. — Хозяйка взяла с дивана снимок грустного мальчика с большим коричневым мишкой в руках, тот, который больше всего нравился Лешке. — Это была его самая любимая игрушка. Они похожи, правда?

— Правда, — согласились брат с сестрой.

— Ой, а у меня еще одна его книга осталась. Когда тот ужас случился, я обо всем забыла. А вчера, после твоего прихода, — обратилась женщина к Ромке, — что-то мне стало не по себе, принялась я разбирать свои книги и среди них обнаружила детскую. Вот она.