Леонид Влодавец - Черная книга времен

На что Андрюшка надеялся? Неизвестно. Может, на то, что ущелье когда-нибудь кончится или склоны его станут более пологими. А может — на то, что проснется и увидит себя в родной квартире. Он и сам не смог бы толком ничего объяснить, даже если б его десять корреспондентов с микрофонами спрашивали. Он только видел, что нипочем не сможет взобраться наверх по стенкам ущелья, и продолжал бежать вперед, вниз по уклону. Впрочем, если б он захотел остановиться, то это у него тоже не сразу получилось бы. Слишком большую скорость набрал — инерция ему не дала бы быстро затормозить, и он кубарем покатился бы вниз, ударяясь о камни, пока не разбился бы в ле-

Чернзя книга Времен

пешку. Нет уж, лучше бежать, перепрыгивая через камни, пока есть такая возможность.

Однако лава все же неуклонно настигала Тимофеева. Жар ее огненного «языка» ощущался все сильнее. Обернуться и посмотреть, насколько далеко находится край этой раскаленной массы, Андрюшка не мог — иначе он бы тут же потерял равновесие и свалился! — но в буквальном смысле спиной чувствовал, что с каждой секундой расстояние, отделяющее его от ужасной смерти, неумолимо сокращается.

Андрюшка продолжал бежать, думая только о том, что сзади него. А о том, что опасность может угрожать и спереди, ему в голову не приходило. Поэтому, когда внезапно Тимофеев увидел, что всего лишь в полусотне метров от него более-менее пологий уклон ущелья превращается в отвесный обрыв, он уже не мог ни остановиться, ни сколько-нибудь замедлить бег. Сила инерции вынесла его на край обрыва и бросила в пропасть.

— А-а-а! — Отчаянно заорав, Андрюшка полетел вниз с огромной высоты…

На какое-то время Тимофеев потерял сознание — наверно, от страха перед гибелью, которая казалась неизбежной. Он ведь успел заметить, что до дна пропасти, заваленного обломками каменных глыб, наверняка не меньше километра. Вид этого страшного дна, которое с огромной скоростью неслось ему навстречу, было последним, что Андрюшка успел запомнить.

Поэтому он был несказанно удивлен, когда обнаружил, что все еще жив. А вот сказать, что, открыв глаза, Тимофеев сильно обрадовался, никак нельзя.

Какой-нибудь дурак, может, и обрадовался бы, увидев, как дно пропасти, утыканное острыми камнями, до которого оставалось всего метров сто, не больше, начинает постепенно удаляться. И, возможно, даже не задумался бы над тем, отчего так происходит. Но Андрюшка-то дураком не был! Он хоть и пережил уже немало чудес, но все-таки ничего противоречащего закону всемирного тяготения покамест не наблюдал. А именно согласно этому закону он должен был упасть на дно пропасти и разбиться вдребезги. Ведь человек, как известно, не птица и не может летать без помощи самолета или хотя бы дельтаплана. Ни того ни другого у Тимофеева не было, стало быть, либо в этом мире закон всемирного тяготения не действовал, либо вмешалась какая-то внешняя сила, которая уберегла его от гибели.

Какая именно сила его спасла, Андрюшка узнал довольно быстро и сразу после этого сильно пожалел о том, что ему не удалось разбиться о камни…

Он летел не сам по себе. Две огромные лапищи, похожие одновременно и на обезьяньи и на орлиные, крепко держали его поперек туловища, а справа и слева маячили огромные — метров пять в размахе! — перепончатые крылья. Впереди, подняв глаза, Андрюшка увидел маслянисто-блестящую шею, покрытую зеленовато-золотистой чешуей. Вдоль всей шеи тянулся острозубый гребень, похожий на пилу. Эта самая шея достигала почти двух метров в длину и заканчивалась треугольной приплюснутой головой, но не змеиной, а скорее крокодильей. На затылке — если заднюю часть такой головы можно назвать «затылком»! — зловеще поблескивала черная штуковина, напоминающая акулий плавник, а из пасти высовывались две пары острых клыков, по форме и размерам похожие на старинные кривые кинжалы.

«Вот это попал!» — Андрюшка задрожал от ужаса.

Теперь понятно, почему он пожалел о том, что ему не удалось разбиться? И впрямь уж лучше разбиться, чем быть сожранным таким чудовищем!

Тем временем летающий монстр все выше поднимался над пропастью, куда уже низвергался огненный водопад вулканической лавы. Зрелище, конечно, было эффектное и даже красивое, но Тимофееву, само собой, вся эта красота была по барабану. Он то на клыки монстра поглядывал, то на его лапищи.

Как уже говорилось, лапы чудовища походили одновременно и на орлиные и на обезьяньи. На орлиные — потому, что на них было по три пальца, а на обезьяньи — потому, что на них росла шерсть и не было острых когтей. Точнее, когти были, но убирались внутрь пальцев, как у кошки. Именно этим объяснялось то, что чудовище, схватив Тимофеева в лапы, не нанесло ему ран. Впрочем, если бы монстр захотел, то мог бы, даже не применяя когтей, просто-напросто раздавить Андрюшку, сжав лапы покрепче. Ведь каждый палец на лапе был не меньше полуметра в длину!

Но, как видно, чудовище собиралось донести свою добычу в живом виде. Лапы сжимали Тимофеева крепко, но лишь настолько, чтоб он не мог трепыхаться и не вывалился.

Чудище вылетело из пропасти и издало тот самый противно-скрежещущий крик, который Андрюшка уже слышал. Как видно, монстр был одним из тех крылатых существ, которые парили над ущельем. Только снизу они казались маленькими, а на самом деле имели огромные размеры.

Сразу после этого крика с разных сторон стали подлетать такие же чудища или чуточку меньших размеров, и у Тимофеева аж в ушах засвербило от их громких мерзких воплей. Правда, теперь он имел возможность получше представить себе, в чьи лапы угодил, потому что мог разглядеть со стороны крылатых тварей.

Больше всего эти зверюги походили на огромных птеродактилей, которых Андрюшка видел в каком-то кинофильме. Правда, у птеродактилей не было таких страшных клыков, да и шеи они, кажется, имели не такие длинные. Ну и вообще, как помнилось Тимофееву, таких здоровенных среди киношных птеродактилей не наблюдалось. Зато при наличии клыков и крокодильской морды монстры сильно смахивали на сказочных драконов, хотя ни одного трехглавого или хотя бы двуглавого Андрюшка не приметил.

В фильме про птеродактилей, который Тимофееву довелось смотреть, эти летающие ящеры пытались отобрать друг у друга добычу и целые воздушные бои устраивали. Хотя Андрюшке все равно было, какое из чудовищ его слопает, ему очень не хотелось, чтоб чудища принялись вырывать добычу у счастливчика. Потому что в этом случае они бы наверняка вцепились бы зубищами в Тимофеева и поотгрызали бы ему руки-ноги… Разве это весело? Жуть!

Однако, как видно, монстр, тащивший Андрюшку в лапищах, пользовался среди своих соплеменников большим авторитетом. Хотя поблизости крутилось не меньше двух десятков крылатых чудовищ, никто из них на чужую добычу не покушался. Более того, все эти твари, приотстав от «авторитетного» монстра на почтительное расстояние, последовали за ним, будто свита за королем. Должно быть, он был вожаком этой стаи.