Эмили Родда - Дело о злой собаке

У меня в жизни не было таких физических нагрузок. И за эту неделю я основательно изучила рейвен-хиллский парк. Вскоре я начала знакомиться с людьми, которые ходили туда в одно время с нами.

Там был парень, занимавшийся под деревьями тай-чи, в медленном ритме проделывая серию специальных движений. На мой взгляд, он выглядел очень странно. Непонятно, почему он не стеснялся выставляться таким образом на публике.

Гуляла там одна старушка, у которой было восемь пекинесов, бегавших вокруг, запутывая поводки.

Еще там каждый день встречалась юная парочка и целовалась под деревом.

Туда же приходила девушка с волынкой.

Увидев ее в первый раз, я подумала, что она какая-то чудная. Она была крупной, полной и некрасивой, с растрепанными волосами и потными красными щеками. Она садилась в верхнем конце парка, зажимая под мышкой круглый клетчатый мешок, и дула в мундштук.

Я не очень разбираюсь в музыке, но, по-моему, эта девушка не слишком преуспевала, потому что волынка издавала скрипучие воющие звуки. Над ней смеялись все, кроме Джока.

Джоку волынка нравилась. Каждый раз, когда девушка начинала играть, он мчался туда, усаживался перед ней и раскачивался из стороны в сторону в такт музыке. Когда его звали, он не двигался с места. Одна я могла заставить его уйти. Все это было ужасно. И я постоянно боялась, что какой-нибудь знакомый из школы, проходя мимо, увидит меня.

Хуже всего было то, что через некоторое время девушка с волынкой начала махать нам рукой всякий раз, когда мы появлялись. Лиз, Санни и Элмо отвечали ей, Ник — только изредка, а я вообще никогда. С Джоком, миссис Мак и этой девушкой с волынкой я чувствовала себя так, словно вдруг оказалась в компании людей с приветом.

— Кто сегодня возится с Джоком? — спросил Ник в понедельник, когда пришло время ленча. — Не я, надеюсь?

— Ты завтра, — живо ответила Лиз. — С Санни и Ришель, разумеется. И никаких возражений.

Ник помрачнел.

— Ладно, можно я встречусь с остальными в парке? Не знаю, сколько я еще смогу выдержать миссис Мак. Она без конца рассказывает одну и ту же чепуху. Знаете, бьюсь об заклад, я уже готов выдержать экзамен по предмету «Старая леди».

— Да? — усмехнулся Том. Он всегда становился чуточку странным и агрессивным, когда речь заходила о Джоке и миссис Мак, что в последнее время случалось часто. Догадываюсь, он чувствовал, что остался в стороне, проиграл или что-то в этом роде.

— Точно, — подтвердил Ник. — Я знаю, что она ест на завтрак, ленч, обед. Я могу перечислить все передачи, которые она смотрит по телевизору. Мне известно, в какое время она запирает двери и ложится спать. Я знаю, что она делает в любую минуту. Каждую неделю она откладывает немного денег на черный день. Я даже знаю, что она хранит свои сбережения под матрасом. Ей следует положить их в банк, куда ей перечисляют пенсию, но она не слишком доверяет банку.

Все, кроме Тома, рассмеялись.

— Ну ладно, Ник, — поддразнивала Лиз. — Вот тебе первый вопрос. Что делает мисси Мак… по вторникам?

— Это совсем просто, — немедленно ответил Ник. — По вторникам после своей чашечки чая и завтрака она всегда ходит в магазины со своей обшарпанной старой тележкой, которую держит в кухне. Она заходит в банк, потом покупает продукты на неделю, включая две булочки, чтобы полакомиться, и платит за квартиру.

Он перевел дыхание и продолжал:

— За ленчем она съедает сандвич со своим любимым сыром и выпивает еще чашку чая. Вычесывает Джока. Гладит белье. Потом проверяет свои деньги и раскладывает их кучками на кухонном столе — для молочника, для продавщицы газет и для нас на среду. Потом…

У Тома округлились глаза.

— Вот эта да, — вырвалось у него. — думал, ты преувеличиваешь, но старушка действительно докладывает вам абсолютно все о своей жизни.

— Нам и каждому, кто ее слушает, — с улыбкой сказала Санни. — Не перебивай, Том, Ник еще не кончил отвечать на вопрос. Или продолжить мне?

— Нет, дай я скажу, — попросил Элмо. — После того как миссис Мак пересчитает деньги, она готовит обед, ставит тарелки на поднос, и они с Джоком отправляются в гостиную смотреть «Провинцию». Они закрывают двери, чтобы не уходило тепло, и включают звук на полную мощность, чтобы миссис Мак слышала все. Ей не приходится беспокоиться, что соседям мешает шум, — вы знаете, удобно, когда по одну сторону дома магазин, а по другую — фабрика.

Элмо отбарабанил все это монотонным голосом, словно выучил наизусть. Мы снова засмеялись, но Том казался немного грустным.

— Получается, что миссис Мак — личность, — сказал он. — Я хотел бы узнать о ней побольше. Может, мне стоит сделать еще одну попытку прогуляться с Джоком?

— Ни в коем случае, — в один голос сказали мы с Ником и Лиз, а Лиз еще добавила:

— Если честно, Том, это никудышная идея. Помнишь, что вышло в прошлый раз?

Том нахмурился.

— Мне неприятно думать, что я не справился с собакой. Уверен, я сумел бы с ним поладить, если…

— Не смей! — поспешно вставил Ник. — Это было бы умышленное убийство.

Том сердито посмотрел на него.

— О, между прочим, об убийствах: как насчет того, чтобы сходить завтра вечером в кино? — предложила Лиз. — Там идет «Роковая ошибка». По вторникам билеты в два раза дешевле. В конце концов, вторник — последний день занятий в школе. Нужно отметить.

Мы все поддержали эту идею, включая Тома. «Лиз иногда бывает достаточно сообразительной, — подумала я про себя. — Ей удалось очень кстати переменить тему разговора. Надеюсь, Том забудет о своем намерении еще раз завоевать дружбу Джока».

Если бы Том и Джок встретились — это было бы, как сказал Ник, преднамеренное убийство.

Во вторник, перед тем как отправиться к миссис Мак, я заскочила домой. Обычно перед прогулками с Джоком я не переодевалась, но сегодня мы собирались в кино, и я решила надеть новый свитер, подаренный мне бабушкой. Я просто не могла дождаться подходящего случая нарядиться в него.

Я быстро приняла душ, переоделась и, должна признаться, посмотревшись в зеркало, осталась довольна. Волосы блестели, свитер мне очень шел. «Великолепный цвет, — подумала я. — Прекрасный зеленовато-голубой цвет. Самый мой любимый…

Как камень в мамином кольце…»

Раз подумав о кольце, я уже не могла выбросить мысли о нем из головы. Я была уверена, что оно потрясающе смотрелось бы с моим новым нарядом. Оно было последним штрихом. В журнале «Изысканный стиль» говорилось, что последний штрих чрезвычайно важен.

Если бы мама была здесь, она, безусловно, позволила бы тебе взять кольцо, увидев, как оно потрясающе подходит к твоему новому свитеру, нашептывал мой внутренний голос.

Я не могла решиться.