Филис Уитни - Тайна чаек. Тайна красного прилива

Тэфи повернулась и задумчиво вошла в комнату, которую ей предстояло делить с матерью во время их пребывания в «Сансет хауз».

— Входи, детка, — сказала миссис Сондерс, когда Сэм пошел за миссис Такерман. — Я рада, что они выделили для нас эту комнату. Посмотри ее как следует и отгадай, почему я рада.

Тэфи бросила последний взгляд в коридор, но дверь в дальнем конце по-прежнему представляла собой ничего не говорящую белую поверхность. Она плотно закрыла дверь их комнаты и повернулась, чтобы оглядеться вокруг. Обои на стенах были старинные — синие гирлянды переплетающихся васильков. Мебель тоже была старомодная, но изящная и очень подходившая к стилю этого дома.

Мать двигалась, открывала ящики, заглядывала в стенной шкаф. Распаковывать было нечего, так как Сэм еще не принес их чемоданы, но у матери был такой вид, словно она уже обживается в комнате.

— Видала? — спросила она, подходя к низенькому столику с громадным зеркалом над ним. — На этом коврике узор разделяется пополам как раз посередине. Это будет наша граница. Правая сторона — моя, левая — твоя. Посмотрим, чья сторона будет поддерживаться в большей чистоте.

Тэфи подобное соревнование нисколько не соблазняло. Она подозревала, что не выйдет из него победительницей. Она пыталась догадаться, почему мать так обрадовалась именно этой комнате.

— Ты бы хоть повернулась. Ты же даже не посмотрела еще вон в тот угол, — сказала миссис Сондерс.

Тэфи повернулась и радостно вскрикнула. Казалось, комната вдруг взяла да и протянулась в ею самой выбранном направлении, выдвинувшись вперед и образовав, в сущности, еще одну отдельную комнату со своим собственным потолком и окном. Потолок был наклонным, а окно находилось под самой крышей, открывая вид на другие покатые крыши помещений, составляющих часть гостиницы.

Из окна Тэфи видна была подъездная дорожка, ведущая к дому, и можно было смотреть поверх деревьев на склон холма, возвышавшегося вдали. Там тоже стояли дома, крыши которых виднелись сквозь листву. В комнате было еще два окна, но ни одно из них не было таким необыкновенным, как это.

— О, мама! — воскликнула Тэфи. — Пожалуйста, позволь мне занять эту часть комнаты! Здесь как раз поместятся столик и стул. Фактически это будет моя собственная комната!

— Об этом я и подумала, когда увидела, что нам оставили эту комнату, — сказала миссис Сондерс. — Однажды, когда я приехала сюда на побывку, тетя Марта поселила меня на все время моего пребывания здесь, и я до сих пор помню, что эта комната казалась мне какой-то особенной.

Почему-то странно было представлять себе маму двенадцатилетней девочкой, живущей в этой самой комнате. Странно, но приятно. Немножко походило на то, будто имеешь не только мать, но и сестру.

— Пожалуй, я спущусь вниз, — сказала миссис Сондерс. — Уже почти время ленча. Интересно, бьют ли еще в китайский гонг, когда сзывают постояльцев к столу?

Тэфи вышла вслед за матерью из комнаты. Торопливо идя по коридору, она обратила внимание на то, что все двери плотно закрыты, словно бы дом еще не проникся к ней доверием, не познакомился с ней достаточно близко, чтобы открыть ей свое сердце и вступить с ней в беседу. Ей пока что принадлежал лишь крошечный его кусочек — окно и угол комнаты. Но все-таки это было какое-то начало.

Она услыхала голоса и, перегнувшись через перила лестницы, посмотрела на этаж под ними. По лестнице поднималась, чтобы приветствовать ее мать, высокая, улыбающаяся, довольно красивая женщина.

— Я — Сара Такерман, — протягивая руку, сказала она. — Простите, что я не встретила вас у входа, когда вы приехали.

Тэфи нашла, что мать по-прежнему незримой Донны, несмотря на свою улыбку, выглядит слишком важно. Ее седые волосы были аккуратно причесаны. На ней было темно-синее платье с ослепительно белым кружевным воротником. «Интересно, — мелькнуло у Тэфи в голове, — что она подумала о маминых брюках».

— Я рада, что вы не больны, — сказала миссис Сондерс. — Сэм намекнул, что сегодня утром были какие-то трудности, и я опасалась…

Миссис Такерман перестала улыбаться, и лицо ее приняло озабоченное выражение.

— Опять Селесте померещились какие-то дурные предзнаменования. Когда это случается, мы почти ничего не можем с ней поделать. Она вдруг решила, что палец о палец не ударит в кухне, и мы не готовы к ленчу. Потому-то я и была занята и не знала о вашем прибытии. Мне кажется, ее расстроил ваш приезд.

Выходит, Селеста — повариха. «Но почему, — недоумевала Тэфи, — их приезд мог ее расстроить?!» Тут она заметила, что мать решительно распрямила плечи. Папа всегда говорил, что мама — «человек дела», вместо того чтобы тревожиться понапрасну, она «засучивает рукава и что-то делает». Было совершенно ясно, что и теперь, пробыв в «Сансет хауз» едва ли десять минут, она собиралась взяться за дело.

— Ну и что будет с ленчем? — спросила она.

— Придется обойтись сандвичами, — ответила миссис Такерман. — Отель у нас маленький, из года в год приезжают в основном один и те же люди. В каком-нибудь большом отеле на острове сандвичи погубили бы все дело, но здесь, у нас, все это только создаст некую семейную атмосферу. Наши гости знают Селесту и знакомы с ее внезапными сменами настроения, хотя, слава Богу, она не часто вообще бросает кухню.

— А сколько человек работает на кухне? — спросила миссис Сондерс.

— Четверо — Селеста, помощник повара и две девушки, которые подготавливают необходимые овощи и занимаются уборкой. Селеста полностью господствует на кухне; когда она бастует, три остальные работницы почти совсем беспомощны. Сейчас они трудятся над приготовлением сандвичей.

— Нам придется это изменить, — заявила миссис Сондерс, как если бы приготовление горы сандвичей для маленькой армии голодных постояльцев было задачей, с которой она успешно справлялась ежедневно. — Я только не понимаю, почему Селесту должно беспокоить мое появление. Я знаю, насколько отель обязан своим успехом именно ей. Разумеется, я не стану вмешиваться в ее дела или производить какие-либо изменения.

— Дело… дело не в этом, — похоже, миссис Такерман не хотелось продолжать.

Миссис Сондерс решительно направилась вниз по лестнице, словно бы не услышав слов миссис Такерман и не заметив ее колебания. На последней ступеньке она остановилась и щелкнула пальцами. Тэфи сразу поняла: ее осенила очередная вдохновляющая идея.

— Я знаю, что я сделаю! Я скажу гостям, что Селеста временно нас покинула, и приглашу всех, кто пожелает, пройти на кухню и самим приготовить себе сандвичи, любые, какие им только захочется. Им, вероятно, такая идея понравится.

Миссис Такерман несколько сомневалась на этот счет, но, когда матерью Тэфи овладевала великая идея, остановить ее было невозможно. Она весело направилась к гостиной, чтобы объявить свое предложение.