Роберт Стайн - Дочери тишины

Лампа в последний раз мигнула и потухла. Тени заполнили комнату. Дженна думала, что сейчас она задохнется от отвратительного запаха и вкуса смерти, которые несли с собой Саймон и Анжелика. Теперь она видела только бледное свечение белого платья Анжелики, а также сияющие в темноте зубы Саймона.

— Пожалуйста, — прошептала Дженна. — Помогите. Помогите нам, кто-нибудь.

Но она знала, что никто ее не услышит, никто не поможет ей.

Хэлли и она попали в ловушку по милости супругов Фиар. По милости. Но ни Саймон, ни Анжелика не знали значения слова «милость».

Внезапно между сцепленных рук Фиаров появилось странное бело-голубое пламя, которое осветило холодным мертвенным светом весь подвал. Тени, казалось, всасывали в себя это пламя, питались им, становясь все плотнее, сгущаясь и вбирая в себя все больше и больше зла.

Дженна поняла, что не может на это смотреть. Взгляд ее упал на две кучи костей, и она услышала слабый звук, который повторял ритм песнопений Фиаров.

Ноги ее стали ватными и подогнулись. Она выдохнула воздух с громким стоном и упала на колени на холодный влажный пол.

Кости дрожали. Шевелились. Двигались.

— Нет! — прошептала Дженна. — Нет!

Саймон отпустил руку Анжелики, и они оба отступили назад. Бело-голубое пламя повисло в воздухе. Оно горело само по себе, пугая Дженну своей самодостаточностью. В глазницах черепов тоже зажглись язычки этого пламени. Стук костей становился все громче и громче, пока подвал не начал сотрясаться.

Дженна закрыла уши руками. Изданный ею крик ужаса заглох в треске, который издавали кости.

Голоса Анжелики и Саймона стали громче, сливаясь в торжественную, ритмичную песнь. Потом голос Анжелики превратился в какой-то непонятный визг, а голос Саймона — в кряхтение. Если бы Дженна не видела их своими глазами, она бы ни за что не подумала, что это голоса человеческих существ.

Вокруг супругов Фиаров в бешеной пляске дергаись черные тени.

Вдруг треск костей прекратился. Внезапная тишина потрясла и напугала Дженну гораздо больше, чем все, что было до того. Она ахнула, и руки ее, так и зажимавшие уши, безвольно упали вдоль тела.

Кости медленными, странными и страшными движениями поднимались с пола.

Дженна с ужасом смотрела на эти странные движения.

Маленькие кости соединялись друг с другом, образуя ладони, ступни и позвоночник. Потом по одной к ним присоединялись большие кости ног и рук.

Девушка поняла, что, если она и дальше будет смотреть на это, сердце ее не выдержит. Слишком сильно она была напугана. Взглянув на свою левую руку, она сосредоточилась на том, чтобы заставить ее двигаться. Если бы она только могла снять этот проклятый браслет…

Пение Саймона и Анжелики стало громче. Еще громче. Их голоса наполняли все помещение, отражаясь от каменных стен. Казалось, тысячи других голосов поют вместе с ними.

Закрыв глаза, Дженна пыталась заставить свою руку шевелиться. Хоть один палец! Никогда в жизни она не прилагала таких усилий, как сейчас. Кровь пульсировала у нее в ушах, сознание путалось.

Она не остановится. Она никогда не сдастся без боя!

Ритм песни изменился. Дженна почувствовала неладное, открыла глаза и осмотрелась.

Саймон и Анжелика больше не были похожи на людей.

Глаза их превратились в пятна света. Они излучали тот самый бледно-голубой свет, струившийся по их щекам. Голубые искры сверкали в волосах Анжелики.

Черепа сестер Фиар повернулись к родителям. Искры света горели в их пустых огромных глазницах. Эти искры разгорались и пульсировали в ритм пению. Лучи света вырывались из всех отверстий, которые только существуют в человеческом черепе, и вскоре сами черепа стали выглядеть прозрачными и светящимися.

Безголовые пока скелеты медленно опустились на пол, на колени, словно они забыли, как стоять. Черепа поднялись с пола и встали на свои места.

Анжелика завизжала, Саймон откинул голову, продолжая сжимать загадочный медальон на своей груди. Дженна была уверена, что источник его силы находится именно в этом медальоне.

— Джулия, — произнес он, и голос его был похож на шум волн, накатывавших на каменистый берег. — Ханна. Вставайте, дочери мои.

Скелеты поднялись. Потом их черепа повернулись к Дженне и Хэлли с треском, который даже заглушил пение.

В подвале повисла внезапная тишина. По телу Дженны побежали мурашки. Неземной бело-голубой свет заструился из черепа Джулии, пока лучи его не достигли застывшей в оцепенении Дженны.

Потом череп Джулии снова повернулся к родителям. Скелет вытянул свою руку и указал на Дженну.

— Да, дорогая, — проскрипела Анжелика. — Она твоя.

Фиары снова начали петь. А скелеты сделали шаг. Неверный, неуверенный шаг. Но ведь сделали же! Потом еще один. И еще.

Дженна всхлипнула, не в силах более скрывать свой страх. Этого не может быть, просто не может! Она отчетливо слышала стук костяных ступней скелетов по каменному полу. Скелеты подходили все ближе. Все ближе.

Скелет Ханны безошибочно направился к Хэлли, а скелет Джулии подошел к Дженне. Девушка в оцепенении смотрела, как кости рук вытянулись в ее сторону.

Джулия обхватила голову Дженны своими холодными влажными костями.

— Уходи прочь! Оставь меня! — закричала Дженна, отшатываясь от этого нечеловеческого прикосновения.

Но как бы она ни извивалась и ни сопротивлялась, руки скелета держали ее очень крепко. Кости пальцев вцепились в ее волосы, дергая за них и причиняя Дженне боль. В конце концов девушка потеряла равновесие, и упала на пол.

Она посмотрела на Хэлли. Ее подруга даже не пыталась сопротивляться скелету Ханны. Дженна с ужасом смотрела, как Ханна взяла Хэлли за плечи и уставилась ей в глаза своими пустыми глазницами.

Дженна отчаянно закричала. Глаза Хэлли словно поймали этот неземной бело-голубой свет. Под кожей у нее пульсировало золотое сердце Ханны, светясь тем же светом.

Хэлли не шевелилась, не кричала и вообще не понимала, что с ней происходит.

Странное чувство охватило Дженну. Хрустальный браслет на ее запястье начал наливаться тем же бело-голубым светом.

Ей потребовалось немало усилий для того, чтобы просто наклонить голову и посмотреть на руку. Но когда она сделала это, все ее тело онемело от ужаса.

Кожа на ее руке светилась, испуская бело-голубые лучи. Под кожей были отчетливо видны контуры ее костей. А Джулия…

Дженна застонала, выпуская из легких воздух. Скелет Джулии был словно покрыт пленкой света. А ее череп теперь еле просвечивал через контуры лица — лица Дженны.

Ее душа.

Джулия взяла ее себе.

Фиары выиграли.

— Нет! — яростно заорала Дженна. — Нет!

Рот скелета неестественно раскрылся.