Мэри Кэри - Тайна сбежавшего троглодита

— Там тоже запрещено останавливаться, — заявил Макафи. — Кроме того, там автоматическая поливка, и она включается каждую ночь в двенадцать часов.

Макафи, посмеиваясь, ушел в дом, а Элеонор, пунцовая от смущения, направилась к сараю.

— Мне очень стыдно, — прошептала она. — Послушайте, если вы останетесь еще, не платите ему. У меня есть немного денег.

— Все нормально, — успокоил ее Юпитер, — не переживай.

— Ненавижу, когда он так себя ведет, — с горечью проговорила Элеонор. — А сказать ничего не могу, потому что… Потому что он и тетя Таллия вырастили меня. Когда мне исполнилось восемь, мои родители погибли в автомобильной катастрофе.

Мальчики подумали, что не так уж Макафи и его жена заботятся о худенькой Элеонор, одетой в старое выцветшее платье.

— Тетя Таллия — мамина сестра, — продолжала она. — А меня бы отправили в сиротский приют, если бы не она.

Элеонор открыла дверь, и мальчики вошли вслед за ней в пыльный полумрак сарая. Внутри они увидели чистенький новый пикап и большой четырехдверный седан, сверкающий хромом. Везде валялся копивший годами мусор — связки пожелтевших газет, груды старых картонок и разные инструменты, ржавеющие на верстаке.

Лестница у задней стенки вела на чердак, и мальчики вскарабкались по ней в темное и душное помещение под крышей. Окно было покрыто толстым слоем пыли и затянуто паутиной. Юпитер открыл его, и внутрь хлынул прохладный свежий воздух.

— Вам принести полотенца? — крикнула снизу Элеонор.

— Не надо, — отозвался Пит. — У нас есть.

Она еще помешкала возле лестницы и наконец сказала:

— Мне скоро на работу. Не хотите со мной посмотрите на животных?

Ничего лучше она не могла предложить, и Юпитер спросил, наклонившись над люком.

— Ты знаешь археолога, который нашел кости?

— Доктора Брэндона? Конечно. Хотите поговорить с ним? Я вас познакомлю, если только он дома.

— Это было бы здорово, — обрадовался Юпитер. — Он уже знает, сколько лет пещерному человеку? А как он попал в пещеру?

Элеонор скривилась.

— Все этим интересуются. А он такой страшный. Похож на гориллу, только намного меньше.

Внезапно она встревожилась.

— Не ходите одни около пещеры, — предупредила она. — У дяди Ньюта заряженное ружье за кухонной дверью. Он говорит, что люди должны сначала хорошо заплатить ему, а потом уж смотреть. Если же кто попробует своевольничать, он продырявит его, как решето!

— Но ведь он не имел в виду археолога? — поинтересовался Юпитер.

— Имел. И любого другого, кто рискнет влезть в его дела. Мне кажется, должно что— то произойти… Что— то по— настоящему ужасное!

Фонд Спайсера располагался в разваливающемся доме на холме в полумиле от дома Макафи. Его не окружал забор, зато была калитка на каменных столбах. Мальчики пришли следом за Элеонор, которая без стука открыла дверь и вошла в дом.

Вместо прихожей Элеонор с мальчиками сразу же оказались в просторной гостиной и увидели Джеймса Брэндона, который мерил шагами комнату остановился, лишь, когда Элеонор представила мальчиков, после чего хмуро посмотрел на них.

— Тоже мне цирк, — сказал он.

В его голосе прозвучали обвинительные ноты.

— Вы имеете в виду пещерного человека? — спросил Пит. — Мы, в самом деле, приехали на него посмотреть.

— Вы и еще четыре миллиона людей, — сказал Брэндон и вновь заходил по комнате. — Они собираются все тут перерыть. Если в горах и есть еще останки, их затопчут и уничтожат. Было бы у меня ружье…

— Ты бы всех перестрелял, — раздался спокойный голос.

Мальчики обернулись. Высокий печальный человек вошел в комнату. Юпитер тотчас узнал его. Это он приезжал в больницу в тот вечер, когда умер Карл Биркенштейн. Тогда на нем был поношенный серый костюм, а сейчас потерявшие первоначальный цвет шорты и футболка. Усевшись на кресло возле камина, он уставился на свои костлявые колени.

— Доктор Терреано, вы ведь встречались с Юпитером Джонсом, — напомнила ему Элеонор.

Терреано удивился.

— Правда?

— Он помог мне, когда я была в Роки— Бич с доктором Биркенштейном, — объяснила Элеонор. — И был в больнице. Помните?

— О, да. Теперь вспомнил. Рад вас видеть снова… И при более счастливых обстоятельствах.

Он улыбнулся и сразу стал намного моложе.

— Доктор Терреано тоже археолог, — сказала Элеонор, — он пишет книгу.

Терреано усмехнулся.

— Мы все пишем книги.

— Правильно! — воскликнул вдруг Юпитер. — Вспомнил! Я читал «Старинного врага»!

Брови Терреано поползи вверх.

— Ты ее читал?

— Да она попалась мне в библиотеке. Книга замечательная, но очень страшная. Если человеку все время надо сражаться с другим человеком, и если он всегда…

— Несчастен, да? — подхватил Терреано. — Наше стремление к насилию врожденное. Это одна из наших отличительных черт, наряду с большим мозгом и способностью ходить на двух ногах.

— Ну, нет! — возразил Брэндон. — Людям изначально не присуща жестокость. Ты неверно трактуешь факты.

— Неужели? — Тереанно огляделся. — Рассмотрим, если хочешь, Абрахама Спайсера. Спайсер хотел помочь человечеству. Он основал этот фонд. Благородно, не правда ли? Н разве он не убийца? Разве он охотник?

Терреано махнул рукой. Над камином висела голова какого— то симпатичного рогатого животного, уставившись мертвым взглядом в окно. На стене над книжными шкафами висели еще головы — тигра, пумы, огромного водяного буйвола. Шкуры медведей, львов и леопардов лежали на полу.

— Если ты убиваешь вместо человека дикое животное, — продолжал Терреано, — ты приносишь тушу домой и делаешь из нее чучело. А когда— то проламывали череп врагу и съедали его мозг.

— Ты совершенно не прав! — крикнул Брэндон.

— А ты ужасно злишься всякий раз, когда мы спорим на эту тему, — заметил Терреано, — что лишь подтверждает мою точку зрения.

В эту минуту в комнату вбежал маленький лысый мужчина.

— Опять обсуждаете костный мозг? — спросил он. — Слышать не желаю про мозги, пока не позавтракаю.

Элеонор представила доктора Хоффера.

— Доктор Хоффер — иммунолог, — пояснила она мальчикам. — У него много белых мышей, и они все ужасно милые. Могу я показать ваших мышей Юпитеру и его друзьям?

— Можешь, но обещайте ничего не трогать в лаборатории, — разрешил Хоффер.

— Конечно, нет, — пообещала Элеонор.

Мальчики пошли за ней по длинному коридору.

— Здесь все рабочие комнаты и лаборатории, — сказала Элеонор. — И лаборатория доктора Хоффера тоже.

Она открыла одну из дверей, и они оказались в маленькой умывальной комнате. Элеонор достала четыре хирургические маски.

— Вот, — сказала она. — Наденьте.

Сама же она, кроме маски, взяла пару плотных резиновых перчаток.