Роберт Стайн - Месть садовых гномов

— Ты чего орешь как резаный, Джеффри. Так можно и подавиться. — И он хихикнул.

— Подавись-ка вот этим! — завопил папа и швырнул в него полную горсть помидорной каши. Все это заляпало белую тенниску мистера Макколла, потекло по белым штанам и закапало на ослепительно белые кроссовки.

Мистер Макколл уставился на свою испачканную одежду. На лице его было написано полнейшее недоумение.

— Ты что, рехнулся? — выдавил он наконец.

— Не я, а ты, — завизжал мой отец. — Как ты мог такое сделать? Из-за какой-то дурацкой голубой ленточки!

— Да ты в своем уме? Что ты несешь? — взорвался мистер Макколл.

— Что я несу? Ах, мы ничего не знаем! Нет уж, дудки! Ты так просто не открутишься!

Мистер Макколл сбежал со ступенек и оказался нос к носу с моим отцом. Воинственно выпятив грудь, он лез на него как боевой петух.

— Да не трогал я твои вшивые помидоры, — взревел он. — Его помидоры! Ты и голубую ленточку в прошлом году купил небось?

Папа подставил кулак к самому носу мистера Макколла.

— Это я-то купил? Мои помидоры были лучшими на всей выставке! Рядом с моими твои выглядели как виноград! А твои касабы? Где это слыхано — в Миннесоте выращивать дыни-касабы? Курам на смех! Над тобой вся выставка будет хохотать.

Меня всего колотило. Сейчас они начнут колошматить друг дружку и мистер Макколл уделает моего папашу.

— Хохотать? — ревел мистер Макколл. — Это над тобой будут хохотать! Над тобой и твоими хвалеными помидорами. И над твоими газонными украшениями в придачу. А теперь вали подобру-поздорову, пока я не потерял терпение!

Мистер Макколл направился к двери, потом обернулся и говорит:

— Я не хочу, чтоб мой сын водился с Джо! Это твой сын, наверное, передавил твои помидоры, как и мои дыни.

Он скрылся в доме, хлопнув дверью с такой силой, что все крыльцо задрожало.

Эту ночь я долго ворочался, не в силах заснуть.

Рожи на дынях. Раздавленные помидоры. Шепчущие газонные гномы. Все это никак не выходило у меня из головы.

Время было далеко за полночь, а я все не мог глаз сомкнуть. Гномы с их злобными улыбочками так и мельтешили перед глазами. Эти гнусные, смеющиеся хари. Это они потешаются надо мной.

Вдруг в комнате стало невыносимо жарко и душно, я сбросил тонкую простыню, которой накрывался. Все равно дикая жара.

Я спрыгнул с кровати, бросился к окну и распахнул его настежь. В комнату хлынул прохладный сырой воздух. Забравшись с ногами на подоконник, я выглянул во двор. Стояла душная ночь. Все заволок плотный густой туман. Несмотря на жару, я чувствовал, как по спине бежит холодок. В жизни не видел такого тумана.

Туман медленно двигался. Вот показался ангел. Вот тюлень. Скунсы. Лебеди. Блеснуло что-то розовое — фламинго.

Дальше — лань.

Одна.

Одна как перст. Гномы пропали.

— Мама! Папа! — заорал я благим матом и бросился к их спальне. — Проснитесь! Проснитесь! Гномы пропали!

Мама высунулась из-за двери.

— Что? Что там такое? Папа не отзывался.

— Гномы! — орал я, тряся папу за плечи. — Вставай!

Папа приоткрыл один глаз и вперился в меня.

— Который час? — пробормотал он.

— Вставай, пап! — не унимался я.

Мама жалобно охнула, включив ночник у своей кровати.

— Джо, посмотри, который час! Зачем ты нас разбудил?

— Но они… они исчезли! — бубнил я свое. — Они ушли. Я не шучу. Честное слово.

Родители посмотрели друг на друга. Потом оба на меня.

— Послушай, надо и честь знать, — сердито заговорила мама. — Мы сыты по горло твоими шуточками. Сейчас середина ночи. Ступай в кровать!

— Чтоб духу твоего здесь не было, — приказал отец. — У меня уже твои забавы вот где сидят. Мы еще об этом поговорим. Завтра утром.

— Но… но… но, — пытался что-то выговорить я.

— Вон отсюда, — завопил отец.

Я медленно попятился из спальни и споткнулся о чьи-то тапочки.

Я и сам должен был сообразить, что они мне не поверят. Но кто-то должен же поверить. Кто-то ведь должен. Я помчался по темному коридору в комнату Минди. Подходя к двери, я услышал высокий звук, словно кто-то свистел — она всегда так свистела, когда спала на спине. Она спала крепко. Я некоторое время смотрел на нее. Будить или не будить? Поверит ли она мне? Я похлопал ее по щеке.

— Минди, проснись, — прошептал я. Хоть бы что.

Я снова позвал ее по имени. Чуть погромче. У нее зашевелились ресницы.

— Джо? — сонным голосом пробормотала она.

— Вставай. Быстро! — прошептал я. — Ты должна посмотреть.

— Что посмотреть? — переспросила она.

— Гномов, вот что. Они пропали! — чуть не закричал я. — Я так думаю, они сбежали. Ну вставай же, прошу тебя.

— Гномы? — никак не могла она сообразить.

— Да просыпайся же, Минди, — умолял я ее. — Вставай. Это очень важно.

Наконец-то Минди широко раскрыла глаза.

— Важно? Что? Что важно?

— Да гномы же. Они правда исчезли. Пойдем со мной.

— И это ты называешь важно? — взвизгнула она. — Ты совсем спятил? Никуда я с тобой не пойду. Ты совсем чокнулся, Джо, полный аут.

— Да послушай, Минди…

— Не приставай ко мне. Я хочу спать.

Она закрыла глаза и натянула простыню на голову Я стоял в темной комнате, наполненной тишиной. Никто не верит мне. Никто не хочет идти со мной. Что мне делать? Что делать?

Я представил себе, как гномы уничтожают все наши овощи на огороде. Как выдергивают ямс и превращают все в кашу. А на десерт закусывают последними касабами мистера Макколла. Надо же было что-то предпринять. И как можно быстрее!

Я бросился вон из Миндиной комнаты и скатился вниз по лестнице, распахнул входную дверь и выскочил на двор. В непроглядную тьму тумана. И сразу оказался словно в душном ватном одеяле. Такой плотный стоял туман. Ни зги не видать. Было такое ощущение, что все происходит в страшном сне. Кошмар, сотканный из серого и черного. Сплошные тени. Ничего, кроме месива теней.

Я медленно пробирался вперед, будто двигаясь под водой. Босые ноги холодила влажная трава. Сквозь плотно стелющийся ковер тумана я даже собственных ног не мог разглядеть.

Как во сне. Как в тяжелом темном сне. И кругом мельтешащие тени. И ни единого звука. Жутковатая тишина.

Я споткнулся о шланг, потеряв всякую ориентацию. Может, я уже на улице?

— А-а-а-а! — завопил я, почувствовав, как что-то хватает меня за лодыжки. Я яростно затряс ногой, чтобы высвободиться, но не тут-то было. Меня не отпускало. И тянуло вниз. Вниз, в этот клубящийся мрак.

Змея.

Нет, не змея. Поливальный шланг. Наш огородный шланг, который я забыл свернуть, после того как поливал лужайку сегодня вечером.

Я взял себя в руки и продолжал упорно двигаться вперед, вылупив глаза и пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Вокруг меня плясали тени и, казалось, окружали меня. Больше всего я хотел вернуться в дом и забраться в свою милую теплую постель.